— Хорошо, не буду закапываться, — с легким сердцем пообещала я.

— И напрягаться до потери пульса не надо, — в глазах Петра проскальзывала нешуточная тревога. — Если не откликнется, попробуй завтра.

— Хорошо! — в состоянии эйфории, что охватила меня после возвращения, я могла пообещать всё, что угодно.

Судя по морщинке, прорезавшей высокий лоб Петра, он об этом догадывался.

— До завтра! — попрощалась я и чуть ли не вприпрыжку побежала к общежитию. Хотелось как можно скорее поделиться своими успехами с Огнедой. Надеюсь, она уже оправилась. А надутые ведьмы ушли. И вообще, теперь всё будет по-другому!

Перед крыльцом я всё-таки остановилась. Зимний вечер опустился на академию и окутал ее глубокими сумерками. Искрящийся в свете фонарей снег очерчивал следы сапог… Интересно, сколько же времени мы прозанимались, если вечер уже перешел в разряд глубоких? И успею ли на ужин?

Смех студентов, прогуливающихся у мужского общежития, вернул меня к действительности. Пора!

Мысленно попробовала дотянуться до земли. Поприветствовала ее, мысленно погладила и попыталась приподнять, сделать маленькую землистую ручку. Однако вокруг общежития лежали такие высоченные сугробы, что на успех я даже не рассчитывала. Снег — это та же вода, как объяснил Петр, и сейчас она в некотором роде подавляет мою землю. Это как копать зимой лопатой — добраться до земли можно, но слишком затруднительно.

И всё-таки даже сквозь толщу снега и застывшую на поверхности кромку льда я почувствовала слабый отклик.

Что ж, и на том спасибо. Петр предупреждал, что весной будет проще.

В нашей комнате всё также дежурили ведьмы. Ида с Адой. Поразительное созвучие! Догадка, пришедшая на ум, заставила меня поинтересоваться:

— Вы сестры?

Ведьмы, до этого времени игнорировавшие мое возвращение, с удивлением повернулись.

— Как ты догадалась? — первой отмерла Ида и перекинула толстую косу на грудь. — Мы же не похожи.

— Совсем не похожи, — сощурилась Ада и тряхнула черным-пречерным каре. — Я пошла в папу, а Ида — в маму.

— Бывает! — зря ведьмы думают, что если у них разный цвет волос и глаз, то никто не разглядит фамильные черты. — По именам.

— А! Тогда ты ткнула пальцем в небо, — Ида усмехнулась, — среди ведьм короткие имена популярны.

Не став рассуждать на личные темы, я перевела взгляд на спящую Огнеду. Ведьмочка мило сопела, подперев щеку рукой.

— Как она?

— Разговаривает во сне.

Помявшись под недовольным взглядом Ады, всё-таки предложила:

— Давайте я теперь подежурю. Вы и так уже многое сделали. Какое лекарство давать? — и покосилась на пузырьки, стоящие на столе Огнеды.

— Когда проснется, две капли из зеленого. Ложка вот… Сон перебивать не надо, он лечебный. Проспит до утра — так тому и быть. Пусть тогда с утра лекарство выпьет, и, считай, лечение завершено… Она столько рассказывала о тебе. Теперь понятно, почему ведьма с магом дружит, — Ида мягко улыбнулась, — Огни в надежных руках. А нам и вправду пора к себе.

— Но Ида! — попыталась возразить сестра.

— Да, пойдем к себе, — с нажимом перебила ее Ида. — Много задали на завтра, если ты не забыла. Алиса присмотрит. Пойдем…

И ведьмы удалились. Удивленная их поведением, я уселась на кровати в позе лотоса и всё размышляла, что такое рассказала обо мне Огнеда? Почему Ида стала благоволить ко мне? Вроде бы ничего такого особенного не происходило. Да и знакомы мы с Огнедой недолго.

И всё же было у меня такое чувство, будто знаю ведьмочку всю жизнь. Иррациональное, но очень стойкое чувство.

Целую ночь я не могла сомкнуть глаз. Следила за соседкой, раздумывала над приобретенной силой. И с каждым часом убеждалась, что не всегда она работает во благо. Ведь если рассуждать отвлеченно, ведьмовская сила — грозное оружие. Не сможешь управиться с ним, потеряешь контроль, дашь слабину — и оно поглотит тебя.

Повезло, что Огнеде оказали помощь, и всего пару дней она будет жить без магии. Как обмолвилась Изольда, сильный выплеск ведьмовской силы может иссушить человека, убить его. А здесь — ерунда. Так, слабенький откат от сильных эмоций.

Мне не хотелось представлять, как выглядел бы сильный. Мысль о том, что из-за такого всплеска я могу потерять подругу, вгоняла в ужас. Огнеда — добрая, светлая, забавная девушка. Таких людей должно быть больше. Определенно!

Твердо настроившись поговорить завтра с соседкой насчет мер безопасности, я вернулась к своим способностям.

Земля… Теперь я знала, что у меня есть базис. То, от чего нужно отталкиваться. Стихия, ставшая мне родной. Страхующая меня во всех случаях жизни, как парашют риггера.

Теперь начинаю понимать, почему Петр выбрал самолет. Весьма символично.

Во мне есть магия! Круто-то как!

И всё равно, сидя в своей комнате на кровати, я чувствовала себя странно. Вроде бы и есть изменения, но их и нет. Видеть магические потоки, на которых строится бытовая магия, я не могла. Призывать себе помощников заклинаниями тоже. Я ничего не знала и ничего не понимала в магии, словно мне не девятнадцать, а шесть. Или пять. Подозреваю, что в Иманисе даже трехлеток обучают каким-то азам. Или объясняют, что делать можно, а что нельзя.

Мне же хотелось плакать от бессилия. Магия сильно усложнила мою жизнь… Ведь даже на завтра по нескольким предметам нам задали повторить плетения схем, бытовые заклинания, узоры, которые мне виделись обычными картинками.

Прочитав пару страничек, я раздраженно захлопнула учебник.

Бесполезная трата времени. Всё равно ничего не понимаю.

Под утро, изможденная и вконец расстроенная, я задремала, прислонившись спиной к стене.

— Алиса! Али-иса!

Проснулась от того, что Огнеда щекотала мне нос кончиком моей же косы. Чихнув, посмотрела на нее с немым укором. Спина затекла, а шея, кажется, будет мучить меня целый день из-за неправильного сна.

— Ну ты и соня! — подруга бодро кивнула в сторону пузырьков. — Что-нибудь пить надо?

Спохватившись, что не справляюсь с ролью сиделки, я напоила соседку лекарством, потрогала ладонью лоб — сильно уж она раскраснелась, и с чистой совестью отпустила в душ. К счастью, чувствовала себя Огнеда преотлично и проснулась сама за десять минут до академического будильника. Так что у нас было время на спокойные сборы.

— Без магии ощущаю себя больной, — пожаловалась соседка, вернувшись из ванной. — Когда уже вернется?

— Изольда сказала, пару дней придется походить.

Сегодня в расписании стояла пометка — первый курс должен переодеться в спортивные костюмы и в них прийти на занятия. Интересно, наши модницы откажутся от своих драгоценностей? Или придут на занятия все такие гламурные и блестящие? Пока Огнеда мылась, я успела переодеться и теперь заново заплетала косу. За ночь она порядком растрепалась.