“Итак, – продолжала хныкать совесть, – ты теперь готов бросить Кейт Робинсон в Ферберне? Максимум через три дня лагерь беженцев взорвется. Ты целыми днями только и мечтал о том, чтобы затащить Кейт Робинсон к себе в койку, а теперь ты готов оставить ее той же участи, что постигла Кэролайн. Черт возьми, она же наверняка погибнет через неделю!”

– Кажется, тебя ждут, чтобы копать.

– Копать?

Я прервал разговор со своей больной совестью.

Она улыбнулась. Глаза ее были ясными и добрыми, и меня как током ударило. Я мог бы протянуть руку, притянуть Кейт к себе, поцеловать.

– Да, копать, Рик. Глотни еще. – Она снова улыбнулась, хотя под этой улыбкой угадывалась печаль. – Я тебя не осуждаю за твои мысли. Когда вспоминаю, как вы со Стивеном устраивали представление “Вот моя жизнь” на вечеринке Бена, это было будто много лет назад.

– Да уж…

– И как мы бросились искать банду, которая избила твоего друга.

– Стенно. Кажется, у него что-то случилось вроде сотрясения. Он стал странно себя вести.

Я тоже вспомнил эту ночь. Лицо, которое смотрело на меня из темноты. Как меня придавило к земле. Пропавший час.

– Надо бы попробовать отвезти его в больницу в Бредфорде, кажется, она еще работает.

Глядя в ее зеленые глаза, я уже знал, что не могу ее бросить. Что бы ни говорил Бен Кавеллеро о том, что уходить надо тайно, я рискну рассказать Кейт и убедить ее идти с нами.

– Не беспокойся, я знаю, – сказала мне Кейт, когда мы вышли из тени и пошли к Дину, который в поте спины своей копал яму для нового столба.

– Знаешь? – остановился я.

– То, что я из проклятых беженцев, не значит, что я стала заклятым врагом. Когда моя кузина добралась домой, я пару дней у нее жила, а потом получила приглашение прийти сегодня утром к Бену.

– Ты была на собрании? – Волна облегчения окатила меня с ног до головы.

– Там было довольно людно, правда ведь? Я втиснулась позади, так что ты меня не видел.

– И ты думаешь, что это разумно? – спросил я, подбирая лопату. – Уйти из Ферберна и стать лагерем на пустоши?

Она оглянулась, будто боялась, что нас подслушают, но ближайшим к нам деревенским жителем оказался старый Фуллвуд, утаптывающий бетон около столба.

– Да, – сказала она, – я не вижу другого выхода. Сорок тысяч человек не будут спокойно сидеть и смотреть, как их семьи умирают от голода. Выпьешь? – Она протянула бутылку Дину. – Кстати, нам всем надо пройти обучение обращению с оружием. Я уже свое прошла, а Бен просил меня сказать, что твое занятие в два.

И она ушла, и ее волосы светились на солнце.

– Классные ноги, – заметил Дин, отпив воды.

Я подумал, что у нас под ногами земля горит. А вокруг вот-вот разразятся анархия, убийства, хаос и смятение. И понял, что природа человеческая все равно берет свое.

– Ага, – согласился я с мрачной улыбкой. – Классные ноги.

Девять вечера. Я лежал на матрасе в помещении, чуть большем чулана для веников. Все комнаты, холлы, лестницы были забиты людьми, которым предстояло уходить через пять часов. Учитывая, что идти придется всю ночь, стоило малость поспать. Но мешало июльское солнце, светившее сквозь шторы. Я лежал, не в силах заснуть.

Бен раздал факсы и распечатки электронных писем, пришедшие со всего мира. Он хотел, чтобы мы знали, что творится вокруг.

На полу рядом со мной лежала пачка листов. Пачка обреченности и страха, и этот страх расходился от нее по жилам ледяными волнами.

Я перебирал ее, вздрагивая, когда какая-нибудь фраза била прямо в глаза.

“Улицы Парижа под слоем серого пепла. Сена вышла из берегов, запруженная пеплом и трупами…”

Или:

“Мельбурн заполнился удушливым газом. Он стелется по земле. Сюда, на четвертый этаж студенческого общежития, он не достает. Но очень многие наши друзья лежат на дорогах мертвыми. Скоро нам придется думать о походе в город за едой. Единственная наша надежда – что газ рассеется”.

Запись радиопередачи:

“Вокруг корабля горит море. На поверхность вырываются пузыри горючего газа. Отчего он загорелся – не знаю. Но мы плывем по океану огня. Если…”

Запись обрывается.

Я начал читать подряд.

Электронная почта. Эндсвиль, США. Напечатано одним пальцем человеком, лишенным волос, зато как следует нагрузившимся.

Дата: Какая разница?

Время: А не один ли черт?

Сегодня утром полмира ухнуло в Царствие Грядущее. По крайней мере так кажется. Мы были на каникулах в Орландо. Сегодня утром я стоял на балконе, и на моих глазах Диснейленд совершил огромный прыжок в небо. Эпкот-центр, Волшебное Королевство, Гора Грома – прыгнуло все. Потом было пламя в полнеба высотой. И даже бедного Микки больше нет. И нет безопасного места. Сью с детишками пошли туда вчера. Их поглотила земля на Родео-драйв; корка лопнула, как на пироге. Да пребудет с ними Господь. Они теперь на небе, играют с Микки, Дональдом Даком и Симбой. Джордан любил Короля Льва. А я смотрю на тучи в окно. А правда, Господи, приятно смотреть, как облака складываются в виде голов, и это головы Сью, Джордана, Луиса и малышки Тиш? Храни их теперь Господь, да, пусть Он их бережет. Господи, я стал медленно печатать. Я торчу в школе в часе езды от дымящейся дыры, где был Диснейленд. Тут есть генератор и вот этот компьютер, откуда я посылаю почту по всем миру. А у меня в лице осколки стекла от взрыва. Господи, снова на клавиши капает красное. А вы не бойтесь, этот вирус по почте не передается.

Я себе представил мужчину средних лет, он сидит и стучит по клавиатуре одним пальцем. У него в руке бутылка виски, и через каждые десять слов он делает очередной глоток. И он спокоен. Худшее уже произошло. Он рычал и пинал мебель, пока не выдохся. И я испытываю с ним какое-то странное родство душ. И знаю, что он будет безмятежно передавать миру свои мысли и переживания, пока не истечет кровью.

Были люди, передававшие свои сообщения остальному человечеству не так спокойно.

Я поднял другой листок.

Сообщение по факсу.

Слово “Сообщение” было зачеркнуто авторучкой и сверху написано другое, так что это все читалось так:

Сообщение по факсу.

От: Франко Мендеса. Возможно, где-то в Гринвич-Вилледж, Нью-Йорк; простите меня, если выходит путано, только тут все не так, как вчера.

Давайте к делу. Важно, чтобы вы знали, что с нами сталось.

Оскар Уайльд сказал: “Мне не очень понравился Атлантический океан. Он не так величествен, как я ожидал”.