Ния не могла удержаться от гримаски.

– Я должна была это иметь в виду. – Она придала лицу выражение глубокого уныния, но потом – уже взаправду – сдвинула на переносице брови. – Игра? Какая может быть игра в это время суток?

– В сущности, это запись матча, который имел место вчера вечером. У меня дома имеется одна из этих популярных машин…

– Видеомагнитофон, что ли?

– Именно. Удобная штука. Если я включаю таймер, он записывает игру. А потом я могу просмотреть ее, когда мне это требуется в своем, как это принято говорить у журналистов, комфортабельном гнездышке.

– И где же это гнездышко находится? – спросила Ния, невинно округлив глаза. Она надеялась, что его доброжелательное настроение скажется на ответе, но он вовсе не торопился открывать свои тайны, повинуясь прихоти случая.

Смерив ее все понимающими глазами, он сказал:

– Неподалеку от спортивного комплекса. – Потом Стрэйхен снова вернулся к баскетболу: – Мне надо бы проанализировать некоторые моменты игры, причем самым тщательным образом. – И он продолжил серьезно объяснять Ние свои профессиональные проблемы так, будто был уверен, что ей это интересно. Его лицо приобрело деловое выражение. – В последнее время я засомневался в эффективности некоторых наших маневров на площадке, вот я и хочу решить перед завтрашней тренировкой, оставлять их по-прежнему в нашем арсенале, или, наоборот, полностью от них отказаться.

Ния приняла поражение с достоинством.

– У вас завтра матч?

– Да, мы играем с Хьюстоном.

– Трудно будет?

– Каждая игра трудная.

– Думаете, вам удастся победить?

– Для того и играем, чтобы выигрывать.

Ния посмотрела на него с деланным изумлением.

– Я вот как раз раздумывала над этим…

Дэниэл подошел к ней ближе.

– Хорошо, что раздумывала… Будешь смотреть? – Вопрос обрушился на нее молниеносно, и она не успела подготовиться к ответу.

– Смотреть?

– Конечно. Будешь смотреть игру?

– А ее что же, будут транслировать? – спросила она в надежде выиграть время, а сама лихорадочно думала над тем, что ему сказать.

– Ты отлично знаешь, что будут, – проворчал он. – Ну так как же?

Она поспешно кивнула – даже, пожалуй, слишком поспешно.

– Я очень постараюсь.

Голос Дэниэла потерял былую звучность, теперь в нем явно слышался скепсис.

– Могу поспорить, что…

– Я буду… стараться.

Дэниэл прищурился:

– Правда будешь?

– Угу.

Элементы игривости в этом их разговоре вдруг разом отступили на второй план.

– Мне бы этого очень хотелось, – сказал он со всей серьезностью. В его голосе звучала такая неподдельная искренность, что Ния почти поверила, что баскетбол так много для него значит. Она поняла, что второй раз в жизни оказалась в крайне двусмысленном положении, причем ситуации – что с Дэвидом, что с Дэниэлом – были сходны, как близнецы. Что теперь ей, спрашивается, делать? Дэниэл снова взял инициативу на себя, но теперь это уж точно была последняя игра за весь этот насыщенный событиями вечер.

Он протянул руку к ее лицу и коснулся большим пальцем ее теплых и мягких губ.

– Спасибо тебе. Еще раз, – тихо произнес он, а потом повернулся – и был таков.

Процесс очередного пробуждения чувственности оказался таким образом грубо прерванным, и ошарашенная Ния успела поймать ту единственную мысль, которая промелькнула у нее в охваченном паникой мозгу.

– А как же моя статья? – крикнула она в спину уходившему герою ее очерка, выбежав вслед за ним на лестницу.

– Я тебе позвоню, – бросил он, не оборачиваясь, после чего входная дверь за ним захлопнулась.

Ния еще некоторое время бездумно созерцала пустынный холл.

– Он, видите ли, позвонит, – произнесла она, скривив губы. – Это, конечно, здорово. Но что тем временем делать мне? Черт бы меня побрал, я все равно буду писать эту проклятую статью!

Ничего подобного, однако, не произошло. Она почти сразу улеглась в постель и принялась вспоминать все, что произошло с ней в этот вечер, до последней мелочи. Сегодня ей было как-то особенно одиноко в собственной постели, хотя раньше она этого просто не замечала. Впрочем, воспоминания в какой-то степени скрасили ей одиночество. Стоило только представить себе его длинные руки с удивительно сильными и нежными пальцами, вспомнить, как они касались ее тела и ласкали его, зажигая в нем огонь чувственности, которая вот уже несколько лет находилась у нее под запретом, как все остальное делалось мелким и неважным, попросту отступало на второй план.

Статья, о которой все время старательно упоминала Ния, на самом деле существовала на чисто теоретическом уровне. Ния знала – и в этом у нее не возникало сомнений, – что она не станет включать Дэниэла Стрэйхена в число прочих «завидных женихов Восточного побережья». Более того, похоже, она знала об этом с самого начала – с момента их первой встречи. Но коли так, какого черта она делает вид, что очерк все-таки будет написан? Может быть, ей следует просто сказать Дэниэлу, что она решила окончательно поставить на статье крест? Или объявить о своей неудаче Биллу Остину, чтобы тот успел подобрать соответствующую замену? А еще лучше – натравить Билла на Дэниэла, чтобы первый на собственной шкуре убедился в упрямстве Стрэйхена! Уже при одной мысли об этом Ния расхохоталась. Дэниэл вряд ли согласится дать интервью Биллу Остину. Впрочем, она тоже вряд ли даст свое согласие присутствовать на очередной игре брейкеров…

Или она все-таки согласится?

– Крис! А я всюду тебя ищу!

– Привет, Ния! – Кристофер Дейли со взлохмаченными соломенного цвета волосами и непривычно красными щеками ввалился в офис с продуваемой всеми ветрами Стейт-стрит. – Извини за опоздание. Мне нужно было сбегать по крайне срочному делу. Итак?.. Какая у тебя проблема?

Они шли навстречу друг другу с противоположных концов коридора и встретились как раз у дверей кабинета Криса. Ния в своем строгом костюме из мягкого синего твида, который обтягивал ее фигуру, как перчатка, выглядела чрезвычайно респектабельно. Крис был куда менее авантажен в пиджаке с кожаными заплатами на локтях и в джинсах. По счастью, Брюс Макхейл был на этот счет достаточно либерален.

– Ага! – начала она добродушно подтрунивать над коллегой. – У тебя, стало быть, сегодня день чувственных радостей?

– Погоди, погоди, – ответил Крис, собираясь с мыслями и цепляясь большими пальцами рук за задние карманы джинсов. – Ты что-нибудь против этого имеешь? Я лично не вижу в этом ничего дурного.