– Конечно, тот, кто шьет молодым!

– Н-да-а, – мориск осуждающе покачал головой. – А ведь по твоему виду не скажешь… Ну, да ладно, твое право. Есть один такой портняжка, из тех, что якшается с молодой знатью… только он, знаешь ли того… этого…

– Чего «этого»? – не понял Иван.

– Ну, – сеньор Мануэль замялся. – Люди говорят, он иногда предлагает себя вместо женщины.

– Экое дело, – засмеялся Раничев. – У нас почти все кутюрье такие и что? Давай, говори имя и адрес.

– Песето Лопес его зовут, – поведал мориск. – Еще кличут – Песето Душка. Он хороший портной. Кстати, бывший студент. Учился в Саламанке, пока не выгнали.

– О, так он знает латынь! Отлично, отлично.

Знаменитый толедский портной Песето Лопес жил на узкой улочке сразу за холмом Алькасара, и жил на вполне широкую ногу. Высокий забор скрывал просторный двор с садом – большая роскошь в Толедо – и трехэтажный дом с большими, прикрытыми белыми ставнями, окнами. В доме было полно молодых слуг, по виду – больших плутов, один из которых и проводил Ивана к хозяину.

Портняжка – молодой черноволосый и чернобровый парень дет двадцати пяти, одетый в желтый мавританский халат и шальвары – принял посетителя со всей любезностью, правда, несколько удивился, когда Раничев заговорил на латыни.

– Почтеннейший сеньор забыл кастильское наречие?

– Я из Каталонии. К тому же хочу попрактиковаться в языке ученых и мудрецов.

– Ах, сколь прекрасны ваши намеренья, любезный сеньор…

– Хуан… – представился наконец Иван. – Дон Хуан Рани… Рамирес.

– Рамирес! – портняжка жеманно вскинул брови. – Простите, не из тех ли вы Рамиресов, чей родственник был недавно повешен, как выяснилось, по ошибке?

– Нет, не из тех, – буркнул Раничев. – Того, что повесили, звали Ванька-разбойник, а я – Жорж… тьфу… Хуан. Ну что, болтать будем или перейдем к делу?

– Какой вы высокий! – Душка Песето томно прикрыл глаза.

– Э, э, – строго посмотрел на него Иван. – Тебя, говорят, хвалят, как хорошего портного.

– Хвалят, – скромно признался молодой человек. – И думаю, что не зря. Хотите заказать что-нибудь? – Песето быстро оглядел одежду Ранчиева и скорбно покачал головой. – Да-а, извините, конечно, благороднейший дон, но ходите вы черт знает в чем!

– Ты говорили, что нужно!

– Ну, – портной оглядел Ивана, словно начинающий новую картину художник холст. – Во-первых, нижняя рубаха… Пошьем ее их желтого блестящего шелка, будет очень эффектно смотреться в вырезе камзола из благородной темно-синей замши. Желтым же сделаем и тапперт, только не шелковый, а из доброго английского сукна.

– Что сделаем желтым?

– Тапперт, такая накидка поверх камзола, молодежь предпочитает короткую, но можно сделать и подлиннее…

– Вот-вот, – кивнул Раничев. – Лучше уж подлиннее.

– Рукава к тапперту мы тоже пришьем, один – красный, другой – зеленый, с прорезями.

– А нельзя какого-нибудь одного цвета, – робко попросил Иван. – Вот хоть того же желтенького.

– Нельзя одного цвета, – жестко возразил портной. – Так только в дальних деревнях носят, да и то – одни сиволапые крестьяне. А вы же все-таки дворянин! Рыцарь! Ну что – будем шить?

– Что, прямо сейчас? – удивился Иван.

– А чего зря время терять?

Надо признать, шил Лопес с помощниками качественно и быстро – уже к полудню костюм был, в общем, готов, остались лишь последние штрихи, чем и занялся портной, ловко пришивая узкие рукава к камзолу.

– Эй, эй, сеньор Лопес! – озаботился вдруг Раничев. – А как же я буду снимать камзол? В рукава-то ведь не пролезут руки?

Портняжка пожал плечами:

– Так скажете слугам – они вам рукава и отпорят. А утром опять пришьют – делов-то!

– Не, так не пойдет, – Иван возмущенно замахал руками. – Давай перешивай, я так не согласен! Ишь ты, удумал – каждый раз пришивать да отпарывать!

– Шире нельзя, не носит так никто… Если хотите, могу на ремешках сделать.

– Черт с тобой, давай.

Наконец вроде бы все было сделано, даже башмаки подобрали – красные, с длинными острыми носами, загибавшимися кверху, словно концы лыж.

– Шестьдесят эскудо, – скромно назвал цену портной.

– Сколько-сколько?! – Иван чуть не подавился слюной. – Это откуда ж такие цены? За конспирацию, что ли?

– Ткани дорогие, любезнейший дон, – Песето Лопес меланхолично пожал плечами. – К тому же рассчитывайте потратить еще двадцать монет. Пятнадцать – на золотую цепь-жазеран, и пять – на бритье бороды и завивку.

– Сволочи, – уходя от цирюльника, бурчал себе под нос Раничев. – И кто только придумал эту чертову моду?

Появление Ивана на постоялом дворе произвело фурор. Ну, положим, Мануэль и его слуги не очень-то удивились – каждый день видали подобных франтов – а вот что касаемо Захария с Аникеем… Пока они не признали в зашедшем щеголе хозяина, смотрели так себе, просто подозрительно-жалостливо, но когда узнали… Их челюсти отвисли к столу одновременно и так же одновременно вылезли на лоб глаза.

– Ну чего вылупились? – подбоченясь, довольно промолвил Иван. – Жакет мой не нравится? Между прочим, с перламутровыми пуговицами! Ладно, как поедите, давайте ко мне, получите инструкции на завтра.

– Чего получим? – после ухода Раничева тихо спросил Аникей.

– Не знаю, – так же тихо ответил Захарий. – Лишь бы не плетей токмо.

– Да не за что нам вроде плетей…

– Тю! У хорошего хозяина завсегда найдется за что. Ну пошли, что ли?

На следующий день, ближе к вечеру, Иван, разодетый в новый костюм, беспечно фланировал на площади возле церкви Санта-Мария-ла-Бланка, искоса поглядывая на выходивших с вечерней молитвы дам в жутко приталенных платьях, с тюрбанами и пелеринами на головах. Завидев наконец одну из них – красивую черноглазую блондинку лет двадцати-двадцати пяти в платье и пелерине зеленого шелка, Раничев поправил на голове небольшую замшевую шапочку с фазаньим пером и, не торопясь, но и не отставая, направился следом за нею. Окруженная толпой приживалок блондинка что-то весело рассказывала, смеялась, как вдруг… вылетевший из-за угла грязный чернявый мальчишка в мавританских шальварах и короткой, надетой на голое тело жилетке, ловко сорвал с груди женщины изящную золотую цепочку и, развернувшись, со всех ног бросился прочь.

– Ловите его, ловите! – заголосили в собравшейся вокруг блондинки толпе. – Держи вора!

– Вон он, туда побежал, гад!

Раничев, едва не разорвав узкие красно-желтые панталоны, храбро бросился наперерез ворюге, тот обернулся, вытащив нож… Иван налетел на него коршуном, но тут же упал навзничь, прямо блондинке под ноги. Упал и картинно раскинул в стороны руки. Ворюга тем временем убежал…