Она не сошла с обрыва, а сорвалась с него. Тело неистово забилось на кровати, но Эмма этого не осознавала. Остался только сладко колотившийся пульс внутри, там, где взорвался тот огненный шар. Она не упала – она парила в воздухе, и тело ее извивалось от наслаждения.

Медленно, неторопливо бешеное биение пульса внутри успокаивалось, превращаясь в томительное скольжение под кожей. Пальцы Люка замерли, пережидая, пока плоть вокруг них ритмично сокращалась. Губы, сначала тоже замершие, теперь нежно прильнули к ней.

Тело ее расслабилось, словно лишившись всех костей, и Эмма безвольно обмякла. Перед глазами все плыло, словно в тумане. Люк так же медленно вытащил пальцы. Ее естество резко сомкнулось от этого движения.

Она попыталась сосредоточить на нем взгляд и поняла, что он пристально смотрит на нее. Губы у него были влажные – от ее соков. Сердце, все еще бешено колотившееся, слегка сжалось. Его глаза переполняло изумление.

– Черт побери, Эмма, – хрипло прошептал он.

Все еще не отводя взгляда, он подтянулся, лег рядом, повернул ее к себе лицом и прижался к ее обнаженному телу.

– Что? – спросила Эмма, сразу заволновавшись. – Я все сделала неправильно?

Люк моргнул.

– Неправильно? Черт, нет. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Просто… не думаю, что на моей памяти хоть одна женщина испытала наслаждение столь сильное.

– О-о! – В щеки бросился жар. Веки трепетали, закрываясь.

Люк снова поцеловал ее, раздвинув ей губы.

– Чувствуешь, какая ты вкусная? – хрипло произнес он.

Эмма не смогла на это ответить, просто обвила его руками и начала жарко целовать, чувствуя потребность хоть как-то отблагодарить за такие необыкновенные ощущения. Она прижалась к нему всем телом, ощущая сквозь бриджи его восставший жезл, и потерлась об него.

Если он хочет этого, она ему это даст. Сейчас она готова дать ему все, что угодно.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – прошептала Эмма ему в губы.

– Хочу? Это уже давно в прошлом. Я жажду тебя. Ты нужна мне так сильно, что это меня убивает.

– Так возьми меня, Люк.

Продолжая ее целовать, придерживая одной рукой за затылок, Люк слегка отодвинулся и опустил другую руку, начав возиться с застежками на бриджах.

Отвечая на его поцелуи и понимая, что никогда не насытится этим мужчиной, Эмма задрала вверх его рубашку и провела пальцами по его груди.

Но он ее остановил, вытащил ладонь у нее из-под головы и потянул ее руки вниз.

– Помоги мне, – хрипло произнес он. – Расстегни их и сними.

Проворными пальцами – Эмма не ожидала от себя такой ловкости – она расстегнула бриджи. Восставшее орудие упиралось в нижние панталоны, и она развязала тесемки. Люк приподнял бедра, Эмма спустила его панталоны вниз и судорожно сглотнула комок в горле, увидев вырвавшееся на свободу естество. Оно оказалось больше, чем у ее мужа. Взгляд метнулся вверх. Люк смотрел на нее с мягкой усмешкой. Она невольно улыбнулась в ответ, продолжая снимать с него одежду.

Едва она стянула панталоны с его округлых ягодиц, Люк пинком отбросил их, перевернул ее на спину и лег сверху, вжав свой орган ей в живот. Подвигал бедрами, заставляя его скользить по ее коже.

– Ты его ощущаешь? Скоро он окажется в тебе.

– Да, ощущаю. – Она посмотрела ему в глаза. Взгляд у него такой пылкий, такой дивный. Ей захотелось, чтобы он оказался в ней прямо сейчас.

Но Люк опустил голову, скользнул по ее телу вниз, задев естеством по все еще распаленному местечку, и прижался им к ее бедру. Он целовал ложбинку между ее грудями, потом начал лизать одну из них. Обвел языком сосок, который сразу напрягся и затвердел, целовал и сосал то одну грудь, то другую, сжимал пышные округлости в ладонях.

Эмма снова застонала, как тогда, когда он целовал ее бедра, только сейчас ощущения были еще сильнее. Стрелы наслаждения пронзали обе груди и попадали в цель где-то глубоко в чреве, где снова быстро собирался обжигающий жар.

– Пожалуйста, Люк, – выдохнула она, вцепляясь ему в волосы и не зная, то ли оттолкнуть его, то ли прижать еще ближе.

– У тебя самые прелестные груди на свете, – сказал он, на секунду приподняв голову, тут же снова опустил ее и втянул в рот сосок. Он лизал его, обводя языком затвердевшую плоть, и Эмма невольно подавалась ему навстречу, изгибаясь дугой.

Люк все еще не снял рубашку. Она бы стянула ее сама, но… он переместился к другой груди и втянул в рот этот сосок, теребя пальцами влажную плоть первого, – и вдруг сильно сжал его.

Эмма вскрикнула, тело ее резко дернулось.

Стрела попала в цель, пронзив ее глубоко внутри сладко и мощно. Губы на соске смягчились, рука поползла вниз. Люк широко раздвинул ее ноги и скользнул между ними пальцами.

– Дорогая, – пробормотал он, – ты такая мокренькая. Это все для меня?

– Да, – ответила Эмма. – Все только для тебя.

– Это хорошо.

Он оставил в покое ее груди, снова скользнув по ее телу вверх. Уперся руками в кровать по обе ее стороны и посмотрел на Эмму голубыми-голубыми глазами.

– Ты готова?

– Да.

Он слегка передвинулся, опустил одну руку вниз и направил свое копье к ее входу. Несколько раз прикоснулся головкой к ее бутону, и Эмма снова задрожала.

Она обвила его руками, и он замер. Глядя ей прямо в глаза, направил свое копье и медленно, очень медленно начал входить в нее.

– О, Люк, – прошептала Эмма. – О, Люк!

Эмма едва не рыдала, хотя и не смогла бы объяснить почему. Бедра сами поднимались, пытаясь вобрать его целиком, заставить двигаться быстрее, глубже.

Но он не торопился, и это медленное скольжение сводило ее с ума. А потом Люк и вовсе остановился и посмотрел на нее.

– Хочешь еще? – хрипло спросил он.

– Да. Да, пожалуйста!

Он улыбался беспощадно. Но Эмма успела увидеть это лишь краем глаза, и тут он вонзился в нее. Ее тело взлетело вверх. Она едва не закричала, такими сильными оказались ощущения. Он такой большой, и она почувствовала себя крохотной, желанной и восхитительно беспомощной.

– Нравится? – прорычал он. Несмотря на то что основной вес его тела приходился на руки, которыми он упирался в кровать по обе стороны возле ее головы, грудь его под рубашкой давила на нее тяжело и жарко. И ей это нравилось – нравилось, как он вдавливал ее в матрас. Удерживал ее. Зажал под собой, и теперь она в полной безопасности. Его губы оказались прямо у ее уха. – Тебе нравится это, Эмма? – повторил он.

– Да. Очень.

– Не слишком сильно? – И в первый раз за все это время она уловила в его голосе нотки неуверенности.

– Сильнее, – сказала она.