Ослеплённый яростью, Филандер ринулся вперёд:

– Чёрт подери, ей же больно!

На столь решительные действия сторож, по-видимому, не рассчитывал. Он попытался защититься от нападения, загородившись пленницей, но не успел: кулак Филандера угодил ему прямо в лицо. Освободившаяся Темпест, шатаясь, сделала два шага вперёд и, кашляя, упала на колени, а Мерси поспешила на помощь Филандеру, который только что получил удар дубинкой. Его отбросило ближе к Мерси, и она инстинктивно схватила его за плечи. Освободившийся охранник уже было поднёс к губам свисток, но замер, увидев непонятно откуда появившееся свечение.

На коленях у скорчившейся на земле Темпест был раскрыт выпуск «Грошовых ужасов». Ярко-белый свет из расщеплённого страничного сердца освещал её лицо. Ударная волна с силой обрушилась на охранника и отшвырнула его в дальний конец одной из розовых клумб. Дубинка упала в траву.

– Замечательно, – похвалила Мерси.

Темпест пошатывалась, оглушённая силой собственного удара. На другом конце сада послышались голоса. С разных сторон в их направлении по траве двигались пятна фонариков.

Филандер помог Темпест встать, и они пустились бежать в сторону фасада, держась как можно ближе к стене, но так, чтобы не попасть в пятна света, лившиеся из окон. Где-то залаяли собаки.

Наконец добравшись до садовой решётки, ребята общими усилиями перелезли через неё. Филандер спрыгнул на тротуар последним, и они ринулись вниз по мощённой булыжником улице, петляя между ухоженными деревьями, мимо изящных особняков.

Оглянувшись на бегу, Мерси различила вдалеке фасад дома, в саду которого они вылезли из подземного лабиринта. Когда её взгляд впервые упал на эти окна, в ней зашевелилось подозрение, которое сейчас переросло в уверенность: она уже бывала здесь. Она доставляла сюда книгу. Хозяин дома принял её с изысканной любезностью и щедро вознаградил за труды.

Эдвард Торндайк, известнейший литературный критик Лондона, библиомант до мозга костей. Целая анфилада комнат на его вилле была отведена под библиотеку, ему принадлежала дюжина домов в лучших районах города, а также два поместья – одно в Суррее, другое в Дербишире.

Но Торндайк не был молод, как напавший на неё, и не был сутул, как Малахайд. Впервые Мерси пришла в голову мысль, что, возможно, в этой истории всё гораздо сложнее, чем она себе представляла. Что она связалась с библиомантами, силе которых ей было нечего противопоставить.

По дороге домой она почти всё время молчала, погрузившись в собственные мысли. Пока они шли в направлении центра города, Темпест бросала на неё долгие взгляды, и Мерси задавалась вопросом, не пытается ли девочка прочитать её мысли и таким образом выяснить, что у неё на уме.

На следующее утро Мерси отправилась на Флит-стрит, поднялась по узкой лестнице заднего флигеля и позвонила в дверь с надписью «Издательская компания Оукенхёрст, Лондон – Гонконг – Бомбей».

– Что вам угодно? – Послышался женский голос; возможно, это была секретарша. – Открытые счета оплачиваются первого числа каждого месяца. То есть через три недели.

Мерси нажала на дверную ручку, однако она оказалась заперта.

– Моё имя Мерси Амбердейл. Я хотела бы побеседовать с вами об одном из ваших авторов и предложить выгодную сделку, которая, возможно, заинтересует вас.

– Сделку, выгодную для вас или для издательской компании Оукенхёрст?

– Для обеих сторон, я надеюсь.

– Вы не могли бы зайти позже?

– Я проделала достаточно долгий путь, чтобы побеседовать с мисс Оукенхёрст. – В голове Мерси внезапно забрезжила мысль, что, вероятно, как раз сейчас она и беседует с мисс Оукенхёрст. «Грошовые ужасы» издавали все кому не лень, однако лишь нескольким издательствам повезло вырасти в гигантов бульварной литературы, таких как «Чарльз Фокс» или «Братья Эмметт». Многочисленные мелкие издательства почти не могли позволить себе держать более двух-трёх сотрудников, и Мерси подозревала, что «Оукенхёрст», возможно, состоит из одного лишь человека. Три года назад Флоренс Оукенхёрст унаследовала своё предприятие от отца, и всё это время ей еле удавалось сводить концы с концами.

– О каком авторе вы хотите поговорить? – спросили из-за двери.

– О мистере Малахайде.

– Надеюсь, вы не собираетесь переманить его к себе. В противном случае вам придётся беседовать не со мной, а с моими адвокатами.

Малахайд под своими произведениями ставил лишь фамилию, не упоминая имени. Он был самым популярным автором, которого печатала Флоренс Оукенхёрст, а его книги составляли значительную часть тиражей её издательства. Его романы с продолжением выходили во многих сериях одновременно.

Сделка с Малахайдом стала одной из последних сделок, которые перед смертью заключил Птолеми, и Мерси не могла отделаться от мысли о том, что между смертью книготорговца и романами Зибенштерна существовала связь. Как всё семейство Розенкрейц, Зибенштерна предала анафеме Адамантовая академия. А все события, в которые Мерси оказалась вовлечена, – убийство Птолеми, происшествие прошлой ночью, а также тот факт, что преследование привело их в сад при особняке богатого библиоманта, – по мнению Мерси, однозначно свидетельствовали о том, что в этом деле не обошлось без Академии. Что, в свою очередь, означало, что лучше туда не соваться. Хотя именно это и привлекало Мерси: глупо, конечно, но так оно и было.

Щёлкнул дверной замок, дверь широко распахнулась. Флоренс Оукенхёрст бросила на незваную гостью быстрый взгляд и поспешила вернуться за письменный стол, стоявший напротив открытого окна, указав Мерси на стул для посетителей. Библиомантическая аура книгоиздательницы была не слишком яркой, однако достаточно выраженной, чтобы Мерси ощущала её, находясь по другую сторону письменного стола.

– Присаживайтесь. Соблаговолите подождать пару минут и затем расскажите мне, как вы собираетесь обогатить нас обеих.

Стены кабинета сплошь были уставлены книжными полками. На некоторых из них помещались издания в переплётах, однако большую часть полок занимали стопки «Грошовых ужасов». Вдоль полок громоздились бесконечные ящики, набитые похожими изданиями. В комнате царил запах дешёвой бумаги.

Мерси закрыла за собой дверь и подошла ближе к письменному столу. Флоренс Оукенхёрст наморщила лоб:

– Боже мой, сколько вам лет? Пятнадцать?

– Девятнадцать. Я всего на четыре года моложе вас, мисс Оукенхёрст.

Издательница удивлённо подняла бровь. Она была на полголовы выше Мерси, её светлые волосы были забраны в небрежный узел на затылке. У неё под глазами залегли тёмные круги, очевидно, она регулярно недосыпала. Во всей её фигуре чувствовалась нервозность, начиная от её причёски и лихорадочной манере выражаться до неглаженого платья.

– Как вы сказали ваше имя?

– Мерси Амбердейл.

– Мерси, так-так. А я Флоренс. И в настоящее время я вынуждена сражаться на два фронта. Один вот этот, – она кивнула на недописанное письмо в кожаном бюваре, – а второй – вон тот безмозглый идиот напротив! – Последние слова она выкрикнула в распахнутое окно, выходившее во двор. Вытянув шею, Мерси обнаружила, что на противоположной стороне двора на том же этаже одно из окон тоже было распахнуто. За ним виднелся письменный стол, заваленный бумагами, за которым корпел мужчина с набриолиненными волосами и засунутым за ухо карандашом. – Этот гангстер, не имеющий понятия о серьёзном издательском деле, думает, что может безнаказанно обвинять меня в недобросовестной конкуренции! – Совершенно очевидно, что эти слова предназначались не Мерси, а писаке на другой стороне двора, который со скучающим видом от них отмахнулся. За его спиной Мерси также различила высокие стопки выпусков бульварной литературы. Очевидно, это было конкурирующее издательство.