В плане заботы герцог зашел далеко. Этого Алекса никак не ожидала. Первые дни она ела все, что приносили солдаты. Среди прочего ей доставалось: жареное мясо, свежие фрукты и овощные похлебки. Такое внимание приятно удивило, и Алекса решила испытать своего будущего мужа. Сначала она заказала винограда, потом попросила принести немного вина, в третий раз графиня лишилась всех рамок и уже потребовала горячего кофе. Герцог выполнил все прихоти, каждый раз отправляя солдат по трактирам. Но ни еда, ни вино не могли сгладить одиночества.

На пятый день пути была сделана очередная остановка. Герцог не хотел, чтобы его невеста устала от постоянной качки и при удачной возможности, они останавливались в трактирах. Там Алекса могла принять ванну, немного вздремнуть на мягкой кровати и набраться сил. С постелями вышло не слишком хорошо, ибо вместо матраца, на неё подкладывали солому и шкуры. Но лучше спать на соломе, чем трястись ночами в экипаже.

Дни становились все жарче, а дорога невыносимая. Алекса начала терять сознание. Такой перепад сильно ударил по здоровью молодой герцогини. Жениху приходилось останавливаться все чаще и чаще, но трактиры стали попадаться реже и реже. Однажды они остановились на поляне, где Алекса просто легла на траву и уснула. Девушка проспала почти целый день, а вечером они поехали дальше.

Терпению герцога может позавидовать любой мужчина — этому Алекса была рада, но его безразличие выводило из себя. Когда она пыталась начать беседу, герцог бросал свой фирменный взгляд, от которого пробегали мурашки, и ей приходилось умолкать. Если все члены семьи ведут себя так, можно просто выпрыгнуть во второй раз из окна, но на этот раз выбрать этаж повыше.

Первый город показался только на десятый день их совместного путешествия. Герцог молча вышел, наказав своим солдатам заботу о невесте, и скрылся в закоулках маленького городка. Некоторые поселения выглядят больше. Что говорить, даже Яма заняла большую площадь.

Однообразные дома, покрашенные в белую краску, мало чем отличались от однообразных деревьев в лесу. Ужасная подоплека была в том, что герцог скрылся на несколько дней. Алекса прождала мужа в трактире три дня, напиваясь вином.

Казалось бы, вот он город, в котором можно поговорить с живыми людьми, но тут в дело вступились солдаты герцога. Два телохранителя отгоняли любого, кто хотел предложить выпить их госпоже. Положение ухудшалось тем, что они тоже не хотели с ней говорить.

Когда чаща терпения лопнула, Алекса ударила одного из них по лицу, а второму зарядила ногой прямо в срам. Пока вояки пытались прийти в себя, она выскочила на улицу и побежала. Куда бежать и зачем? Она не знала, но ей надоело такое обращение.

Стоило пробежать мимо экипажа, на котором она приехала с герцогом, как из-за угла появился жених. Карл заметил, как его солдаты пытались догнать герцогиню, но решил сделать за них работу, схватив невесту за руку.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Ухожу! — буркнула Алекса. — Вы мне надоели!

— Не понимаю…. Я ведь все делал для вас.

— Он не понимает… — вздохнула Алекса, разведя руками. — Я устала от вас, герцог. Меня бесит ваше безразличие.

— Солдаты тебе приносят все, что вы просите. Чего вам еще…

— Внимания! — заявила Алекса. — Я хочу разговаривать с живыми людьми.

— И?

Алекса закатила глаза.

— Вчера я вас спросила о бумагах, что вы мне ответили? Сам разберусь. Позавчера я спросила вас о семье, что вы мне ответили? Увидишь. Неделю назад я спросила вас о войне, так вы вообще меня заткнули. Это невыносимо!

— Вы женщина, а женщинам нечего говорить о войне.

— Не в этом дело. Я просто хочу поговорить. Мы знакомы несколько дней, встретились два раза, а вы нечего мне о себе не рассказали. Как можно жить с человеком, о котором нечего не знаешь?

— Нам пора ехать, — спокойно сказал герцог.

Алекса развела руки в стороны и залезла в экипаж.

Кошмар продолжился.

***

Глядя на однообразные деревья, герцогиня поймала себя на мысли, что уже заскучала по дому. В голову закрались хорошие воспоминания, которые отогрели и помогли набраться сил. Она вспоминала пикники, которые устраивал отец. Последние пять дней дома подарили настоящую семью, но пришло время прощаться и это отяготило все мысли. Алекса вспомнила Костина, которому пообещала встретиться, но не смогла это сделать, потому что захотела провести остаток дней с семьей. Их дружба, наверное, закончилась после такой выходки. Сердце сжалось от боли расставания. Алекса хотела остаться, поиграть с маленьким братиком и сестренкой, но жизнь распорядилась иначе. Вот уже шестнадцать дней ей приходилось ехать в обществе человека, который был к ней безразличен. Чтобы отплатить ему той же монетой, графиня просто перестала на него смотреть.

Если хотелось поесть, она просила солдат. Если нужно было выйти в туалет, она обращалась к кучеру. Очень быстро герцог перестал для неё существовать. Он сидел напротив, но исчез из мыслей, растворился в тумане и больше не интересовал. Эта свадьба навязана королевой, поэтому не стоит даже говорить о любви. Герцог не любил и не питал никаких чувств. Ему было все равно. Возможно, Роксана Остин предложила ему деньги или землю, на что и клюнул богатый мужчина. А свадьба стала приятным дополнением ко всему богатству, коим он обладает.

Три дня пришлось ехать без остановки. Бескрайний лес уже надоел. Алекса больше не могла ни есть, ни пить. Она просто лежала все время и молчала. Иногда закрывала глаза, вспоминая родной дом, но потом опять появлялся лес, и становилось только хуже.

— Может быть, вы меня просто убьете? — спросила она одним теплым вечером.

Герцог поднял глаза, отложил бумаги и весьма отвратительно зарычал.

Алекса посмотрела на него со всем безразличием, которое накопило за двадцать дней дороги, и так же просто отвела взгляд, потому что герцог исчез из её мыслей.

— Я убивал за своего короля, — неожиданно сказал он, прерывая долгое молчание.

Алекса удивилась признанию, но больше поразило то, что он сам заговорил с ней. Виду она не подала и спросила с таким же безразличием.

— Много убили?

— Десять, сто, может быть, тысячу. Не считал.

— Значит, вы убийца?

— Да и мне нравится убивать.

Алекса вскинула брови.

— Не следует о таком говорить своей невесте, — сказала она.

— Почему? Я не люблю говорить, потому что за меня всегда говорит моя шпага. Когда ты на волосок от смерти, решается твоя жизнь, слова уходят на другой план. Остается только твой враг и цель его убить.

— Я тоже ваш враг, герцог?

— Возможно, но вас я убивать не стану.

— Чем же я отличаюсь от остальных?

— Нечем особо, просто не хочу и все. Если королева прикажет, я, разумеется, вас убью…