— Нет, — ответил за всех Аббон Сгорбленный. — Пока ты рассуждаешь весьма логично. Продолжай, наш добрый Сивард.

— Я с малых лет привык следовать нехитрой истине, — сказал одноглазый. — Самое простое объяснение обычно и оказывается тем, что соответствует действительности. И если напрашивается вывод, что тот, кто подкупал приближенных, и тот, кто покушался на убийство, работали порознь, не подозревая друг о друге, то так оно и есть.

— Но тогда выходит, что убийца был не с Бангалора?

— Вот этого не скажу, пока не узнаю, — честно ответил начальник Тайной службы. — Все может быть. Но это не главное, а главное — что теперь мне нужно смотреть в оба.

И сам захихикал над своим язвительным каламбуром.

— А может, мы недооцениваем наших потенциальных противников? — предположил Локлан Лэрдский. — Может, кто-то действительно собирается начать войну и подобными действиями просто рассчитывает посеять панику, чтобы, услышав известие о смерти государя, тут же обрушиться на нас с войском?

— Ну, паники не будет, — явственно ухмыльнулся наместник Ашкелона. — Напротив, версия о неуязвимости императора получила новое подтверждение, хоть мне и тягостно, что близнец заплатил за это собственной жизнью. Но, в общем, в этом и состоял его долг — не перед императором, а перед всей нашей империей. И он знал, на что соглашался.

— Но кто из известных нам государей рискнул бы открыто противостоять Великому Роану? — задал вопрос Далмеллин. — Лотэр? Аммелорд? Варварская и нищая Самаана?

— Может, существует заговор на уровне государей? — подбросил идею Локлан Лэрдский.

— Я бы знал об этом в тот же день, когда подобная мысль возникла бы в их дубовых головах, — фыркнул Сивард Ру. — А если бы их головы не были дубовыми, то и соседние страны процветали бы, а не благоговели перед нами. Заговора нет и быть не может.

— Ходевенский континент тоже отпадает, — высказал свое мнение Теобальд. — Большинство тамошних государств находятся на уровне варварства. Если бы их не отделял от нас океан, я бы стал их опасаться: юные народы всегда кровожадны и не считаются с собственными потерями при завоеваниях. Но им до нас так просто не добраться. К тому же, они и между собой еще не разобрались.

— У меня есть одно предположение, — взял слово Аббон Флерийский. — И оно мне не нравится. Накануне убийства меня посещал Аластер и просил заглянуть в мое Озерцо Слез…

— Ты же отказался, — вмешался герцог Дембийский. — Или мне показалось?

— Ну, не время сейчас об этом… Главное, я все-таки посмотрел в свое Озерцо и пролил немало горьких слез.

— Это что — снова фигура речи? — сварливо спросил Далмеллин. — Сколько я ни слушаю вас в Совете, Аббон, столько поражаюсь вашему пристрастию к недорогим эффектам.

— Дешевым, — подал голос Гуммер.

— Я так и сказал.

Аббон Флерийский не стал ввязываться в очередной спор из тех, что редко, но все же разгорались на заседании Большого Ночного Совета. И это тоже сказало всем участникам о серьезности положения.

— Мы снова вернулись к Бангалору, — молвил маг другим тоном — серьезным и жестким. — Я обнаружил на Алоре средоточие силы, которой раньше там и в помине не было. Звезды благоволят к этой земле, и всякий маг, решивший заниматься там своим ремеслом, достигнет большего, чем где бы то ни было на Лунггаре.

— Но пока магов нет, бояться особо нечего? — спросил Локлан, граф Лэрд.

— Они уже есть, — громко сказал Аббон. — Их немного, но они там. Приблизительно в том же месте, где расположена Оита.

— Это серьезно? — поинтересовался Гуммер.

— Очень.

— Ты хочешь сказать„что обнаружил тех, кто занимается запретной магией? — спросил Аластер.

— Хотел бы, так и сказал бы, — буркнул Аббон. — В том-то все и дело, что я не могу и не имею права на основании увиденного утверждать, что магия, которую используют эти люди, запретна. Там и в помине нет явных проявлений темных сил, нет ничего, что могло бы заставить меня потребовать от Совета принятия решительных мер. И все же тревожно мне, как никогда.

Знаете, что именно меня беспокоит?! Сама земля напоена силой, а они ничего не делают. Вообще ничего. Энергии витают в воздухе, но маги бездействуют. Не верю я в это, так не бывает. Плохие ли, хорошие ли — проявления их деятельности просто обязаны быть. В противном случае я начинаю подозревать, что кто-то старается не привлекать к себе внимания. И либо старательно скрывает все следы, либо на самом деле затаился — что, в какой-то мере, одно и то же.

— А не слишком ли это заумно? — спросил Гуммер. — Не преувеличиваете ли вы опасности, Аббон? Не ищете ли подвоха там, где его и в помине нет?

— Не думаю.

— Итак, опять и опять Бангалор, — заговорил Сивард Ру сердитым и напряженным голосом. — Но все равно не могу взять в толк: неужели они действуют настолько разобщенно, что скрывают друг от друга даже самые важные сведения, несмотря на риск провалить все дело? И что может толкать разных людей на одно и то же преступление — месть? Я с таким еще не сталкивался…

— Все может быть, — заметил Теобальд. — История знает не один пример того, как глупые дети, наслушавшись всяких сплетен и россказней, ставших со временем героическими преданиями, решают продолжить правое дело тех, кто и прав-то никогда не был. Просто детям об этом не сказали. И снова льется кровь и умирают люди во имя ложных целей. Вполне возможно, что кто-то хочет доказать Великому Роану, что тот не так уж и велик. Потому и выбран древний символ — монхиган.

— Хорошо бы, если это так, — рассудил Аластер. — Если ушей убийцы достигнет весть о том, что император жив, будет подтверждено его сверхмогущество, и тогда противник может остановиться. Я не призываю и не советую рассчитывать на это, но как бы мне хотелось надеяться, что все закончится этими двумя злодеяниями…

— Не знаю, не знаю, — вздохнул Аббон Сгорбленный. — Зло отчего-то никогда не останавливается на полпути. Возможно, от того, что оно не бывает мудрым и рассудительным?

— Меня смущает другое, — гнул свою линию одноглазый. — Обычно враги либо объединяются ради общей цели с тем, чтобы уничтожить друг друга потом, когда она уже будет достигнута, либо сперва разбираются между собой. И уж после победитель атакует главного противника. А эти действуют так, словно и не знают друг о друге. Меня это настораживает. И монхиганы здесь ни при чем…

— Нужно еще знать о монхиганах, — твердил свое Аббон Флерийский. — Не нравится мне осведомленность нашего, с позволения сказать, приятеля. И потом, что-то не так в том сборище магов на Бангалоре, ох, не так. Я это чую, но доказательств у меня нет.

— Взять бы да утопить к демонам это вражье гнездо, — предложил Сивард Ру. — Только окажем услугу всему остальному миру. — Он сделал паузу, а затем продолжил: — Но не говорите мне, что мы не имеем права, я и сам все хорошо помню. Это так, мечта…