– Из салуна в салун? – переспросила она.

– Да, Каттер не брезгует алкоголем.

Мерси улыбнулась:

– Он пишет свои истории только для того, чтобы уйти в следующий запой. – Она передала лупу Флоренс. – Попробуйте сами.

Флоренс, в свою очередь, уселась на край стола и через лупу взглянула на текст, нервно покачивая мыском ноги. Через некоторое время она заулыбалась:

– Феноменально! Я чувствую, как он мечтает о следующей бутылке, когда сочиняет. И думает о том, как ему половчее растянуть строчки, чтобы хватило на восемь полных страниц.

Мерси оглянулась, словно что-то искала:

– Дайте мне какую-нибудь историю, написанную Малахайдом.

Улыбка сползла с лица Флоренс.

– Вы действительно этого хотите?

– Почему бы и нет?

– Он пишет по-другому. Более насыщенно. Даже без Лупы истины у читателя возникает ощущение, что ему доставило бы наслаждение проделать с кем-нибудь всё, что он описывает.

– Я бы всё равно рискнула. – Мерси обнаружила сборник, на котором большими буквами красовалось имя Малахайда. На обложке была грубо нарисована кричащая девушка, на пышное декольте которой падала тень мясницкого ножа. Мерси положила брошюрку поверх истории Каттера и раскрыла её. Опус Малахайда начинался на второй же странице. Она положила лупу так, чтобы текст был виден и ей, и Флоренс.

Скупо и холодно, с точки зрения убийцы, Малахайд описывал убийство, совершённое в одном из задних дворов Лондона. О страхе и боли, которые испытывает жертва, не было ни слова, в повествовании фигурировала исключительно жажда смерти.

Флоренс внезапно сжалась. В следующую секунду Мерси, видимо, испытала то же, что и она. На неё накатила жаркая волна, буквально взорвавшаяся в груди. На лбу выступил пот, пульс участился. Она застонала, когда в этот жар вклинился ледяной поток – чувство ненависти такой силы, что она уронила лупу на страницу и, пошатываясь, отошла от письменного стола. Только теперь она заметила, что Флоренс ещё раньше её сделала то же самое, отпрянув на другой конец кабинета.

– Ну у вас и авторы! – заметила Мерси. – Мои поздравления.

– Боже милосердный! – прошептала книгоиздательница.

– Не лучше ли было вместо Малахайда напечатать ещё пару историй о Гранте Гундерсоне и Хэмпстедском гризли?

– Их не раскупают. А эти разлетаются, как горячие пирожки. – Флоренс кивнула на текст Малахайда, скривившись, как будто на странице сидел тарантул.

Мерси взяла Лупу истины и дрожащими пальцами затолкала её обратно в карман своего пальто. Ей оставалось только надеяться, что незнакомец быстро обнаружит пропажу. Именно поэтому рядом с лупой в её кармане лежал небольшой револьвер.

– Она действительно досталась вам по наследству? – спросила Флоренс уже после того, как Мерси, попрощавшись, направилась к двери.

– Что-то в этом роде.

Флоренс медленно покачала головой:

– Вы не представляете себе её истинную ценность. Многие люди дорого дали бы, чтобы заполучить эту вещицу.

– В таком случае мне придётся положиться на ваше умение держать язык за зубами.

Флоренс протестующе подняла руки:

– Нет-нет, я не желаю иметь с ней дела.

Отворяя дверь, Мерси улыбнулась ей:

– Благодарю вас, Флоренс.

– Могу я как-нибудь пригласить вас на чай?

– Сейчас я предпочла бы рюмку джина, по которому страдает Каттер.

Мерси кивнула книгоиздательнице, закрыла за собой дверь, торопливо сбежала вниз по ступенькам и вышла в тёмный внутренний двор. Во дворе тщедушный мужичонка как раз плюхнул на землю мешок, в котором что-то дребезжало, и прислонил его к стене возле двери. Торговцы железным ломом день и ночь прочёсывали Лондон в поисках наживы. Каждый в этом городе пытался выжить на свой манер.

Выйдя через арку на Флит-стрит, Мерси вздохнула с облегчением. За высокими фасадами здесь заседали редакции известнейших городских газет и бесчисленное количество книжных издательств. Улица буквально дышала библиомантикой, и на секунду Мерси почти захотелось вернуться в ряды тех, кто пользуется книжным волшебством.

Она успела миновать несколько подъездов, всё ещё убитая воспоминаниями о ненависти и извращённом экстазе Малахайда, когда её пронзила внезапная догадка. Она резко повернулась и со всех ног бросилась назад.

Она почти добежала до арки во двор, в котором находилось издательство Флоренс Оукенхёрст, когда тщедушный человечек, которого она видела ранее, вышел оттуда и свернул в противоположном направлении. Она едва успела разглядеть его раскосые глаза, прежде чем он ускорил шаг и затерялся в толпе.

Мешка с железным ломом у него уже не было.

Кучка тряпья, ничем больше не напоминавшая мешок, валялась у подножия лестницы: как будто горстка сумасшедших набросилась на него с ножами и изрезала в мелкие клочья.

Где-то наверху на лестнице раздавался металлический звон.

– Флоренс! – заорала Мерси во всё горло, перегнувшись через перила. – Загородите чем-нибудь входную дверь! Скорее!

Взбегая по ступенькам, откуда-то сверху Мерси слышала яростный скрежет. В глаза ей полетели мелкие древесные опилки: наверху кто-то добрался до двери Флоренс и, по-видимому, изо всех сил долбил и царапал её.

Мерси вытащила из кармана револьвер. Она знала, что увидит на следующем этаже, ещё до того, как вынырнула из-за лестничного пролёта. Опилки летали вокруг неё, словно метель, возня у порога двери Флоренс была столь стремительной, что отдельные детали невозможно было разглядеть: там словно свирепствовал серебряный вихрь, в котором мелькали металлические острия.

– Флоренс! Вы можете выбраться в окно? – Ответа из-за двери не последовало.

– Флоренс?

Из металлического вихря выскочили трое длинных ножниц, чьи лезвия напоминали скрещенные мясницкие ножи. Переступая с лезвия на лезвие, они заспешили к Мерси, которая недолго думая и не особенно целясь, выпалила в них из револьвера. Ей повезло: пуля попала в одни ножницы и разнесла их на две половинки, безжизненно шлёпнувшиеся на пол. Двое остальных продолжали приближаться: теперь их разделяло лишь расстояние чуть больше пары метров.

Дверь за спиной Мерси распахнулась.

– Сюда! – раздался голос Флоренс.

Обернувшись через плечо, Мерси увидела издательницу, стоящую в дверях, за которыми угадывалась квартира. На этом этаже находились только две двери; очевидно, Флоренс занимала весь этаж. Вероятно, кабинет и квартира как-то соединялись между собой, минуя лестничную площадку. У Флоренс в руках была её сердечная книга, не прибавлявшая ей, однако, особой уверенности.

Мерси молча скользнула в квартиру Флоренс и захлопнула за собой дверь. Перед девушками открывался короткий коридор, с левой стороны которого стоял шкаф.