и сейчас никто не в праве был вмешиваться в неё, занимая незаслуженные судьбоносные позиции с характеристиками явных дилетантов. Хэлбокс же при этом выступал тем самым пасхальным зайцем, не хватало только ленты, которого привезли два грациозных немецких сказочных демона и торжественно презентовали его счастливым детям, как Дроссельмейер Щелкунчика, оценивающе наблюдая из-за ширмы своего параллельного скрытого мира за их наивными эмоциональными порывами, которые являлись тем самым главным материалом глубокого философского изучения в их грандиозной и непостижимой простому обывателю реальности.

Обстановка явно требовала фееричного торжества и Николя очень тактично и неожиданно принёс откуда-то дорогого французского вина, целых восемь бутылок. Чудесное спасение Хэлбокса было тот час же отпраздновано всеми присутствующими, за исключением беспробудно спящих учёных, благо специальные бокалы для вина в достаточном количестве также присутствовали в одном из шкафов кухонного гарнитура в столовой. Немецкий фурор удался на славу, Ганс и Йозеф заслуженно стали главными почитаемыми идолами этого торжественно-хвалебного хоровода, сопровождающегося звоном бокалов и реальной историей о том страшном и глубоком дне смертельного колодца из уст самой жертвы, которая как будто только мгновение назад ожидала там своего последнего часа перед долгой мучительной смертью в ледяном аду суровой и безжалостной Антарктиды. Но это была вовсе не единственная награда, которая сегодня заслуженно пришла к её правообладателям. Помимо всего прочего в постепенно нагнетающейся кульминации красок, возгласов и фигур этой ритуальной пляски новой жизни и радости, подзахмелевшая от переутомления Фрэя решила удивить двух величественных готических рыцарей повествованием уже своего героического полярного похода, и как есть рассказала Гансу о том самом странном месте, где по неизвестным причинам у всей российской группы сбились гирокомпасы. Ганс тот час же пришёл в неимоверное состояние внутреннего ажиотажа, как Карабас Барабас, которому рассказали про нарисованный на холсте очаг в коморке Папы Карло. Его глаза загорелись, а скулы напряглись от интереса, он сразу же потребовал от Фрэи чёткие координаты того места, а она спокойно выдала ему их, включив цифровой органайзер на экране своей кибер-панели. В некотором смысле она совершала необдуманную ошибку, не осознавая всей серьёзности происходящего, и только немцы, коварно блестя своими демоническими глазами, знали, о чём действительно может сейчас идти речь, и теперь с ещё большим удовлетворением от неожиданной ценной информации подносили бокалы с вином к своим губам.

Теперь, когда все итоги многогранной и разносторонней борьбы за собственное выживание и спасение чужих жизней были определены, оставалось только ждать ответа и дальнейших указаний от Головного Совета Правления Программы Полярной Навигации, а пока все, кто сейчас находился на Конкордии, принимали решения в отношении своих дальнейших действий на месте самостоятельно, что в итоге уравняло всех перед фактом необходимости хорошо выспаться после тяжёлого и трудного полярного похода.

ГЛАВА XVII. ОБРАТНАЯ СТАДИЯ

Когда американской группе сообщили о том, что сновигатор Хэлбокса пропал с радаров спутниковой санации, Джесси Кроус чуть не сорвалась за ним в рейс на шельфовый ледник к разлому подобно тому, как это сделал Андрэ Марсо тринадцатью часами ранее. Её остановили Стив Эдисон («Снеговик») и Брайн Хейс («Малыш Хью»), буквально затолкав обратно в номер, а затем вдвоём преградив ей путь к двери и около десяти минут хладнокровно наблюдая разразившийся скандал и её истерику, постепенно перешедшую в слёзы на кровати. Им, как профессиональным пилотам полярной навигации, было и так понятно, что на леднике она никого бы не нашла, если бы вообще туда добралась в одиночку, но информацию они оперативно получали от Джека Райта по телефону, который никогда не стремился укрывать её от своих людей, если на это не было особых причин, какой бы тяжёлой она не была. И именно он в тот момент предупредил парней о том, чтобы они и уведомили «Little Coldy» обо всём сразу и держали её под своим контролем, так как считал, что для правильной работы с командой не стоит параллельно скрывать опасные факторы, которые могут случайно проявиться в ненужную минуту и вызвать ещё более серьёзную угрозу в ответственный и важный момент.

— Дайте ей там виски что ли, пусть напьётся вдрызг, но не выпускайте её никуда из номера, чтобы не пришлось ещё и её ловить для общей картины! Не я придумал эту кутерьму с отключением спутника! — нервно заканчивал он свой разговор с Малышом Хью, осознавая, что сейчас нанесёт серьёзную травму хоть и опытному пилоту, но всё же ранимой молодой девушке с любовными чувствами.

Они так и сделали. Когда Джесси более или менее успокоилась, Снеговик подошёл к ней, присел на корточки и протянул ей флягу.

— На, напейся пока! И вот ещё что, не надо надеяться на то, что кто-либо может выжить там в таких условиях, но в то же время, не зависимо от всяких технических факторов и логических выводов, не стоит хоронить человека, пока ты не увидела труп!

Следующие три часа Джесси провела, не вставая с дивана, погружённая в глубокую молчаливую депрессию, приправленную алкоголем. Её напарники остались с ней в номере и тоже выпивали за игрой в покер, иногда посматривая в её сторону. Джокер принёс ещё несколько бутылок с алкоголем и они сидели так в ожидании, когда она совсем вырубится от психического переутомления вперемешку с опьянением. Такова была их банальная задача, чтобы Джесси не наделала каких-нибудь бед, но всё решилось внезапно неожиданно, когда Джек Райт снова позвонил Малышу Хью, который был у них группе за связного. Тот, выслушав, громко и откровенно расхохотался на весь номер так, что на него посмотрели все с достаточно нездоровым выражением глубокого удивления на своих лицах.

— Всё, пошли отсюда, парни! Тревога была ложная, этого придурка подобрали немцы. Никогда ещё так долго в покер не играл, заставила же собака!

— Да хрен с ним! — кинул с досадой на стол свои не разыгранные карты Снеговик, — такой «Стрит-Флэш» наклёвывался!

В последнего выходящего из комнаты Little Coldy, коим был Джокер, полетела небольшая диванная подушка. Он спокойно среагировал, успев поймать её и, не обращая никакого внимания на этот жест, просто перекинул её на кресло, с которого только что встал, захлопнув за собой дверь в номер. По коридору ещё некоторое время слышались их удаляющиеся громкие голоса и смех.

На Амундсен-Скотт же сейчас было совсем другое кино. В офисе «Big Father House» обстановка то и дело доходила до кипения. Уолтер Кик уже второй раз срывался в нервном перенапряжении, заставляя остальных мило улыбаться или скрытно хихикать, что ещё более выводило его из себя.

— Какого чёрта его понесло