еще одну пуговицу. На этот раз он берет мою нижнюю губу между зубами и нежно посасывает ее, сводя меня с ума от желания.

"Следующий".

Я расстегиваю последние две пуговицы и делаю глубокий вдох, ожидая, что он будет делать. Его палец пробирается ниже, под оборку на верхней части моих трусиков, и прижимается к влажной коже.

"Промокла насквозь. Ты должна была сказать мне, что все так плохо, Милен". Он быстро проводит пальцами по моему клитору, и мое дыхание учащается. "Почему ты такая чертовски упрямая?"

"Я не упрямая", — шепчу я. "Я злюсь на тебя".

"Ты можешь продолжать злиться на меня. Я не возражаю". Он сжимает свою левую руку рядом с моей головой. "Повернись и прижми ладони к стене".

Нет! Убери его руку и уходи, — кричит мой мозг. К сожалению, способность моего разума контролировать мое тело была нарушена, потому что я делаю то, что он приказывает. Как только я поворачиваюсь, он прижимается своим телом к моему, его рука снова скользит в мои трусики, и мне едва удается сдержать стон. А может быть, и нет, так как крошечное хныканье все же вырывается через мои едва раздвинутые губы.

"Мне очень нравится эта маленькая игра, в которую мы играем". Его палец толкается, и придавливает, и кружит, заставляя мой и без того влажный вход еще больше промокать.

Когда он оказывает дополнительное давление, я скрежещу зубами, поддаваясь, даже пытаясь удержать последние остатки сопротивления, прежде чем оно исчезнет. Я немного вскрикнула? Возможно, но ощущения вне тела, которые я испытываю благодаря его ловким пальцам, мешают мне думать. На этот раз он медленно обводит мой клитор, оказывая давление во всех нужных местах, я словно марионетка на его ниточках. Мое дыхание учащается, сердце бешено колотится в груди.

"Но, как и в любой подобной игре, в конце концов, победителем выйдет только один". Он прижимается к моему клитору чуть сильнее, его движения становятся быстрее, и под его контролируемыми и методичными прикосновениями последние остатки моего сопротивления быстро просачиваются наружу.

"Думаешь, что победишь ты?". Я снова прикусываю губу и прижимаюсь лбом к стене. Еще. Мне нужно больше, но я скорее умру, чем признаюсь ему в этом. Демону. Да, он демон, посланный мучить меня и играть на мне, как на инструменте, своими адскими пальцами. С каждым нажатием его пальцев я теряю еще один кусочек своего разума.

"В том-то и дело, Милен", — шепчет он мне на ухо и медленно двигает пальцем к моему входу. "Я уже победил. Осталось только, чтобы ты приняла это".

"Ты ничего не выиграл, Сальваторе".

"Ты уверена в этом, cara?" — спрашивает он и вводит в меня два пальца.

Я втягиваю воздух и стону, закатывая глаза. Он проталкивает пальцы еще глубже, а другой рукой быстро трет мой клитор. Его пальцы изгибаются, массируя мою внутреннюю стенку, нащупывая точку G. На этот раз очень громкий стон наполняет воздух, так как удовольствие переполняет мою систему.

Когда Сальваторе ущипнул мой клитор чуть сильнее и стал быстрее тереть его обеими руками, я достигла такого оргазма, какого не испытывала никогда прежде. Волна за волной спазмы сотрясают мое тело, заглушая все рациональные мысли. Кажется, что в этот момент мой разум полностью распадается.

Его губы касаются моей шеи. Легкие поцелуи пронизывают горло до самой мочки уха. Он тихо шепчет: "Это было сделано моими пальцами, Милен. Сегодня ночью, когда ты будешь пытаться заснуть, представь, каково было бы чувствовать мой член внутри себя вместо этого".

Он осторожно вынимает пальцы, его рука исчезает, и между вдохами он тоже уходит, оставляя меня задыхающейся посреди коридора, прижатой лбом и руками к стене.

* * *

”Черт бы его побрал", — бормочу я и беру телефон с тумбочки, проверяя время. Четыре утра. Застонав, я кладу телефон обратно и зарываюсь лицом в подушку, пытаясь выкинуть из головы воспоминания о том, как меня прижимали к стене. Никакая гимнастика ума не помогает.

Я встаю с кровати и иду на кухню. Может, мне стоит напиться и вырубиться на диване? Это не займет много времени, поскольку я редко пью. Трех бокалов вина будет достаточно.

Я достаю из холодильника открытую бутылку белого вина и иду к шкафу рядом с раковиной, чтобы взять бокал. Пока я тянусь за ним, я слышу, как Сальваторе входит в кухню, и моя рука замирает на пути к моему священному Граалю. Несколько мгновений спустя я чувствую легкое прикосновение к своей спине.

"Не можешь заснуть?" — шепчут мне за ухом, а затем следует легкий поцелуй, от которого тонкие волоски на моей шее мгновенно становятся дыбом.

"Нет".

"Я тоже". Еще один легкий поцелуй в шею. "Возьми два бокала. И принеси вино".

"Куда принести?" произношу я.

"В мою спальню", — говорит он и перемещает свои губы на мое плечо, слегка покусывая. "Я буду вести себя хорошо".

"О? Как ты ведешь себя сейчас?"

"Такая упрямая". Он целует кожу на моей шее. "Мы можем поговорить. Если ты этого хочешь".

"Да." Я сжимаю ножки двух бокалов между пальцами и поднимаю охлажденную бутылку со своего места. Когда я поворачиваюсь, он смотрит на меня с любопытным блеском в глазах. "Просто поговорить, Торе".

"Просто поговорить, Милен".

Я киваю и прохожу мимо него в коридор, который приобрел новый облик после предыдущих событий. Я замечаю, что он смотрит на меня, когда он следует на несколько шагов позади. Дверь в его спальню закрыта, поэтому я наклоняюсь, чтобы нажать локтем на ручку, и чувствую, как поднимается моя футболка. Я поворачиваюсь и вижу, что Сальваторе стоит прямо за мной, засунув палец под подол моей футболки и разглядывая мою задницу.

"Торе! Мы же договорились".

"Но я и пальцем тебя не тронул, Милен", — говорит он, не отрывая взгляда от моего затылка. "Красный цвет тебе очень идет, cara.".

"Я рада, что ты одобряешь мой выбор нижнего белья. А сейчас прекращай".

Я открываю дверь и прохожу в его спальню, прекрасно понимая, что пришла сюда не для разговоров. В какой-то момент в течение ночи, между метаниями и ворочаниями, когда я пыталась заснуть, я наконец призналась себе — я больше не могу сопротивляться. К черту мою честность. Я не могу продолжать в том же духе, потому что, если не сделаю этого, то сойду с ума.