дворе было тихо, на мгновение мне показалось, что Людмила жестоко пошутила.

– Что вы хотели? – поинтересовался один из служащих.

– Могу ли я увидеть судью, господина Коленцева? Меня зовут Виктория Ламарк.

– По какому вопросу?

– По поводу задержания моего жениха.

Я неожиданно замерла, столько дней живу в его доме и даже фамилию не удосужилась узнать или прочитать в договоре.

– А-а, вы по делу с магическим волком! Проходите, как раз в зале идёт разбирательство. Судья будет рад вас видеть.

– С чего это рад? – удивлённо посмотрела на служащего.

– Вы проходите свидетелем, госпожа Ламарк.

Мужчина открыл дверь в маленький зал. Когда меня судили, так во дворе при большом скоплении народа, а вот разбирательство по делу Никиты проходит практически без свидетелей.

– Присаживайтесь, госпожа Ламарк, – за широким столом сидел Эдуард Эльдарович, рядом в клетке и кандалах находился Никита. Чуть подальше на распорках висела истыканная и порезанная шкура волка. – Хотя вы припозднились, Виктория, – судья был невероятно доволен. – Господин Волков уже признался в том, что именно от его рук погиб магический зверь.

Я в ужасе смотрела на Никиту, в голове крутилась мысль: «Зачем? Зачем признался?».

– Что же ты, Никита, не пожалел своего родственника? – тонкие судейские губы расплылись в ехидной улыбке, он посмотрел на подсудимого и тут же ударил молотком по деревянной тарелке. – За убийство магического волка, за недонесение в судейский дом о произошедшем, а также за оставление туши зверя в лесу, – судья посмотрел в зал и продолжил, – Никита Волков приговаривается к уплате штрафа в пятьсот серебряных монет.

– Пятьсот? – прошептала одними губами, не веря в услышанное.

– Пока сумма не будет выплачена, господин Волков останется в судебных подвалах, – судья пристально посмотрел на меня. – А если деньги не будут собраны за неделю, то преступника, убившего магического зверя в расцвете лет, ожидает смерть. Увести подсудимого.

Никита побледнел, но не проронил ни слова.

Только его вывели из зала, как Эдуард Эльдарович подозвал меня жестом.

– Виктория, вам несказанно повезло, – мужчина поигрывал деревянным молотком, то опуская, то поднимая. – Могли бы стать соучастницей, но Волков взял всю вину на себя. Рассказал всё как было, согласившись на магическую клятву.

– Кто сообщил о волке?

– Виктория, поймите, я не могу вам рассказать. Человеку, который видел преступление и донёс властям, положена награда и сохранность имени в тайне, – он наклонился вперёд, пухлые щёки дёрнулись. Понизив голос, ухмыляющийся судья почти зашептал: – Но какие перспективы открываются для вас, моя дорогая Виктория.

Я отпрянула, поняв, что такой огромный штраф и последующая за ним смерть… Неужели в этом виновата я? Расслабилась, не подумала, что, начав собирать редчайшие травы, сама стала лакомым кусочком. Можно сказать, кто мной будет владеть, тот заимеет курицу, несущую золотые яйца. И первым в очередь встал Коленцев.

Что же мне делать? В распоряжении всего неделя.

– Я могу увидеть своего жениха? – спрятав бушующие эмоции, тихо попросила судью.

– Разрешаю, – смилостивился тот. – Виктория, не расстраивайтесь, вас никто не обвиняет, скоро всё закончится. После смерти Никиты договор исчезнет, вы будете свободны и сможете найти покровителя…

Судья запнулся.

«Тебя, что ли, жадный наглый хомяк?! Да чтоб ты облысел вконец и постоянно вонял как скунс!» – подумала я, пытаясь сохранить спокойное выражение лица.

– Воды? Виктория, ваше лицо стало красным. Может, Кудрю позвать? – фальшиво озаботился Коленцев.

– Не нужно, господин судья. Мне бы Никиту повидать.

– Да, да, иди. Эй ты, – он подозвал охранника. – Проводи госпожу Викторию Ламарк в подвалы, я разрешаю десятиминутное свидание с женихом.

– Спасибо, – поблагодарив, вышла из зала.

В подвал заходить было неприятно и боязно. Побывав тут раз, возвращаться совершенно не хочется.

– Вика, ты почему пришла? – Никита схватился руками за толстые прутья решётки.

– Ты зачем признался? – дождавшись ухода охранника, набросилась на жениха с вопросами, от злости сжимая кулаки.

– Другого выхода не было, тот, кто притащил шкуру, дал магическую клятву, что всё видел, она была принята. Коленцев чуть не слюнями исходил, тыкая магическим документом мне в лицо.

– Кто?! Кто такой шустрый? Ты видел имя в документе?

– Не видел, оно было магически скрыто, – качнул головой Никита.

– И что теперь делать? У тебя есть знакомые, друзья, к кому я могу обратиться?

– В столице есть, но туда добираться долго, и мне запрещены встречи и общение со старыми знакомыми.

– Никита, послушай! Если я достану нужную сумму и освобожу тебя, ты расторгнешь договор со мной? Попробуешь найти другую няньку, служанку, будущую мать твоих детей?

Что я несу? Надо же было ляпнуть последнее про детей.

– Вика, ты понимаешь, что это за сумма? Её никогда не собрать. Я не могу тебе такого пообещать.

– Никита! У тебя нет выбора. Ты должен отступить! Я не пойду за тебя замуж не по любви, по приказу.

Во мне боролись два чувства: жалость и злость. Да, мне было жалко и Никиту, и детей, но попав в чужой для меня мир, я и дня не чувствовала себя в покое, уюте, не была защищена. Судья и Никита в первый же день обвели меня вокруг пальца, плохо соображающая женщина подписала магический договор.

Вот ведь упёртый!

– У меня другое предложение, – приблизившись к клетке, вгляделась в его красивые глаза. – Если я нахожу деньги, то ты разрываешь договор, – Никита что-то хотел сказать, но я запечатала ладонью его рот. – Дай договорить. В ответ на такой шаг я остаюсь с вами. Если тебе до такой степени нужна именно я, так завоюй меня, влюби в себя. Покажи, что достоин быть моим любимым мужем. Но если у тебя не получится влюбиться или я не полюблю, то мы расходимся.

Никита задумался, его тёплое дыхание окутывало мои пальцы, смутившись, я отдёрнула руку.

– Согласен, – кивнул он.

– Вижу в твоих глазах сомнение и обречённость. Ты ещё не знаешь мой упёртый характер. Вывернусь, но сделаю как обещала.