– Я так и знал! Так и знал! – визгливо завопил Гастон, словно ему наступили на несуществующий хвост.

Я поморщилась и приложила руку к уху с его стороны, но это не слишком-то помогло: ухо уже заложило.

– Что ты так и знал? – спросил его как нельзя кстати вошедший лорд Эгре.

– Что она, – тычок пальцем в сторону «компаньонки», – подговаривает против меня Шанталь! Не будь здесь этой иноры, все стало бы намного лучше!

– Гастон, а тебя не смущает, с кем ты собираешься находить общий язык? – ехидно спросил мой жених. – Как-то некрасиво отбивать невесту у родственника, не находишь?

– Вас же это не смутило, – надулся Гастон. – Мы разве что официальное объявление не успели сделать, а так уже обо всем договорились. Некрасиво, дядюшка, очень некрасиво, но уже с вашей стороны.

Он с таким укором уставился на родственника, что будь на его месте менее черствый человек – уже устыдился бы и сделал все, чтобы воссоединить любящие сердца. Но лорда Эгре пробить на жалость было не так-то просто. Он лишь снисходительно улыбнулся и прошел ко мне. Поцеловал руку в знак приветствия и спросил:

– Дорогая, вы выбрали что-нибудь к нашей свадьбе в присланных каталогах?

Гастон страдальчески засопел прямо мне в ухо, уже и без того пострадавшее от его воплей. И когда только успел так близко подлезть? Нет, с ним надо держаться настороже: не заметишь, он и до спальни доберется, не в окно, так в дверь.

Я встала навстречу жениху, прихватив свои заметки в каталогах.

– Конечно, выбрала, Анри. Разве я могу столь безответственно отнестись к вашей просьбе?

Гастон засопел громче и грустнее. «Инора Маруа» издала странный захлебывающийся звук, но когда я оглянулась, она сидела с невозмутимым лицом. Ладно, возможно, лорд Эгре решит, что она подавилась не смехом, а не вовремя принятой пилюлей.

– Я смотрю, вы отнеслись чрезмерно ответственно, – голос лорда Эгре сочился ехидцей. – Шанталь, дорогая, скажите, зачем вам 20 одинаковых батистовых ночных сорочек с вышивкой и кружевами?

Я смущенно потупилась и начала теребить платочек, который специально для этого держала в руках.

– Мне говорили… – Я бросила короткий взгляд из-под ресниц на жениха, убедилась, что он, внимательно и нагло ухмыляясь, слушает, и продолжила: – Что мужчины часто в порыве страсти рвут одежду, особенно в первую брачную ночь. Вот я и решила запастись. На всякий случай. Из любви к вам.

– Уверяю вас, Шанталь, – мне показалось, что Эгре с трудом сдерживает смех, – я ничего рвать не буду. Я буду очень нежен.

– Да, возраст сказывается, – разочарованно протянула «инора Маруа». – Силы уже не те. Желание тоже редко появляется. Здесь одну бы порвать, и то сомнительно. Переоценили вы его, Шанталь.

– Чувствуется, Шанталь наставляла опытная женщина в вопросах страсти. Клодетт, сколько белья порвали на вас, не подскажете?

– Вы задаете чересчур интимные вопросы, не находите?

– И это все обсуждают при мне! – всхлипнул всеми забытый Гастон. – Моя невеста готовится к свадьбе с другим!

– Гастон, я же тебе отказала, и не один раз, – напомнила я. – Почему бы мне и не готовиться к свадьбе с Анри, который любит меня, а я люблю его?

Лорд Эгре изучал списки и уже вовсю улыбался. Когда он дошел до столовой посуды, смех победил и вырвался наружу.

– Шанталь, а десять серебряных супниц – это тоже от большой любви ко мне?

– Конечно, – подтвердила я. – В семье всегда должен быть запас посуды. И выбор, чем вас накормить. Поэтому набор супниц необходим.

Поскольку речь шла о вещах приличных, я подняла глаза от пола и улыбнулась жениху. Надеюсь, достаточно ласково улыбнулась. Мне же нужно показать силу чувств, причем не истинных, когда хочется придушить и только осознание невозможности останавливает от активных действий.

– Если вы так считаете, почему нет? – неожиданно согласился лорд Эгре. – Чего не сделаешь ради любимой. Спишу траты за счет герцогства.

Как это – за счет герцогства? Нет, так нельзя! Это неправильно! Я возмущенно посмотрела на жениха. Я урон собираюсь ему наносить, а не герцогу!

– Как это – за счет герцогства? – возмутилась и «инора Маруа». – Какое отношение имеет ваша свадьба к герцогству?

– Самое прямое, – невозмутимо ответил жених. – Я в нем не последний человек. С этим вы спорить не будете?

– С этим спорить не буду. – «Инора Маруа» смерила неприязненным взглядом противника. Совсем не женским взглядом. – Но оплата вашей свадьбы из герцогской казны – прямое воровство.

– С чего бы? – усмехнулся лорд Эгре. – Если герцог не будет возражать, а он возражать не будет, воровством это назвать нельзя.

Я похолодела. Если герцог не будет возражать, значит, либо его дни уже сочтены и Эгре уверен, что преемник согласится с такой необычной тратой, либо герцог полностью подконтролен главе своей безопасности. Второе даже вероятнее: не замечают же родители странностей в поведении своего сына? «Инора Маруа» зло смотрела на моего жениха, тот отвечал небрежной улыбкой со странным прищуром. Ой, сейчас доприщуривается! Он же и догадаться может, кто там под личиной сидит. Нужно срочно отвлекать!

– Анри, – заворковала я и взяла его под руку, – я сварила для вас варенье, представляете? Сама, лично, от и до. Вам непременно понравится.

– Еще бы мне не понравилось. – Он отвлекся от созерцания моей компаньонки и переключился на меня. – Уверен, все, что сделано вашими ручками, – прекрасно. – Эгре поднял мою свободную руку, ту, которой я за него не держалась, и поцеловал ее.

– Вы мне льстите, Анри.

Руку мою он не отпускал, да и поцелуй был отнюдь не для приличия, так что я смутилась в этот раз по-настоящему. Руку отобрала, схватила колокольчик и лихорадочно им затрясла, чтобы подошел кто-нибудь из прислуги. Тут же заглянула Марта. Наверное, стояла перед дверью и подслушивала.

– Марта, принеси, пожалуйста, чай для наших гостей.

– Ты такая заботливая, – напомнил о себе Гастон.

Я посмотрела на «инору Маруа». «Она» была мрачней грозовой тучи. Сейчас как разразится гневными обвинениями и себя выдаст. Наверняка тоже уверен, что родители под контролем. Но пусть лорд Эгре не думает, что ему все сойдет с рук: и пользование герцогским доверием, и пользование герцогской казной. Сейчас я его накормлю вареньем, и посмотрим, кто кого.

– Клодетт, можно вас попросить принести варенье из моей комнаты? Мне не хотелось бы оставлять Анри даже на миг, он и так не радует меня продолжительными визитами.

Я сделала большие глаза Бернару, намекая, что еще немного – и он себя выдаст.

– С удовольствием, Шанталь, – мрачно ответил маркиз и пошел к выходу, выразительно шурша юбками с этаким аристократическим презрением к оставшимся в гостиной.