вдоль стены, я добралась до левого конца «перекладины» (подальше от котельной, где работа идёт круглосуточно) и огляделась. Кажется, направление выбрано удачно: поперечный коридор почти тонул в темноте, освещения хватало только для того, чтобы не заблудиться. Я опять свернула налево и добежала до конца коридора. Повторила трюк с дверью, и она открылась — с неприятным долгим скрипом. Да! Вот здесь явно бывают редко. Пыль лежала на полу толстым слоем, и я брезгливо ступала по ней, мягкой, обволакивающей, липнущей к шерсти. И надо ж было вымыться до, а не после этой прогулки! Запах стоял… своеобразный. Пахло металлом, кожей, пыльной тканью — и деревом. Много-много разного дерева. В темноте удалось разглядеть только какие-то громоздкие предметы неясных очертаний. Мебель? Не разглядеть. Можно, конечно, найти и зажечь магический светильник, но куда удобнее это будет сделать в человеческой форме. Можно даже принести светильник с собой: вдруг здешние давно уже разрядились?

Я вернулась в коридор, даже не попытавшись закрыть за собой дверь. Отряхнулась от пылищи, брезгливо дёрнув усами, и двинулась домой. Первая цель была достигнута; ночью устрою налёт на прачечную и столовую! Погрузившись в мечты, я спокойненько шла по коридорам. Поднялась на второй этаж, по дороге разминулась с гончей-фамильяром, тащившей в зубах какой-то свиток и покосившейся на меня с гастрономическим интересом. Конечно, собаку кормят, как и меня, да и нападать на других животных фамильяру запрещено, но охотничий инстинкт никуда не девается. Даже у меня, хоть я и человек, включаются крысиные инстинкты: при виде хищника мгновенно учащается сердцебиение, пальцы на лапах поджимаются, и я готова сорваться и бежать в любой момент. Но сейчас, замечтавшись о нормальной человеческой каше с мясом, я лишь краем сознания отметила гончую и проследила за ней одним глазом. Вторым следила за окружающими людьми, чтобы вовремя увернуться, если что.

Вернувшись в апартаменты Вивьенн, вымыла лапы и традиционно навестила миски с едой. Угрызая ломтик патиссона с жёсткой, задубевшей уже кожурой, я поняла, что нашла отличный способ не растолстеть всю оставшуюся жизнь. Слопала лишний кусок мясного пирога? Миску каши по-дарийски, на сливках, с мёдом и сухофруктами? Лапшевника с рубленой телятиной, сыром и белым соусом? Меняешь облик пару раз — и лишний жир сгорает мгновенно, не откладываясь на животе. Может, у магов, которые активно колдуют, тоже повышенный расход энергии? Не зря же магистр Берзэ в её совсем не двадцать лет всё ещё тонка, как лоза? Я философствовала недолго, потому что задремала в гамаке, поблизости от ненавистной площадки. Там и отдыхала, покуда с занятий не вернулась хозяйка в сопровождении подруг-прихлебательниц.

Девушки впорхнули беззаботной стайкой, поумилялись на «спящую» меня (поспишь тут, как же, когда эти высокие голоса ввинчиваются в уши и щебечут, и щебечут, и щебечут), дождались, пока прислуга накроет на стол и выйдет из апартаментов Вивьенн. Хозяйка закрыла дверь, активировав звукоизоляцию, и тут с девушек слетела вся беззаботность.

— Ну, мессеры, и что будем делать? — с тихой злобой поинтересовалась Вивьенн. — Джосет Бер подождёт, а вот баронет Легрэ, мне кажется, перешёл все границы. Дорогая Магали, вы уже виделись с кузеном?

— Ещё нет, — девушка поставила чашку на блюдце с отчетливым звяканьем. — Мне самой очень хочется знать, перепутал он что-то или решил пошутить. В последнем случае я тоже могу… пошутить.

— И я готова к вам присоединиться, Магали, — хищно прошипела Армель. — Я рисковала своей репутацией, между прочим!

— Мы все рисковали, — поправила Вивьенн. — И, поскольку идея принадлежала мне, я тоже очень, очень хочу пошутить с баронетом Легрэ.

— Мессера Лали Верман с факультета боевой магии, — внезапно вставила Филиш. — Дени Легрэ раз двадцать пытался назначить ей свидание.

— Боевичка? — скривилась Вивьенн. — Все они истеричные девицы и хамки, даже те, у которых, казалось бы, хорошая кровь.

— Тем больше шансов, что она согласится помочь с шуткой, — у Филиш явно была некая идея. — Баронет уже второй месяц шлёт ей цветы и сладости. У Лали вроде бы намечался роман с боевиком-третьекурсником, но эта их мужская солидарность! Парень отступил, потому что Легрэ, видите ли, намерен сделать предложение. Лали бесится и наверняка захочет выставить вашего кузена, Магали, полным идиотом. Моя горничная рассказала, что прислуга делает ставки, какую гадость мессера устроит поклоннику.

— Не знаю даже… Полагаться на боевичку… — Вивьенн покусала губы. — Что вы предлагаете, Филиш?

Филиш открыла было рот, но не успела озвучить своё предложение: в дверь постучали.

— Что за… Я никого не ждала, — Вивьен недоумевающе посмотрела на дверь. — Простите, мессеры, я быстро.

Но быстро не получилось. В апартаменты Вивьенн влетела Джосет Бер: бледная, тяжело дышащая, несколько искрящихся прядей выпало из причёски. Она не поздоровалась, сразу же захлопнула за собой дверь и закрыла на засов, не обращая внимания на недовольство хозяйки.

— Мессеры! — Джосет сглотнула и попыталась выровнять дыхание. — В АМИ прибыли Ловчие!

Так быстро⁈ Неужели с этим ритуалом так всё серьёзно? Хотя, если речь о вызове демона, ничего удивительного в такой быстрой реакции нет. Адептки же не понимали, отчего так нервничает Джосет, но всё же удивились.

— Как Ловчие? Зачем?

— До Излома ещё столько времени, — Магали выбрала печенье со стола.

— Именно! — выдохнула Джосет. — Им нечего здесь делать, если кто-то не творил запретную магию. Не забывайте, для Лиги самое главное — поиск тёмных магов, злонамеренных ведьм, демонологов без лицензии! Мессера Вивьенн, вы уверены, что ваш ритуал — не запрещённый?

Горожанка вцепилась в медно-золотую прядь, падавшую на грудь, и обвела присутствующих полубезумным взглядом. Вот тут проняло и благородных девиц. Вивьенн вцепилась в мантию так, что пальцы побелели, Магали побледнела и уронила печенье в чашку с чаем. Впрочем, побледнели они все, блондиночка Гэтайн даже, кажется, прикидывала, куда бы упасть в обморок. Поблизости был только каменный пол, и Гэтайн насчёт обморока передумала.

— Нет! — воскликнула моя хозяйка спустя полминуты. — Вот это уж нет! Вы можете себе представить, что мой отец такое допустил бы?

— Не тревожьтесь, кира Джосет, — улыбку Магали правильней было назвать оскалом. — Никто из нас не стал бы проводить тёмный ритуал, уж поверьте. Лично я не хотела бы лишиться магии и быть сосланной куда-нибудь на границу со Степью; полагаю, мои подруги — тоже.

— Нет-нет, я и не думала, что вы или другие мессеры… Разве что по неведению…