– Ну же! – Мастер взмахнул открытой ладонью, как будто подкинул лежавший на ней камешек или монетку. – Я предоставляю вам право выбора.

– И какой в этом смысл? – Шарков не понял, шутка это или очередная игра.

– Вы отказываетесь от своего права? – Мастер ткнул в него указательным пальцем, словно судья, собравшийся вынести приговор обвиняемому.

Шарков недовольно поджал губы:

– В чем смысл этой игры?

– Мы учимся доверять друг другу.

– Вряд ли из этого что-то выйдет, – недовольно буркнул Шарков и пошел по дорожке, тянущейся влево от крыльца.

Под ногами негромко поскрипывал снег. Дорожка, казалось, вела в зачарованный лес, полный секретов, загадок и тайн. И найти выход из него можно было, только отыскав все секреты и ответив на все вопросы. Интересно, многим ли это удавалось.

– Потому что мы находимся по разные стороны баррикады, – насмешливым тоном продолжил начатую Шарковым фразу Мастер.

– Можно и так сказать, – кивнул Шарков.

Проходя мимо заснеженной ели, он посмотрел в сторону и увидел стоящего за деревом охранника в черном тулупе, валенках, меховой шапке с опущенными клапанами и с автоматом на груди. Охранник осторожно скосил взгляд в сторону идущих, но голову не повернул и затаил дыхание так, что даже пар из ноздрей не шел.

– А вы не думаете, что сами воздвигли эту баррикаду? – спросил Мастер. – И все время стараетесь сделать ее повыше.

Мастер шел по правую руку от Шаркова, засунув руки в карманы своей легенькой курточки. Локти его торчали в стороны, точно крылья тушек разложенных на прилавке бройлерных цыплят. Волосы, и прежде не ведавшие, что такое настоящая прическа, растрепал ветер. Кончики ушей с острыми хрящевыми выростами покраснели. Во всем его облике не было ничего, что могло бы напугать или хотя бы внушить почтение. Он был похож на классического интеллигента-неудачника, пашущего от звонка до звонка в каком-нибудь бюджетном НИИ или проектном отделе за жалкую зарплату, которой не хватает даже на то, чтобы купить себе зимнюю куртку. Поэтому, чтобы не терять достоинства, он изо всех сил делает вид, что не боится морозов и, может, даже в прорубь раз в неделю ныряет. Шарков с трудом удержался, чтобы не улыбнуться.

– Какая разница, кто что построил, – устало вздохнул Шарков. – Каждый из нас выполняет свою задачу. – После короткой паузы Игорь добавил: – Нравится нам это или нет.

– Объясните мне суть вашей задачи, – незамедлительно потребовал Мастер. – Быть может, я смогу облегчить ее выполнение?

Шарков посмотрел на своего странного спутника. Если бы не открытое лицо Мастера, Игорь мог бы подумать, что альтер над ним издевается. Хотя, может быть, в отличие от него Мастер был неплохим актером?

Шарков постарался сформулировать суть своей задачи как можно более неопределенно и обтекаемо:

– Я должен поддерживать с вами постоянный контакт.

Мастера такой ответ ничуть не покоробил.

– Замечательно! Давайте начнем с того, что перейдем на «ты». Мы с вами примерно одного возраста… Так ведь?

Шарков снова глянул на Мастера. Да нет, вроде бы не иронизирует.

– Хорошо. Как мне вас тогда называть?

– Как и прежде – Мастером. Только не надо обращаться ко мне на «вы».

Шарков хмыкнул.

– Тебе не нравится эта идея?

– Я не понимаю, зачем тебе это нужно?

– Просто так, – сказал Мастер.

Они дошли до стены, огораживающей территорию пансионата, повернули направо и неторопливым шагом двинулись в сторону ворот. Слева от них тянулись засыпанные снегом кусты, похожие на облитых мыльной пеной гигантских дикобразов, справа стояли деревья, около двух метров в высоту, с тонкими, прямыми стволами и округлыми кронами, укрытыми специальной полимерной пленкой, глядя сквозь которую можно было представить, что под ней не аккуратно обрезанные ветки, а насаженные на колья огромные капустные кочаны.

– Так что все же случилось с Карцевым? – прерывая затянувшееся молчание, спросил Шарков.

– Я надеялся, что он станет моим посредником в общении с теми властными структурами, которые могут дать мне то, что мне нужно.

Тут уже Шарков не смог удержаться от смешка.

– Прости. – Он сделал извиняющийся жест рукой. – Но ты говоришь так… – Он щелкнул пальцами, пытаясь подобрать правильные слова. – Как будто понятия не имеешь, с кем имеешь дело.

– Так и есть, – ничуть не обиделся Мастер. – И, думаю, не я один. Миллионы и миллионы людей вообще понятия не имеют о существовании проекта «Вечность». В то время как именно «Вечность» обладает реальной властью в сегодняшнем мире. Все прочие так называемые «властные структуры» существуют лишь для того, чтобы за своим нагромождением скрыть проект «Вечность».

– И ты хочешь выйти на представителей «Вечности»?

– Как я понимаю, я на них уже вышел. Однако ни ты и ни твой шеф Бапиков не обладаете достаточными полномочиями, чтобы помочь мне решить стоящие передо мной задачи. Я попросил у Бапикова всего лишь предоставить мне информацию, но он и с этим не смог справиться. – Теперь голос Мастера выдавал его недовольство. Он говорил о Бапикове как о мелком служащем, которого давно бы пора уволить за нерадивость. – Более того, пытаясь скрыть уровень своей некомпетентности, он подсовывает мне какой-то мусор. Вывод: либо он меня считает глупцом, либо сам глупее, чем кажется. Что скажешь?

Что и говорить, умел Мастер задавать непростые вопросы. Шарков не нашел ничего лучшего, как только сказать:

– Юрий Станиславович делает то, что должен делать в сложившейся ситуации.

– О, это я уже слышал, – насмешливо скривился Мастер. – Каждый из нас делает свое дело.

Внезапно он остановился. Сделав по инерции еще пару шагов, Шарков тоже встал и обернулся.

Мастер стоял, широко расставив ноги. Руки его, как и прежде, были спрятаны в карманы ветровки, но локти были отведены назад. Теперь он уже не был похож на бройлера или интеллигента-неудачника. Перед Шарковым стоял именно Мастер – тот, кто ни на кого не похож. Уникум. Единственный и неповторимый. Можно было перебрать сотни и тысячи сравнений, и все равно ни одно из них не смогло бы точно обозначить то, что являл собой Мастер. Для таких, как он, в языке не существовало ни названия, ни определения.

– Знаешь, что мне в тебе нравится? – спросил Мастер и сам же ответил: – То, что ты не пытаешься передо мной рисоваться.

– А зачем? – пожал плечами Шарков.

– Спроси у Бапикова. – Мастер снова зашагал вперед. Протянув руку в сторону, он указательным пальцем прочертил линию на высоком снежном бордюре, тянущемся вдоль дорожки. Линия получалась на удивление ровная, почти прямая.

– Я не стану играть на твоей стороне, – сказал Шарков, когда Мастер проходил мимо него.