Когда француженка вышла на палубу, Шараф Ага уже уехал. Около борта она заметила Мариджана, который что-то быстро говорил смуглому мужчине, они смеялись, пожимали друг другу руки. Незнакомец представлял собой тучного, невысокого мужчина средних лет. Его убранство не было таким пышным, как одеяние управителя: зеленый кафтан ниспадал до пола, голову прикрывала арабская тюбетейка. Лицо мужчины было гладко выбрито, чего не позволяли себе мусульмане.

На берегу все шумели и суетились. Везде стояли верблюды и несколько лошадей, придерживаемые рабами-мулатами. Чернокожие люди запрягали лошадей, грузили на животных ткани, шкатулки с драгоценностями и клетки с редкими птицами. Неподалеку располагалась дюжина белых, арабских, роскошных скакунов.

Внезапно взгляд девушки упал на женщин, которые несли кувшины с водой. Несчастные не были похожи даже на служанок. Их вид напоминал униженных рабынь: запачканные в песок и грязь, закутанные в темную и плотную паранджу, слабые и бледные. Над девушками стояли жестокие надсмотрщики, грубо бросавшие их в повозки. Повсюду раздавались крики и стоны, ругательства и проклятья.

Арабелла боялась даже стать на эту землю, запачканную кровью и слезами. Мариджан, наконец, увидел гедиклис. Помогая Арабелле спуститься, мужчина ласково погладил ее по плечу, словно пытаясь отгородить от увиденного кошмара. Но дочь герцога не могла быть спокойной, ибо возле нее стоял тот смуглый незнакомец, своим презрительным взглядом осматривавший каждую часть тела прекрасной женщины.

– Это Азер Ага, старший евнух гарема султана. Он обучает наложниц точным наукам, пению и игре на музыкальных инструментах. Я доверил Ваше гаремное образование именно ему, – на последних нотках голос хорвата задрожал. Ему было больно даже предположить, что возлюбленная может стать трофеем Шарафа Аги. Но Азер молчал. Чтобы не выдать тайну, Мариджан приказал ему удалиться.

– Арабелла, сегодня вечером, когда часовня пробьет шесть часов, ожидай меня в саду. Я приеду, чтоб отвести тебя в церковь. Людей управителя я отправлю на черный рынок, дабы не вызвать подозрения. А мои верные стражники будут сопровождать нас.

Молодая женщина лихорадочно огляделась по сторонам: – Тсс. Тише, Мариджан. Если кто-то узнает, нас убьют. Ты уверен, что опасность обойдет нас стороной? – прошептала дочь герцога.

– Не волнуйся, моя светлая птица. Нас обвенчает святой отец Ефросим. Я доверяю ему. Только такой добрый старец может соединить наши сердца пред Лицом Божьим.

Молодая женщина сокрушенно вздохнула. Слезы нахлынули ей на глаза, сердце защемило. Девушка покачнулась. Она почувствовала слабость во всем теле и боль души.

Дом, куда мадемуазель де Фрейз привезли люди господина, был роскошным. Огромное поместье, построенное из редкого, белого камня, напоминало древний замок норманнов. Окна были сделаны в виде треугольников, дверь напоминала овал. Около ворот располагался двор, где стоял фонтан и мраморные лавки. На втором этаже находился внутренний сад, в котором росли редкие цветы. Первый этаж был обустроен в виде гостиной: мягкие ковры, два больших камина, низкий столик и подушки. Арабеллу поразило отсутствие диванов. Мариджан пояснил, что в восточных странах принято сидеть на полу. Только в личных покоях могут быть кресла, а в залах, где принимают гостей, присутствие такой мебели может дурно отозваться о хозяине.

На всех остальных этажах располагались уютные комнаты. Около коридора находилась столовая, откуда пахло вкусной едой и питьем. Все это завораживало…

Вечером погода совсем испортилась. Дороги размывало сильным дождем, поломанные ветви застилали собой грязные лужи. Несмотря на привычную арабскую жару, сейчас там было не теплее, чем даже в той же пасмурной Англии.

Арабелла уже неоднократно пожалела о своем решении, ожидая Мариджана в холодных покоях. Часовня давно пробила назначенное время, но слуги все не было. В голове девушки бушевали разные неспокойные мысли. Со страхом она думала, что хорват подставил ее и все расскажет Шарафу.

Внезапно в окне показался всадник, рысью мчавшийся по дорогам на гнедом жеребце. Арабелла с каким-то странным трепетом узнала своего жениха. Как же он был красив! Густые, словно искрящиеся волосы развивались по ветру, сильный стан, облаченный в дорогую тунику, ниспадавшую до колен, уверено держался в седле. Благородный профиль делал из еще совсем молодого, неопытного юноши настоящего рыцаря! Мужчину сопровождали еще три человека. Один являлся совсем юным парнем, лет четырнадцати-пятнадцати. Всадник не отличался особенной внешностью: загорелый, с рыжими, кудрявыми волосами, колючими, синими глазами и слегка вздернутым носом. Молодой человек не был похож на мусульманина, скорее всего, путник происходил из норвежского рода. Второй выглядит постарше, да и более внушительно: высокий, широкоплечий, с каштановыми кудрями и глубокими, пронзительными очами. Третий же являлся ничем не примечательным, обычным рабом-слугой.

Арабелла, словно сумасшедшая, помчалась во двор, едва не упав из-за пол пышного платья. Въехав в ворота, Мариджан, придерживая за уздечку пони, быстро проговорил: – Скорее садись на кобылу. Нам необходимо обвенчаться до появления луны.

Сударыня отлично знала примету, гласившую, что совершение обряда венчания ночью может накликать беду, раздоры, ссоры, и даже, смерть в семье: – Мариджан, почему ты привез мне такую маленькую лошадь? Думаешь, я не умею ездить верхом, как половина женщин этой страны? Ошибаешься. Я превосходная наездница, ловкая и быстрая, которая провела все детство и юность в седле.

– Я считаю, что женщина не может ездить на мужском животном. Это грех.

Арабелла издала ели слышный всхлип. Мысль, что ее будущий муж все же запустил в свое сердце ислам, причиняла немыслимую боль.

– Запомни, Мариджан, я не такая, как дамы твоей веры! Я – не мусульманка из гарема, а свободная христианка! – злобно выпалила француженка, делая особое ударение на слово свободная.

– Прекрати кричать на весь двор! – грубо дернув молодую женщину за руку, хорват наклонился над ее лицом и прошипел, подобно опасный хищник: – Вскоре ты станешь моей женой, моей женщиной, и тогда посмотрим, кто хозяин, а кто – жалкая рабыня. Благодари Всевышнего, что я согласился соединить свою жизнь с тобой, а не равнодушно смотрел, как тебя улаживают в постель султана, еще не остывшей от прежних наложниц. Садись на лошадь. Быстро.

Не желая разжигать ссору, мадемуазель де Фрейз покорно запрыгнула на пони, окидывая остальных путников презрительным взглядом.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда всадники стали ехать по городской улице, названной в честь жены пророка Мухаммеда – Хатиджы. Иногда по дорогам проезжали повозки мусульман. Арабы удивленно поглядывали на женщину с открытым лицом. Девушек же Арабелла не видела: – Почему тут нет представительниц женского пола?

Вежливый француз, которого звали Бесант ла Рофо, ответил невозмутимым тоном, натягивая поводья непослушной лошади: – В этой стране обычаи запрещают женщинам выходить на улицу после заката. К сожалению, скрытые под чадрой старушки единственные дамы, которым разрешено в сопровождении мужа или старшего сына покидать дом.