Я лежал и глядел в потолок. Мне не полагалось бы заводиться. Слишком много случилось всякой дряни. Через пять часов мы попытаемся бежать, спасая свою жизнь. Перед глазами у меня стояла улыбка Кейт Робинсон. Эта клетушка с голыми стенами и болтающейся лампочкой без абажура – тоже не лучшее гнездышко любви.

Но я завелся. Это было чистейшее физическое удовольствие. Необычайно повысилась чувствительность кожи, и тонкие прикосновения языка Кэролаин и движения ее губ вдоль члена отзывались искрами, а когда она стала круговыми движениями вылизывать кончик, голова пошла кругом и кругом, как на карусели. Я поглядел вниз. Мотая головой из стороны в сторону, Кэролайн стала энергично сосать.

– Чудесно… Фан-таст-тика… как мне этого хотелось, – бормотала она в паузах и тут же снова наполняла себя мной.

Это было фантастически. Фан-тас-ти-и-и-чески, можете мне поверить. Сначала я не осмеливался до нее дотронуться – будто до хрупкой античной статуи. Но через минуту у меня в руках были горсти ее волос, и дыхание пошло все чаще и чаще…

– За нами кто-то идет, – сказал Бен Кавеллеро Стивену. – Продолжайте движение. Рик, вернешься со мной посмотреть, кто там? – спросил он меня, и глаза его блеснули при луне.

Я кивнул.

Бен потрепал меня по плечу:

– Лучше взвести курок винтовки заранее.

Вот оно. У меня пересохло в горле.

Мы вышли из Ферберна в два часа ночи. Ярко светила луна, твердая и круглая, как монета. Но мы только успели пройти лес за домом Бена Кавеллеро. Сейчас, кажется, нам с Беном придется вести арьергардный бой, давая остальным уйти.

Я прошел за Беном мимо цепочки молчащих людей, нагруженных рюкзаками, спальниками, котелками, ружьями, винтовками. Кейт перехватила мой взгляд и кивнула, когда я проходил мимо. В конце цепи стояла Кэролайн – маленькая фигурка с большим рюкзаком. Я кивнул ей, проходя.

Она поймала меня за рукав.

– Что случилось? – шепнула она.

– За нами идут.

– Люди из лагеря беженцев?

– Не знаю. Ты иди со всеми.

– Я хочу пойти с тобой.

– Нет.

– Работа не для женщины?

Голос ее не стал враждебным – он остался таким же ласковым. Она просто хотела быть со мной. Что бы ни случилось.

– Кэролайн, если честно, это работа и не для меня. Я в теории знаю, как стреляет винтовка, но в жизни никогда ни во что не стрелял.

– Я с тобой, Рик.

– Рик, – тихо позвал Бен Кавеллеро, – в чем проблема?

– Никаких проблем, – шепнула ему Кэролайн, выйдя из строя и подойдя к нему. – Я умею стрелять из пистолета. Научилась, когда работала в Южной Африке.

– О’кей, – сказал Бен. – Вам выдали “смит-вессон” тридцать восьмого калибра?

– Да. Можете мне поверить, я умею с ним обращаться.

– Не беспокойтесь, я вам верю. Так… Я не ожидал, что это случится так скоро, потому не выработал серьезного стратегического плана. Предлагаю подождать вон за теми кустами и посмотреть, кто там. Годится?

– А если это толпа из лагеря?

– Не дай Бог, – шепнула Кэролайн.

Бен кивнул.

– Мы вооружены, но если там больше полудюжины, то дело плохо.

“Отлично, – горько подумал я. – Мы начинали со спасения беженцев, теперь мы собираемся их убивать”.

Мы ждали в темноте. Кэролайн положила свободную руку мне на предплечье ободряющим, почти что защищающим жестом.

– Вот они, – прошептал Бен. – Не стреляйте, пока я не выстрелю.

Я оглянулся на уходящую среди деревьев группу. Они ушли уже на добрых сто шагов. Можно было только разглядеть Стивена, идущего в голове колонны. Он то и дело бросал озабоченный взгляд в нашу сторону.

Матерь Божья, я еще дней десять назад собирался поехать гастролировать с оркестром. Я строил планы на будущее. Теперь у меня нет дома, гитара лежит у Бена на чердаке, и будущее, быть может, – сейчас погибнуть и гнить под этими деревьями, где я играл в детстве.

Зашуршали кусты, зашелестели палые листья под чьими-то шагами.

Если стрелять в человека, целить в голову или в грудь?

Я вскинул приклад к плечу. В грудь. Цель больше.

Кэролайн вытащила револьвер из сумки на поясе. Она стояла, расставив ноги, чуть согнув колени. Черт, просто профессиональное умение.

Снова шорох листьев, громче.

Бен поднял ружье.

Мы ждали. Я поймал себя на том, что задержал дыхание. Сердце гудело, как басовый барабан, выбивающий ритм все быстрее и громче.

Вот они идут, вот они идут, вот они…

Из кустов вышел человек. Быстрее, чем я ожидал. Они нас заметили, толпа нападет первой.

Палец лег на собачку.

Напрягся. Силуэт вошел в прицел.

Я думал: “В грудь. Целься в грудь”.

– Билл? Билл Фуллвуд? – удивленно ахнул Бен, будто увидел слетевшего с неба ангела. – Билл… какого черта ты тут делаешь? Что случилось?

Старик Фуллвуд, владелец “Автомобилей Фуллвуда”, влез на холм, сияя в свете луны инеем седины. Он шумно отдувался, и на лице его блестел пот.

– В чем дело, Билл? – прошипел Бен. – В доме что-нибудь случилось?

Старик Фуллвуд отер пот с лица рукавом комбинезона. Он все никак не мог отдышаться.

– Спокойнее, Билл. – Бен взял старика под руку. – Лучше сядь, отдышись.

– Нет-нет, не надо, спасибо. Все хорошо.

– С чего это ты решил бегать ночью по лесам?

– Я… – Билл сделал глубокий вдох. – Я видел тебя… и этих ребят с девчонками… с рюкзаками. Вы уходите из Ферберна?

Бен покачал головой:

– Я иду только до Оук-Ридж. Потом возвращаюсь домой.

– А эти ребята…

– Они уходят, Билл. Они пересидят где-нибудь, пока все не успокоится.

– Сколько времени?

– Пока можно будет вернуться, Билл. – Бен глубоко вздохнул. – Билл, я понимаю твои чувства. Да, все должны держаться вместе и помочь друг другу выжить в Ферберне, но…

– Я знаю. Там чистый ад. Вот почему я иду с ними.

– Ты хочешь идти с ними? – удивился Бен. – Билл, они будут спать под брезентом. Месяцы могут пройти, пока…

– Я не балласт и никогда им не был! – Старик Фуллвуд стукнул себя в грудь. – Пять лет в армии. Я имел свое дело.

Нет ничего такого, чего я бы не знал про автомобили.

– Да, Билл, но…

– Тут все в порядке?

– Стивен? – Бен вздохнул. – Да, все в порядке. За нами шел мистер Фуллвуд из гаража, вот и все.