class="p1">Петрин промолчал. Трибуны тем временем тоже шумели. Все ждали, что же будет дальше. Слышались, однако, в этом шуме и недовольные нотки.

Спустя минуты три секундант, наконец, вернулся. Он снова перекинулся парой слов с другим своим коллегой. Тот побежал к Петрину, а другой ко мне.

— Судья считает, — хохотнул он, — что это приемлемо. Во всяком случае в Кодексе нет прямого запрета на проведение такого рода дуэли.

— Я знаю, — хмыкнул я, наблюдая, как на той стороне арены Петрин чуть ли не покатывается со смеху, послушав слова секунданта.

Позже судья объявил о том, каким образом будет разрешаться спор, и трибуны заволновались. Со всех стороны раздался хохот и недоуменные выкрики.

— Дуэлянты! К барьеру! — крикнул судья голосом, усиленным магией.

Я решительно зашагал к Петрину. Тот, прихрамывая, направился ко мне. Когда мы сошлись в центре поля, я проговорил:

— Начнем.

Он кивнул.

— Камень, ножницы, бумага, — синхронно заговорили мы, качая кулаками, — раз, два, три!

— Сука! — хотел же ножницы! — крикнул Петрин, увидев мою бумагу против своего камня, — давай до трех раз?!

— А давай!

— Камень, ножницы, бумага, раз, два, три! — Ха! — накрыл он бумагой мой камень.

Трибуны просто бесновались. Казалось, народ разделился на группы. Большая часть шокировано покатилась со смеху. Таким образом, никто дуэли ещё не проводил. В общем гуле слышались и недоумевающие возгласы и даже гневное несогласие.

— Камень, ножницы, бумага, раз, два, три! — два камня, — раз, два, три!

— Ха! Вот черт, — улыбнулся Петрин, — согласен, уделал ты меня, — поднял руки.

— Ножницы режут бумагу, — с улыбкой, пожал я плечами.

— Спасибо, — проговорил Олег, — в моем положении дуэль это последнее, чем стоит заниматься. Но ты помог мне избежать нежелательного боя и в то же время сохранить лицо. Ведь дуэль состоялась.

— На это и был расчет, Олег, — серьезно сказал я, — ты теперь знаешь об Ордене Новой Маны. А это значит, что мы с тобой еще поработаем.

* * *

Той же ночью.

Поместье Виктора Орловского.

— Вы уверены, господин, — сглотнул старый дворецкий, глядя на своего хозяина.

— Уверен, — проговорил Виктор Орловский, — я отправил вон всю прислугу. Тебе тоже не позволю тут оставаться. Они заявятся ночью, чтобы вырезать всех. И я встречу их один.

— Вы ведь погибните! — Воскликнул старик.

— Если умру, — Виктор посмотрел на свою перебинтованную руку, с которой таким варварским способом свел тату роялистов, — то так тому и быть. Главное, что Лариса и дети в безопасности у ее отца. Это не их проблемы, не их выбор и не их война.

— Но они могут остаться без главы рода, — жалобно посмотрел на него Дворецкий, — вам тоже нужно спасаться.

— Я не могу, — отрицательно мотнул головой Виктор, — я поклялся брату защитить его детей. И нарушил клятву. Это бесчестие.

— А в смерти есть честь? — не отступал дворецкий.

— Нет, — согласился Виктор, — честь есть в том, чтобы попытаться спасти близких. И я попытаюсь. Так что иди, Федор. Ты не умрешь сегодня ночью.

Когда дворецкий ушел из Викторова поместья, Орловский закрыл за ним дверь. Он последовательно прошелся по всем этажам своего четырехэтажного дома и выключил везде свет. Сам же, заперся в своем кабинете.

Он сел за стол, взглянул в окно. Там темнело ночное небо. Орловский налил себе коньяк и пригубил, извлек оба проводника: магический и защитный из ножен и положил себе на колени.

Виктор ждал. Утром к нему прилетел почтовый ворон с тайным посланием. Записка была от самого Сновидца. В ней было указано, что Сновидец придет к нему на разговор. Придет сам. И если Виктор попытается сбежать, то весь его род погибнет. Если же он будет покорен братству Роялистов, то умрет лишь он один.

Виктор не собирался умирать. По крайней мере, так просто. Последние несколько дней Орловский постоянно замечал за собой слежку. Он признался во всем супруге, это вылилось в скандал, однако жена вся же остыла. Решилась забрать дочек и уехать к отцу на время. На какое? А черт его знает. Не понятно, сколько продлится конфликт.

Орловский же больше не мог лгать себе. Он твердо решил, что если выживет сегодня ночью, то сделает все, чтобы сдержать клятву перед Сергеем, своим погибшим братом. Виктор будет драться до последнего.

Внезапно, окно, в которое он смотрелся полминуты назад, взорвалось. Всюду брызнули осколки. Куски рамы, словно шрапнель ударили в рабочий стол и станы. Виктор от неожиданности повалился на пол.

Внутрь ворвался маг. Одетый в черный дворянский плащ с капюшоном, он оказался справа, навел проводник на лежащего на полу Виктора. Даже несмотря на темноту, Виктор видел врага при помощи магии всевидящего ока.

— Сердце Вон! — крикнул маг боевое заклинание.

Полупрозрачный сгусток магии сорвался с острия его проводника и помчался к Виктору. Орловский успел отразить его защитным ножом, указал на роялиста своим.

— Рупитс! — магическая пуля красной каплей полетела в мага и прошила его навылет. Врезалась в стену позади. Маг вскинул руки, выронил проводник. Спустя секунду завалился на спину.

— Так просто не возьмете, — Виктор стер с лица кровь от пореза стеклом и встал, выглянул в дыру, которая осталась от окна.

Внизу были люди. Еще несколько магов в черных плащах приближались к запасному входу. Среди них был даже погонщик карнозавров. Высокий маг, облаченный в кожаную антимагическую броню, вел на цепях двух чудовищ.

— Подготовились, — прошипел себе под нос Виктор, — но где же Сновидец?

Неужто он сам явился в Екатеринодар из Питера, чтобы покарать Виктора? На самом деле, в это можно было поверить. Ведь Виктор — первый лет за десять, кто предал братство. Вопрос только один — когда Сновидец появится.

Внизу раздался взрыв. На мгновение Виктору захотелось упорхнуть прочь. Принять облик ворона и сбежать. Он быстро отбросил эти мысли, вспомнив, что тем самым точно обречет на смерть всех своих близких.

Тогда он вышел из кабинета и побежал по длинной галерее к лестнице. Как только оказался у ступеней, в него тут же прилетело. Шаровая молния промчалась почти у лица мага. Он едва успел спрятаться за угол. В стену с треском ударили новые сферы молний, магические пули и острые ледяные шипы.

— Сука, —