Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дарби… не знаю, от чего ты пытаешься убежать, но я не имею к этому отношения.
— Я больше не убегаю, — помотала я головой.
— Я уже говорил… ты не умеешь врать.
— Может, ты мне просто не нравишься.
Он задумался. Впервые он засомневался.
— Почему?
— Не знаю, — растерянно ответила я. Мне было больно видеть его реакцию и я запаниковала. — Во-первых, ты не веришь в бога.
— Я не нравлюсь тебе, потому что не верю в бога? Иисус якшался с отребьем в Библии. С иудейскими сборщиками податей. Тебе известно, насколько иудеи ненавидели людей вроде Закхея за то, что те собирали подати со своего народа в пользу римлян? Он был предателем и одним из двенадцати корешей Иисуса.
— А ты манипулятор, — огрызнулась я.
Трекс не разозлился и не нагрубил в ответ, как я ожидала. Вместо этого он улыбнулся мне и расслабил плечи. Он умел держаться достойно гораздо лучше меня, и он знал, что я вру.
— Прости, это было грубо.
— Не извиняйся! — я зажмурилась, чувствуя, что эту битву не выиграть.
— Почему? Тебе проще ненавидеть меня, когда я веду себя как сволочь? Я не идеален, но я не сволочь. И ты мне нравишься, хоть ты и злобная и врёшь напропалую.
— Я не вру напропалую, — возмутилась я. — Просто я не знаю тебя достаточно хорошо для того, чтобы сказать правду.
Его лицо стало серьёзным.
— Справедливо. Но ты можешь со мной поговорить. Всё, что ты скажешь, останется между нами. Я не желаю тебе зла.
— Тогда держись от меня подальше, — сказала я, схватив блокнот с ручкой и ретировавшись в направлении бара, за которым работал Ставрос. — Хей, — поприветствовала я его, задыхаясь, хотя я всего лишь пересекла помещение.
Ставрос повернулся спиной к сидящим за стойкой мужчинам, протирая стакан полотенцем.
— Трекс тебе докучает?
— Что? Нет. Он славный.
— О, — выдохнул Ставрос.
— Ты можешь рассказать мне, как закрыть смену? — спросила я, держа ручку наготове.
— Давненько мне не приходилось этого делать. Записи хранятся где-то в моём кабинете.
Я вздохнула.
— А ты не мог бы… притвориться, что даёшь мне указания?
Он придвинулся ближе ко мне.
— Так, что происходит? — тихо спросил он, так, чтобы сидящие за стойкой бара пожарные не услышали.
— Да ничего. Ничего такого. Трекс просто очень…
— Милый?
Я закрыла глаза.
— Да, только слепой бы не заметил, что он симпатичный. Но…
— Тогда скажи ему, что ты только что рассталась с кем-то и не стремишься вновь вступать в отношения.
Я взглянула на своего начальника, довольная тем, что могла с кем-то поговорить.
— Не могу. Он поймёт, что я что-то скрываю.
— Так ты ищешь новых отношений?
Я поморщилась.
— Разумеется, нет, но…
— Но ты явно не готова к отношениям, так что ему либо придётся подождать, пока ты не будешь готова, либо оставить тебя в покое.
— Я не могу сказать ему это, — скривилась я.
Ставрос подмигнул мне, а затем повернулся к клиентам.
— Конечно же, можешь.
Я сделала вид, что записываю указания Ставроса, поглядывая на Трекса через плечо. Он неотрывно смотрел на меня. Заметив мой взгляд, он улыбнулся и помахал мне.
— Ладно, — вздохнула я. — Деваться некуда. Придётся это сделать, — сказала я сама себе. Я направилась к стойке ресепшен, выпрямив спину и расправив плечи, стараясь изобразить хоть каплю уверенности королевы красоты, идя к Трексу. Я улыбнулась, приветливо и уверенно. — Ты прав. Я соврала и я прошу прощения. Ты милый. И забавный. И интересный…
— И привлекательный. Не забудь упомянуть, что я чертовски привлекательный.
— И самоуверенный.
— Это я самоуверенный? Я ещё даже не успел пригласить тебя на свидание, а ты уже расстаёшься со мной.
— Нет. Мы совершенно точно не расстаёмся, — сказала я.
Трекс снова улыбнулся. Он был прекрасен, очарователен и… Нет. Нет, Дарби. Прекрати.
— Ты понимаешь, о чём я. Мы не встречались, так что мы не можем расстаться. Ты мне нравишься, но давай начистоту. Я не готова к каким-либо отношениям, и не скоро ещё буду готова. И к тому времени, когда я снова захочу с кем-то встречаться, могу гарантировать, что ты утратишь ко мне интерес.
— Ты так думаешь? — спросил он, цепляясь к последнему предложению.
Я скривилась. Моей задачей было отделаться от вопросов, а я просто вязала и открыла ему душу.
Он обдумал мои слова.
— А как насчёт дружбы?
— Тебя устраивает дружба?
Ух. Опять эта улыбка. Хватит улыбаться, Трекс.
— Разумеется, нет. Я думаю, что ты потрясающая, даже когда кажется, будто тебя вот-вот стошнит.
Я вздохнула. Его мимолётная улыбка была очаровательной, подрывающей мою решимость. И тот факт, что не будь я беременна, я бы с радостью ухватилась за такую возможность — за него — здорово меня смущал.
— Не думаю, что это возможно.
— Потому что я тебе нравлюсь.
— Я тебя едва знаю.
— Но достаточно для того, чтобы я тебе нравился.
Мои плечи поникли и уверенность покинула меня под действием его улыбки.
— Может, просто дашь мне передышку?
— Могу попробовать. Мы оба живём в одном здании. И ты работаешь тут.
— Ты прав, — скривилась я. — Ничего не выйдет.
— А если я ненадолго сделаю вид, что ты мне не нравишься? Это поможет?
— Да, — воодушевлённо ответила я и ткнула в него пальцем. — Да, это поможет. Спасибо.
Трекс наклонился и поцеловал меня в щёку. Его губы были мягкими и тёплыми.
— Договорились, красотка.
Закрыв глаза, я слегка прижалась к нему, прежде чем он ушёл. Я стояла, прижав руку к тому месту, которое он только что поцеловал. Артиллерийский бой в моём животе возобновился, словно это не я только что проиграла очередную битву.
Ставрос посмотрел на меня, глянув на Зика, который встал, направившись ко мне. Выражение лица Ставроса соответствовало моему внутреннему монологу.
Мой разум и сердце вели войну, стремясь решить, что мне делать и чего мне хотелось. Впрочем, это не имело значения. Даже если я уступлю своим чувствам, случится одно из двух: либо Трекс изменится, ведь, судя по моему опыту, так и бывало, когда мужчина получал желаемое, либо я окончательно влюблюсь в Трекса и через четыре-шесть месяцев мой раздувшийся живот отпугнёт его, оставив нас обоих — или только меня — с разбитым сердцем.
Глава 11
Трекс
Девять дней. Прошло уже девять грёбанных дней с тех пор, как я последний раз говорил с Дарби, если не считать случайных вежливых приветствий, и мне всё осточертело.
Хоть я и согласился делать вид, что не замечаю Дарби, но я по-прежнему существовал ради тех двадцати