Сильные пальцы обхватывают мою шею сзади, и я открываю глаза, чтобы увидеть лицо Сальваторе в паре дюймов от моего.

"Почему?" — спрашивает он сквозь зубы и слегка сжимает мою шею.

"Слышать, как кто-то заявляет, что он готов казнить пятерых человек, как будто речь идет о выбрасывании перезрелых фруктов, что ж, это может встревожить человека".

"Ты прекрасно знаешь, как все устроено в Семье, Милен".

"Да. Именно поэтому я ушла. Или попыталась, по крайней мере".

Он ругается, затем прижимает свой рот к моему в жестком и злом поцелуе. Я задыхаюсь, потрясенная и растерянная.

"Никогда. Больше никогда", — говорит он мне в губы и снова сжимает мою шею. "Понятно?"

"Хорошо". Я киваю.

Он смотрит на меня сузившимися глазами, и я думаю, не собирается ли он поцеловать меня снова. Но он просто кивает, затем отпускает мою шею и заводит двигатель.

Глава 16

"Милен!"

Я приподнимаюсь на кровати и прогоняю сон. Сальваторе стоит в дверях моей комнаты, волосы в беспорядке, рубашка расстегнута. На улице кромешная тьма.

"Одевайся", — говорит он, начиная застегивать рубашку. "Ты нужна нам на одиннадцатом этаже".

"Что там?" спрашиваю я, торопливо включая лампу, затем иду к шкафу, чтобы достать пару леггинсов и футболку и натянуть их.

"Лазарет. Ирландцы напали на моих людей, пока они грузили наркотики. Они будут здесь через десять минут".

"У вас здесь есть лазарет? Сколько у вас этажей?" Я спешу в ванную, чтобы почистить зубы.

"Я владею зданием", — доносится до меня его ответ.

Когда я возвращаюсь, Сальваторе все еще возится с кнопками. За те четыре минуты, что я провела в ванной, он успел застегнуть только две верхние. Я смотрю, как он пытается застегнуть третью, но она все время выскальзывает из пальцев левой руки, и он ругается.

Я подхожу и убираю его руки прочь. Он стоит неподвижно, как статуя, пока я проделываю свой путь вниз по ряду, пока не закончатся все пуговицы.

"Вот. Все готово", — говорю я и поднимаю глаза.

Его взгляд прикован к моим глазам в течение нескольких долгих секунд. Затем он резко говорит: "Поехали".

Когда мы выходим из лифта на этаж ниже, я следую за Сальватором через дверь в большую комнату, выложенную белой плиткой от пола до потолка. У меня челюсть отпадает, когда я смотрю на это зрелище. Слева стоят три каталки с высококлассным медицинским оборудованием рядом с каждой. Сзади пространство разделено стеклянной стеной, внутри которой виден операционный стол. Стена справа уставлена большими белыми полками с медицинскими принадлежностями.

Я ожидала увидеть небольшую комнату с тележкой, на которой лежат бинты и другие предметы первой помощи, может быть, капельница, а не миниатюрную больницу. Когда я поворачиваюсь к Сальваторе, озадаченный всем увиденным, двери огромного служебного лифта, расположенного на противоположной стороне комнаты — не того, которым пользовались мы с Сальваторе — открываются, и из него выходит группа людей, половины из которых истекают кровью.

"Где, блядь, Илария?" кричит Сальваторе на Нино, который наполовину тащит Алессандро, когда тот выходит из лифта. Здоровяк прижимает руку к кровоточащему животу. Огнестрельное ранение?

"Я здесь", — доносится откуда-то женский голос. Я поворачиваюсь и вижу элегантную, высокую женщину лет пятидесяти, выходящую из главного лифта. Ее идеально уложенные волосы светло-песочного цвета. На ней темно-синие брюки с шелковистой блузкой и белое кашемировое пальто. Когда она доходит до нас, она смотрит на меня и вздыхает.

"Полагаю, это твоя жена. Мы познакомимся позже", — говорит женщина, снимая пальто. Она направляется к раковине, чтобы вымыть руки, затем берет из одного из ящиков халат врача, надевает пару перчаток и быстрым шагом направляется к группе раненых мужчин.

"Кто это?" Я смотрю на Сальваторе и направляюсь к раковине, чтобы помыть руки.

"Моя мать", — отвечает он.

Я смотрю на его спину, ошеломленная на мгновение, когда он уходит, чтобы присоединиться к группе, сгрудившейся вокруг Алессандро. Все, что я могу сделать, это просто пялиться, пока я немного трясу головой, чтобы прийти в себя после этой маленькой бомбы.

Его мать?

Я заканчиваю подготовку и бегу к хаосу в другом конце комнаты, где мать Сальваторе уже дает указания Нино отнести Алессандро в маленькую операционную.

“Подержите это". Милен хватает меня за руку и тянет мою ладонь за жгут марли, прижатый к ране в плече Кармело. "Черт возьми, Торе. Тебе нужно прижать сильнее".

Кармело смотрит на нее, потом на меня, его глаза расширены. Я не обращаю внимания на его пристальный взгляд и смотрю, как Милен переходит к Филиппо и задирает его рубашку, чтобы осмотреть рваную рану на боку его тела.

"Поверхностная. Ты хочешь, чтобы я зашила тебя, или хочешь, чтобы это сделала Илария?" — спрашивает она.

Филиппо смотрит на меня, и я качаю головой. Я не позволю своей жене прикасаться к другому мужчине, если это не является абсолютно необходимым.

"Док может это сделать, миссис Аджелло", — быстро говорит Филиппо.

"Хорошо, я пойду посмотрю, нужна ли я им в операционной".

Она останавливается, чтобы проверить капельницу рядом с кроватью Алессандро, идет сменить перчатки и стерильный халат, затем направляется в маленькую комнату, где Илария пытается выковырять пулю из бедра Паскаля. Они возились с его раной еще двадцать минут. Милен перевязывает ему ногу, а Илария выбрасывает свои перчатки в мусорное ведро, надевает новую пару и открывает раздвижную дверь.

"Следующий!" кричит Илария, затем смотрит на Кармело. "Давно не виделись, Кармело. Что у тебя для меня сегодня, а?".

Иларии и Милен требуется еще два часа, чтобы позаботиться о раненых, и к тому времени, когда всем оказана помощь, уже восемь утра. Из-за ранения в живот Алессандро придется остаться в лазарете на несколько дней. Ранения Кармело и Паскаля менее серьезные, поэтому их выпишут завтра. Остальные четыре человека были отправлены домой сразу после оказания им медицинской помощи. Всего раненых семеро. Не могу дождаться, когда смогу попасть в руки Фицджеральда.

Служебный лифт открывается, из него выходит Нино, а за ним две медсестры, которые у меня в штате как раз для таких ситуаций. Они будут присматривать за Алессандро, Кармело и Паскалем до завтрашнего полудня, когда их сменит другая пара.

"Пойдемте наверх. Я сказала Аде, чтобы