— Мелиор, давай поместим переливчато-голубую рядом с витой синей? — предложил мелодичный женский голосок.

Капитан придвинул кресло ближе к кристаллу, чтобы не пропустить ни мига из чуда созерцания открывшейся ему красоты. Подобного он еще не встречал. Медовые волосы волнами ниспадали на точеные плечики, дивные серые глаза — манящие и одновременно гордые — говорили о необычайно чувственной женственности и силе. Высокие скулы и вскинутая голова подчеркивали своенравие женщины. Пухлые розовые губы были изогнуты в легкой улыбке. В такт дыханию чуть вздымалась в глубоком вырезе платья полная грудь.

Капитан сглотнул. Решение было принято. Изящная красавица яхта со множеством дорогих безделушек должна принадлежать ему. А что касается пассажиров… Следя за их разговором, мужчина выяснил личности предполагаемой добычи. Блондинчик Мелиор — принц Лоуленда, владелец судна. Забавно. Возможно, титул спасет его изнеженную шкурку… за очень хороший выкуп, разумеется. Элия, принцесса Лоуленда, дивная богиня любви, за один поцелуй которой многие мужчины готовы были заплатить не то что состоянием или жизнью, но и вечной душой. Капитан мечтательно улыбнулся. Такая женщина стоит дорогого. Она стоит не только того, чтобы ее покорить, но и быть покоренным ею. Юный Элегор — герцог Лиена, чудесного места с чудным вином. Восхитительно! Что ж, пусть живет, как и просила малышка Леса.

Капитан принялся обдумывать подробности планируемого нападения, наблюдая за обедом пассажиров яхты. Кажется, они не все ладили между собой. «Собираются в Тарису. Отлично. Пусть плывут. Возможно, прикупят там для меня что-нибудь интересное», — милостиво дозволил пират, уже считая все содержимое судна своей потенциальной собственностью, и мысленно передвинул время атаки.

— Твое желание для меня закон, — многозначительно промурлыкал Мелиор, целуя руку принцессы.

«Ах ты, сукин сын, — скрипнул зубами разозлившийся капитан. Блондинчик, донимавший герцога Лиена глупыми придирками и откровенно ухаживающий за прелестной женщиной, на которую положил глаз пират, нравился ему все меньше и меньше. — Не убью, но покалечу», — решил мужчина.

Утро еще не вступило полностью в свои права, а Элегор уже вскочил на ноги и весь извелся, изнывая от нетерпеливого желания поскорее увидеть Тарису.

Юноша всегда был жутким непоседой. Жажда новых впечатлений и потрясающих приключений пьянила его сильнее самого крепкого лиенского вина (к которому хозяин Лиена был весьма толерантен), заставляя порой (часто, к сожалению) совершать необдуманные поступки. Буйную душу в бренном теле герцога удерживала от перехода в другую инкарнацию лишь феноменальная живучесть божественного организма и удача, покровительствующая безрассудному юнцу.

Наконец, к восторгу Элегора, подтверждая обещание Мелиора, на горизонте показалась Тариса. Над кораблем взвился флаг королевской семьи Лоуленда: пурпур и белизна роз на серебре.

Суда, принадлежащие членам королевской семьи Мира Узла, Привилегия Крови освобождала от таможенного досмотра и обыска во всех портах Океана Миров, заключивших соглашение с Лоулендом. Этой поблажкой весьма выгодно пользовались все дети Лимбера, многие их которых не всегда стояли по нужную сторону закона.

Привилегия Крови очень нравилась и принцу Мелиору, особенно тогда, когда в каком-нибудь порту начинался переполох и повальный обыск всех судов в связи с кражей какой-нибудь ценности или побегом особо опасного преступника. Пока стражи порядка тщательно выполняли свой работу, принц любовался очередным шедевром, пополнившим его великолепную коллекцию. Ну в самом деле, к чему столь бурное возмущение, не все же экспонаты можно приобрести легальным путем! Иногда владелец милой сердцу принца вещицы, самой судьбой предназначенной для коллекции, начинал противиться воле судьбы, то есть его высочества, и ни в какую не соглашался продавать или обменивать собственность. Вот тогда-то Мелиору и приходилось двигаться обходным путем, чтобы заполучить желанный предмет.

Когда выспавшаяся Элия присоединилась к Элегору в его вахтенном бдении, то увидела кипящий своей жизнью порт, лишь немногим уступавший размерами Лоулендскому. Крепкие кирпичные и каменные здания складов, приткнувшиеся прямо на портовой площади торговые ряды, которые спускались к улицам, разбегавшимся в город как артерии от сердца, заполняли люди и нелюди, многоголосый народ Тарисы и ее гости.

Для города и страны, живущих морской торговлей, порт действительно был сердцем. Он не считался особенно красивым местом, вроде эльфийских Благословенных Берегов, где каждый склад или барак мог бы потягаться с людским храмом, но обладал своеобразным жизненным очарованием. Портовый гомон долетал до путешественников через водную гладь.

Присмотревшись к Тарисе издалека, принцесса вынесла свой первый вердикт:

— Неплохое местечко, хоть здесь не прохладнее, чем в Лоуленде!

Элегор, не отрывая горящих глаз от порта, лишь кивнул, не видя проблемы в жаре.

Яхта вошла в порт и причалила к специальной стоянке, зарезервированной за принцем Мелиором. Неподалеку, судя по флагам самой разной формы и раскраски, покачивались на воде суда из многих миров. На «Принцессе» спустили сходни. Герцог первым кинулся вниз и уже приплясывал от нетерпения, слегка покачиваясь на твердой земле, ожидая, пока принцесса и Мелиор, явившийся на палубе лишь пару минут назад, изволят спуститься на берег. Принц вышагивал столь медленно и чинно, что Элегор едва не кинул в спесивца заклятием подножки. От купания в благоуханных водах порта Тарисы Мелиора спасло лишь увлечение юноши новыми впечатлениями, пересилившими его стремление подстроить каверзу.

Не успели пассажиры яхты оказаться на твердой поверхности, как сразу со всех концов порта к ним кинулись торговцы, истошно предлагая свой пестрый товар.

В Тарисе пахло рыбой, морем, пряностями, потом и еще чем-то невообразимым. Принц тут же вытащил из кармана легкого жилета надушенный кружевной платочек и, прижимая его к своему носу безупречно аристократической формы, предложил, пока торговцы не погребли их, подобно приливной волне:

— Рекомендую взять экипаж и поехать на торговую площадь Тысячи Сделок. Там мы сможем увидеть почти все лучшие товары, что доставляют в Тарису из миров.

Элегор, прислушавшись к словам принца, решил, что на сей раз тот, для разнообразия, говорит дело. Элия кивнула брату, обронив:

— И поскорее, дорогой, пока нас не затоптали. У меня нет желания выжигать дорогу среди торговцев заклятием огненного шторма, в Тарисе и так слишком жарко.

Богиня отцепила с пояска легкого платья веер с чарами прохладного ветерка и принялась им небрежно обмахиваться. Мелиор, подняв руку, причудливо и до странности громко прищелкнул пальцами, а потом издал заливистый свист. Герцог, до сих пор разглядывающий порт, обернулся и в искреннем восторге уставился на принца. Такого юноша еще не слышал и не ожидал услышать от кого-нибудь вроде Мелиора! Может, братец Элии все-таки рехнулся, не выдержав его общества? То-то будет потеха!