смотрят с интересом, могут там и тут выглядеть иными, однако на формирование мнения о характеристиках духовного свойства тех, на кого так смотрят, это если и влияет, то по меньшей мере незначительно. В основе мыслей, заставляющих смотрящего судить о том, чем качественно должен отличаться тот, кто и попался на глаза, лежит, как надо понимать, опыт, до того накопленный в результате жизни после хоть когда-то там имевшего место, самого разнообразного общения с теми, кто тоже отличался в некоторых общих вариациях лица чем-то похожим, и одновременно при общении сопровождал наличие такого рода черт демонстрационным проявлением каких-то там духовных свойств. И вот, при подобном опыте, раз замечается что-либо из похожего в облике того, кого коснулся взгляд, то и в сознании смотрящего без промедления может возникнуть повод ждать от контакта и общения с тем, на кого случилось посмотреть, каких-то выявленных до того благодаря опыту жизни, и потому определённых свойств и следствий. Оценка может выглядеть примерно так — смотрю, и от того, что вижу, как и вследствие того, что вижу, ожидаю, что при общении с тем, кто выделяется такими вот чертами, столкнусь с тем, или же вот с тем, а то ещё вон с тем, таким или другим, или ещё каким-то вот таким. Ещё могу заранее предвидеть, что для такого типа, наделённого такой вот внешностью, в обличии бывает характерно то, или вот то, что и предполагает некое начальное и характерное суждение о том, на кого так изначально смотришь. И тут выглядит точно не лишённым интереса снова взглянуть на те характеристики, которые довольно рано начинают проявляться и на лицах тех, кому, пока что, после появления на свет ещё расти немало времени до срока совершеннолетия. Действительно, если такие вот характеристики оценочного свойства внутри сознания того, кто смотрит, возникают потому, что опыт жизненных контактов позволяет так, либо иначе, и о том, или же о ком-то там другом судить, то тут, весьма неординарно выглядит вопрос, откуда же на облике родившихся не так давно, растущих, на кого смотрящий смотрит, в виде каких-то узнаваемых особенностей, ярким, выделяющимся факторам возможность возникает появиться-проявиться вот такому узнаваемому? Особенно если учитывать, что те, от кого при взгляде начинаешь ожидать, тех, либо иных каких-то, опытом навеянных духовных проявлений, ещё толком и пожить ну хоть немного не успели, а это значит, и надеяться набраться жизненного опыта, вследствие которого и можно было бы ждать проявления душевных качеств на чертах и внешности, тем, кто так юн, пока что вроде как-то не с руки? И вместе с тем, сомнения отсутствуют, детские облики, пусть жизненного опыта, которому положено формировать такого рода ощущения и чувства, набраться-взяться неоткуда, вызывают у смотрящих взрослых отголоски чувств, напрямую связанных с до этого успевшим накопиться опытом какого-то взаимного общения. Но детям сразу же украситься, особенно в особо юном возрасте такими вот чертами, как покажется на первый взгляд, вроде бы не с чего, если только не оставить в качестве возможности при организации чего-либо подобного, использование жизненного опыта, который был накоплен-сформирован до рождения жизнью иной. Жизнью, по ходу течения создавшей образ, отражающий черты, которым выпала возможность проявиться в облике ребёнка. Черты, которыми такой родившийся как будто от рожденья наделяется. А это, в свою очередь, лишь раз за разом понуждает с убеждением формировать уверенность, что то, благодаря чему организуется зачатие и рост внутри утробы хоть чего-либо такого, что и рождается потом, уж на момент начала всех процессов должно обладать некой опытностью прошлых жизненных существований, и эта опытность и проявляется в чертах того, кто и рождается-растёт потом. Вопрос только один пока не очень ясен — ребёнок, вследствие отсутствия каких-то знаний, всё выглядит так, словно входит в новую жизнь как будто в первый раз и с чистого листа заглядывает, и вместе с тем, уже несет на себе знаки кем-то и когда-то прожитого-нажитого. Так что же тогда тут в подобном случае имеет место быть? Присутствующий отпечаток узнаваемых, духовного свойства знаков и на только-только формирующейся внешности, что это и свидетельство чего? Тот, благодаря кому такого рода знаки появились, такого рода прототип становится основой для создания самой телесной формы, благодаря чему то, что родилось-появилось такого рода знаки на себе несёт, однако дальше что? Ведь эти знаки далеко не просто так в сознании отметившего столь заметное существование чем-то подобным отражаются. Не сопровождалось бы наличие-возникновение такого рода знаков хоть какими-то душевными особенностями, и мыслей бы такого рода, позволяющих сразу хоть как-то по-особому оценивать отмеченное не могло возникнуть. А это значит, если эти знаки проявились, то и тому, чему, если судить по лишь началу роста и развития ребёнка, оформиться в нечто конкретное всего лишь предстоит, уже как будто изначально полагается по мере роста и развития приобретать определённые духовные и личностного образа черты, единые с теми отмеченными знаками, которые уже замечены и проявились. То есть вот та, на первый взгляд только начально формирующаяся и будто новая духовная начинка нового тела, с одной стороны, по-новому как будто оформляется, и вместе с тем, если судить о том, какие мыли возникают, стоит только посмотреть на сей растущий облик, как результат такого вроде нового формирования, и вот всё это и довольно ясно говорит о том, что там должно образоваться нечто, находящееся в единении с изначально проявившимися знаками. А это говорит только о том, что то, что только формируется, растёт, растёт и формируется в каком-то русле, изначально словно бы проложенном внутри границ родившейся телесной формы. Что ж получается тогда? Тот, кто после зачатия всё строил и формировал, подспудно порождает тело, на себе несущее следы душевных качеств строившего, но то, чему, по ход совершенствования телесного, приобретать положено на первый взгляд определённо новые черты, одновременно в собственном развитии становится своего рода копией того, что и формировало тело. Во всяком случае черты духовно-личностного свойства должны по результату выглядеть по меньшей мере подходящими, чтобы сказавшемуся в облике ещё от детства соответствовать, иначе как же с внешностью, так и тогда на себе несущей узнаваемые знаки? (Вариант взгляда с двух сторон от зеркала? С одной стороны возникает полномасштабное изображение и образ. Это же, надо понимать, что возникает, вот такое словно вспучивается с двух сторон от центра, обретая в дополнение к образу-изображению объем и форму. И одновременно, в меру оформления такого, более масштабного, сразу для двух сторон образа того, что уже существует с одной из сторон, с другой стороны возникает-начинает обретать отображение