– Почему?

– А как ты думаешь?

– Это твой вопрос?

– Нет – твой. Ты хочешь, чтобы я на него ответил, хотя сам знаешь ответ.

– Ну да, – кивнул Шарков.

Существующая система держалась на крови альтеров. Значит, место для альтеров было только в спецпансионатах, где из них будут выкачивать эту кровь, чтобы спин-протектор в свои, сколько ему там, годы выглядел пусть уже не молодым, но все еще по-спортивному подтянутым и бодрым мужчиной. Пока существует «Вечность», говорить о равноправии альтеров и людей так же бессмысленно, как ждать снега в Сахаре.

– Значит, ты хочешь уничтожить «Вечность»?

– Сначала я хочу понять, что собой представляет этот проект. Каковы основополагающие принципы его деятельности? Какие цели ставят перед собой его лидеры?

Шарков не смог удержаться от саркастического смешка.

– Что? – удивленно посмотрел на него Мастер.

– Ты это серьезно?

– Разумеется.

– А что не так?

– Все. От начала и до конца.

Мастер вскинул подбородок и сложил руки на груди.

– Объясни.

– Это – вопрос?

– Нет – просьба.

– Я расцениваю это как вопрос.

– Хорошо, пусть так и будет.

– Я открою тебе секрет Полишинеля, который только ты один и не знаешь: вся деятельность проекта «Вечность» сводится к одной-единственной цели – обеспечение дальнейшего существования проекта «Вечность».

Мастер озадаченно сдвинул брови.

– Мне кажется, ты заблуждаешься. У любой организации есть какая-то цель, помимо обеспечения собственного существования. Иначе, – Мастер вскинул плечи, выбросил полусогнутые руки вперед и соединил кончики пальцев, как будто держал меж ладоней довольно большой и увесистый шар, – в самом ее существовании нет никакого смысла.

– А кто сказал, что должен быть смысл? – насмешливо осведомился Шарков.

Мастер резко выдохнул, выпустив из ноздрей облако светлого пара, и сунул руки в карманы.

– Это очень странно звучит, – произнес он разочарованно.

– Только с непривычки, – успокоил его Шарков. – Прости, но твоя проблема в том, что ты всю свою жизнь провел взаперти, не зная, что происходит вокруг. Те, кто находился в это время снаружи, давно уже перестали искать смысл в происходящем. Они просто живут.

– Просто живут, – повторил Мастер.

Низко наклонив голову, он ковырнул носком снег на обочине.

– Мне нужна информация, – сказал он. – А то, что мне нужно, я непременно получу. Постарайся донести эту мысль до Бапикова: если он не может или не желает мне помогать, я ставлю на нем крест и начинаю искать другие пути. Если потребуется, я смогу один, без чьей-либо помощи взломать любой уровень защиты и вломиться в самое секретное хранилище. Я до сих пор не сделал этого лишь потому, что не хочу спровоцировать конфликт. На данном этапе меня вполне устраивает эта резиденция. – Коротким взмахом руки Мастер указал на здание усадьбы. – Но своими действиями, вернее, полнейшим отсутствием таковых, господин Бапиков не оставляет мне выбора.

– Все дело в том, что сам Бапиков не имеет достаточных полномочий, чтобы позволить тебе забраться в архивы «Вечности».

– В таком случае почему он не познакомит меня с теми, кто имеет такие полномочия?

– Нет, так нельзя, – улыбнулся наивности Мастера Шарков. – Система так не работает.

– Как же она работает?

– В двух словах и не объяснишь. На то она и система! – Шарков зачем-то ткнул пальцем в небо. – Бапикову случайно удалось отыскать в грязи самородок. И теперь он никому не хочет его отдавать.

– Самородок – это я? – догадался Мастер.

– Точно, – кивнул Шарков. – После того как мы с Карцевым организовали твой побег из пансионата, Бапикова прислали в наше подразделение, чтобы разобраться в случившемся. В отличие от моего командира, Бапиков оказался достаточно здравомыслящим человеком, чтобы понять, что из сложившейся ситуации можно извлечь пользу. Если, конечно, все пойдет так, как задумали мы с Виктором.

– Но все пошло не так, – улыбнулся Мастер.

– Стоп! – вскинул руку Шарков. – До этого мы еще не добрались. Ты вернулся, у тебя имеется информация о местонахождении поселка вольных альтеров, и плюс ко всему ты сам обладаешь какими-то суперскими способностями. Если Бапиков просто доложит об этом своему начальству, его, разумеется, поблагодарят, но дело, скорее всего, передадут кому-то другому, обладающему более высокими полномочиями.

– Тому, кто сможет выполнить мои требования?

– Не обязательно. Просто так работает система. Бапиков это отлично понимает, и его такая ситуация не устраивает. Он хочет сам разыграть оказавшиеся у него на руках карты, с тем, чтобы подняться выше, перейти в следующий круг «Вечности». Поэтому о тебе сейчас мало кому известно. Бапикову нужны результаты, которые он однозначно сможет записать в свой актив. Перво-наперво ему нужно доложить, что беглых альтеров вернули в пансионат, а заодно прихлопнули поселок вольных альтеров. Но даже после этого ему потребуются очень веские и убедительные основания для того, чтобы озвучить на самом верху твою просьбу заглянуть в архив «Вечности». Которые ты и должен ему предоставить.

– Я не очень понимаю, о чем именно идет речь?

– О чем-то вроде того фокуса с зажженной елкой, что ты нам показал, только еще более эффектном. Что-то такое, о чем никто бы даже подумать не смел. Ты должен дать понять, что специалистам «Вечности» известно об альтерах значительно меньше, чем они считают. Их следует не просто удивить, а еще и напугать. Только так ты сможешь заставить вести с тобой переговоры. Хотя на твоем месте я бы был готов и к тому, что в Первом Кругу «Вечности» решат, что вести любые переговоры с альтером недопустимо. Даже если он Мастер. И тогда будет принято совсем другое решение.

– Это будет шаг в бездну.

Мастер произнес эти слова обыденным голосом, даже без тени угрозы. Он всего лишь констатировал факт.

– Убеди в этом Бапикова.

– Убеждать того, кто не имеет достаточных полномочий даже для того, чтобы вести переговоры со мной?.. – Левая бровь Мастера медленно поползла вверх, в то время как правая потянулась к виску. – У меня есть куда более интересное решение.

Белый фургон передвижного донорского пункта несся по ночному шоссе, освещенному редкими, блекло тлеющими во тьме фонарями. Машин на дороге почти не было. За последние полтора часа фургон не обогнал ни одну. По встречной полосе изредка проезжали в основном побитые малолитражки. Не чаще одной-двух за десять минут. Дорога была асфальтированная, но трясло на ней так, как не на всякой грунтовке. Выбоины и трещины наползали друг на друга, будто сражались за жизненное пространство. Разделительная полоса лишь изредка проглядывала из небытия.