— Да успокойся же! Не трону я тебя!

Умом он понимал ту отчаянную ярость и готовность ко всему, что сверкала сейчас в ее широко распахнутых глазах.

Айна имела право защищаться так, как могла… А если бы Мерьята оказалась в подобной ситуации: похищенной из родного дома, одна среди враждебного мира, пытающегося сломить ее, подчинить любыми средствами?

Дрогнула душа Тэумара. Он посмотрел на влажные, приоткрытые губы девушки, на слипшиеся темные ресницы, на бледные от слез щеки и поднялся, освобождая ее от тяжести своего тела.

Но Айна продолжала лежать, беспомощно раскинувшись на постели. После приступа ярости ею овладело полнейшее безразличие к собственной судьбе.

— Сейчас тебе принесут воду и еду. Посидишь пока здесь, успокоишься, — сказал Тэумар.

— Я не стану ничего есть и пить… — сдавленно проговорила Айна.

— Даю слово, там не будет подмешано никакого зелья…Мне больше не нужны неприятности… Ты поешь, отдохнешь, а затем мы поговорим.

— Нет! — Айна медленно приподнялась и села на краю постели, — Мы поговорим теперь… Чего ты хочешь от меня? Этот мерзавец не умер, так будь доволен!

— Не умер, но он плох, беспомощнее младенца. Поэтому ты станешь ухаживать за ним, пока он не поправиться.

— Ты глуп? — пренебрежительно усмехнулась Айна, — я даже под страхом смерти не притронусь к нему, а если и притронусь, то только для того, чтобы докончить начатое…

Тэумар покачал головой.

— Не надейся, убивать тебя никто не будет, во всяком случае так скоро… есть и другие способы…

— Тебе меня не запугать… Ты забыл, кто я такая? — ледяным тоном осведомилась Айна, а внутри у нее все застыло от невольного страха.

— Твоя магия еще не настолько сильна, чтобы защитит тебя от всех напастей! Либо ты станешь делать, что я скажу и тогда отец сам, когда очнется, определит твою участь или… — Тэумар замолчал, не закончив угрозу.

Конечно, он не собирался подвергать девушку каким-либо унижениям, он лишь хотел, чтобы она перестала, наконец, изображать равнодушие и осознала всю тяжесть и неопределенность своего положения.

Если бы это зависело от него, то Тэумар бы просто отпустил Айну, но после того, что сотворила она с Изенаром на глазах у слуг, он не мог этого сделать. Разумеется, он приказал и Вилле и охранникам держать язык за зубами, но они ждут от него решительных действий. Ведь теперь, когда отец перестал отвечать за собственные поступки, бремя власти опустилось на плечи Тэумара. Он стал новым вождем Лянсиды.

— Я не собираюсь портить свою жизнь из-за тебя! — жестко сказал Тэумар, — Твои несчастья случились не по моей вине!

— По вине твоего отца!

— Не только! — усмехнулся Тэумар.

— О чем ты говоришь?

— Скоро я расскажу тебе одну историю. Обещаю, она будет веселой и познавательной… Но сперва мне нужно позаботиться о собственной жизни.

— И как долго я должна сидеть здесь? — осведомилась Айна, брезгливо разглядывая роскошно убранную комнату Тэумара.

— Здесь лучше, чем в подвале. Можешь поразмыслить о том, что ты первая женщина, оказавшаяся в моей спальне. Расцени это как высочайшую честь!

— Моли всех богов о том, что твоя спальня не стала однажды тебе могилой! — с ненавистью проговорила Айна.

Тэумар ничего не ответил, лишь хмыкнул и вышел из комнаты, надежно заперев за собой дверь и приказал охранникам не спускать с нее глаз.

Строптивая девчонка раздражала его, Тэумару не хотелось думать теперь о ее судьбе, много больше его заботило то, что он не может сдержать обещание, данное Иви. А ведь она ждет его и, наверное, страдает из-за его задержки.

Но не могло быть и речи о том, чтобы покинуть Лянсиду в такой смутный и тесный час.

Понимание того, что придется слать в Сетао вестника с письмом для Иви приводила Тэумара в отчаяние. Он страдал, невыносимо скучал по жарким поцелуям возлюбленной, по сладкому запаху ее смолистых волос. Сейчас она была нужна ему, как никогда в жизни. Нестерпимо захотелось отрешиться от всех бед, забыться в ее томительных пылких объятиях.

Он тихо вошел в комнату, где на постели неподвижно лежал Изенар. Глаза его были открыты, и взгляд поражал своей пустотой и бессмысленностью. Вокруг него хлопотала Вилла.

Мерьята сидела с ногами на лежанке под противоположной стеной и молча слушала жалостливые причитания служанки.

— Оставь нас ненадолго, — велел Тэумар.

Вилла склонила голову и бесшумно выскользнула из комнаты.

— И что теперь? Ты поговорил с ней? — спросила Мерьята, имея в виду Айну.

— Очень трудно говорить спокойно с той, которая лишь угрожает и дерзит! — усмехнулся Тэумар.

— Вилла считает, что отец поправится. Я уже послала за Уккой. Полагаю, она согласится покинуть свои лесные дебри…Отца пока нельзя передвигать, раны слишком серьезны.

— Меня Иви ждет в Сетао! — с досадой ответил Тэумар.

— Ты не можешь сейчас покинуть владение.

— Знаю! Но мне не хочется посылать вестника. Иви наверняка воспримет это, как оскорбление. Я ведь обещал ей…

— Жениться? — хитро сощурилась Мерьята.

— Именно!

Они оба помолчали, неотрывно глядя на застывшее черты Изенара. Из угла его рта медленно потекла струйка крови. Мерьята спрыгнула с лежанки, быстро подошла и осторожно вытерла кровь куском чистой, смоченной в травяном настое ткани.

— Я думала об этом, — проговорила Мерьята, убирая слипшиеся жесткие волосы со белого как простыня лба Изенара.

— И что?

— Я могу сама поехать в Сетао и привезти сюда Иви.

— Одна? Ни за что! — возразил Изенар.

— Нет, не одна…Ройкус может поехать со мной. Он предан отцу, отлично владеет оружием, знает заговорные слова…

Тэумар возбужденно заходил по комнате. Предложение сестры имело смысл, но отпускать ее в такую даль, даже с преданным слугой, новоявленный вождь Лянсиды все же опасался.

— Ну же! — поддернула его Мерьята, — Неизвестно сколько времени займет решение всех наших горестей. Я могу отправиться завтра и через три дня буду в Сетао, поговорю с Иви…

— А что делать с этэлянкой? — раздраженно спросил Тэумар.

— Давай определим мою поездку, а после подумаем об Айне. Или ты все же не уверен до конца, что желаешь видеть Иви здесь, в доме?

— Послушай, ведь дело не в этом…

— А в чем?

— Я не могу жениться без благословения отца, ты же знаешь! — досадливо поморщился Тэумар.

— А разве ты не думал, о том, чтобы остаться в Сетао без его благословения? — лукаво спросила Мерьята.

— Тогда я не стоял в положении вождя Лянсиды. А поскольку мне теперь никуда не деться от власти, я должен быть примером для остальных и исполнять древние заветы! — проговорил Тэумар печально.

Он и сам не предполагал, что голос крови заговорит в его сердце с такой непреоборимый силой.

— Решай,