Иван едва сдержался, чтобы не пнуть парня ногой. Просто нагнулся, ухватил за шиворот:

– Хватит реветь! Едем.

Узкая дорога тянулась меж отрогами гор Сьерра-Морена. Казалось, вокруг были одни скалы – фиолетовые, красные, черные, даже какие-то ржавые, они скребли низкое небо своими острыми когтями. Кое-где, в расщелинах, росли бледно-зеленые кусты и кривые сосны. Там, у пересохшего русла ручья, и сделали первый привал. Караван кордовского торговца Энрике (Али) ибн Хосроя далеко не впервые проделывал этот нелегкий путь из Андалузии в Ла-Манчу. Знали, где остановиться, где придержать не в меру горячих коней, а где и, наоборот, побыстрей миновать опасные места, как, к примеру, узкий скальный коридор между высоченными скалами, к которому подошли почти сразу же после привала.

– Ущелье Деспеньяперрос, – оглянувшись, тихо пояснил купец.

Иван запрокинул голову – на вершинах гор лежали хмурые облака. Скалы сжимали дорогу, как рыцарь сжимает рукоять меча, как лодочник держит весло, как хватающийся за слегу утопающий в предательской болотной жиже. Страшное было место, нехорошее, глухое. На вершинах скал глухо клекотали орлы.

Раничев оглянулся на караван – два десятка повозок, вооруженные возчики – молодые сильные парни, кроме них еще и охрана – дюжие молодцы в кирасах с кольчугами, в шлемах, с мечами и короткими пиками – нет, не совладать с этакой силой какой-нибудь мелкой банде, а крупная тут просто-напросто не уместится. Хотя… Интересно, а где литовские люди? И есть ли они вообще? Да, вполне могли идти по пятам, или, добравшись чуть раньше, встретить в Кадисе… Или в Кордове. А тот, лохматый, не литовец ли? Очень может быть – иначе с чего бы ему рыться в вещах скромных путников? Что он там искал? Верительные грамоты или подарки королю Энрике? Эх, захватить бы этого лохматого да потолковать как следует!

Впереди, над дальним отрогом, кружили птицы. С чего бы это они так разорались? Ибн Хосроя, похоже, это тоже заинтересовало. Остановив караван, он пошептался с начальником охраны и обернулся к подъехавшему Ивану.

– Может быть, впереди нас ждет засада, – тихо сказал купец. – Скажи своим людям – пусть будут готовы к бою.

– Скажу, – Раничев кивнул и, немного подумав, добавил: – На месте разбойников я бы попробовал просто закидать нас камнями. В данной ситуации это дешево, надежно и практично. Среди охраны найдутся лучники?

– Вряд ли, – Али с сомнением покачал седой головой. – Хотя, в обозе есть несколько арбалетов, но зачем? В кого ты собрался стрелять – в птиц?

– В тех, кто будет сбрасывать камни, – усмехнулся Иван. – Видишь во-он тот карниз, – он показал рукой на почти отвесную скалу. – Если заранее закрепиться на нем, то…

– Понял тебя, – мгновенно сообразил мориск. – Я предупрежу охрану.

Умелых арбалетчиков, впрочем, нашлось немного, и Раничев сам не без удовольствия взял самострел – тяжелый, с резным прикладом и тугим металлическим луком, он заряжался с помощью так называемого английского ворота, цеплявшегося к поясу стрелка. Три человека – Иван плюс двое стражников, укрывшись от возможных соглядатаев за возами, одновременно уперлись ногами в специальные стремена в передней части арбалетов – натянули тетивы, зарядили.

– Стреляем залпом, – закинув арбалет за плечо, Раничев посмотрел на подошедшего купца. Тот перевел, и воины кивнули, во всем подчиняясь Ивану, в котором давно уже признали самого настоящего идальго, а то и гранда, скрывающегося под скромной личиной странствующего рыцаря.

– Больше нет арбалетов? – Иван задержал направившегося было прочь мориска.

– Есть еще два – я взял на продажу пять. Но что толку? – невесело улыбнулся купец. – Или больше никто не умеет пользоваться.

– Мы зарядим их и возьмем с собой, – пояснил Раничев. – Боюсь, в суматохе некогда будет возиться с воротами.

Зарядив оставшиеся арбалеты, воины двинулись вслед за Иваном. Поднимались трудно, очень трудно – скала-то была отвесной, хорошо хоть каким-то чудом на ней росли жесткие кусты, и арбалетчики хватались за их ветки. Раничев пару раз чуть не сорвался с непривычки, хорошо, поддержал один из воинов. Поблагодарив кивком, Иван ступил ногой на карниз и, сделав несколько шагов, укрылся за кривой, росшей на самой вершине, сосною, куда тут же последовали и оставшиеся арбалетчики.

Иван посмотрел вниз – в узком ущелье неспешно двигались возы. Али ибн Хосрой не торопился, давая возможность команде Раничева хорошенько подготовиться к бою.

Один из воинов вдруг тронул «идальго» за рукав. Иван обернулся и быстро наклонил голову, прячась за раскидистой веткой – как он и предполагал, на скалу поднимались человек пять оборванцев с копьями в руках и короткими кинжалами за поясами. Добравшись до соседней скалы, разбойники подтащили к краю ущелья камни и выжидательно застыли. Теперь, чтобы вызвать лавину, достаточно было просто спихнуть несколько валунов. К скале медленно подъехала первая повозка.

– Пора, – кивнул Иван и, подняв арбалет к плечу, пальцем показал цель. Те тоже выбрали каждый своего, прицелились.

– Давай! – крикнул Иван, и три арбалетных стрелы – болта, сорвавшись с ложей с безудержной силой, насквозь пронзили трех человек, остальным же предсмертная песнь пропелась лишь немногим позже.

– Заряжаем, – подал пример Иван.

И вовремя! Повозки и люди внизу быстрым ходом выбирались из ущелья, чего, понятно, никак не могли допустить разбойники, выславшие на скалу еще нескольких человек, двое их которых стали добычей арбалетчиков, остальные предпочли в страхе бежать.

Бандиты так и не решились на нападение, отошли в надежде на более легкую добычу. Видать, и вправду это была какая-нибудь небольшая шайка из беглых преступников и крестьян. Дождавшись, когда последняя повозка миновала ущелье, Раничев осторожно выбрался из-за сосны и, озираясь, подошел к убитым. Сильные мускулистые тела, обветренные, покрытые шрамами лица. Иван не испытывал враждебности к павшим разбойникам, в конце концов, каждый выбирает свой хлеб, также не испытывал он и угрызений совести – по той же причине.

Один из воинов, с любопытством осмотрев убитых, с возгласом удивления кивнул на камни, предназначенные для того, чтобы посеять в ущелье черные смена смерти. Раничев поначалу не понял, но потом врубился – серые, подтащенные к краю пропасти, валуны резко контрастировали по цвету с красноватой выветрившейся скалой. Ясно – камни специально притащили заранее, ведь других-то не было! Что ж, не пригодились сейчас, сгодятся потом. Иван пнул один из валунов носком сапога и, обернувшись, азартно подмигнул воинам. Те переглянулись и со смехом бросились помогать «идальго»…

Раз, два, три.

Подпрыгивая, с грохотом полетели в пропасть камни…

– Вот так-то! – Раничев удовлетворенно потер руки. – Ничего не поделаешь, господа разбойнички, уж теперь придется вам потрудиться снова.

Толедо произвел на Ивана какое-то двойственное впечатление. С одной стороны – великолепный город с прекраснейшими храмами и крепостным башнями, населенный веселыми и приветливыми людьми, а с другой – кривые и узкие – едва протиснуться – улицы, теснимые стенами и местами просто вырубленные в скалах. Улицы-лестницы, улицы-щели, извилистые, словно ядовитые змеи, они, казалось, давили душу. Над этими улочками, над стенами дворцов и замков, над церквями и колокольнями из красного кирпича неумолимо возвышался мавританский дворец Алькасар, своим изящно-восточным обликом словно бы насмехаясь над чувствами поборников Реконкисты.