говорить, писать, считать, и пусть процесс ознакомления с подобными знаниями, если такое всё необходимо, как и приобщение к подобным возможностям происходит многократно легче и быстрее, и заметно плодотворней. К тому же, пусть, если ранее накопленные знания позволяют, освоение любого иного вопроса из области знаний более глобальных, высших происходит в значительно более ускоренном темпе. И пусть способности мозга, разум живущих прогрессируют значительно более плодотворно, быстро.

Напоминание себе о примитивно обработанных, но зато правильно расставленных камнях.

Помни о необходимости подумать и упомянуть о возможной важности идеального внешнего вида продукта, который ешь. Если помнится, то там про банан, который лучший, самый качественный для съеденья подбирать. (идея, кстати, несколько хромает, так как известно всем, что банан в коробку упаковывают обязательно незрелым и зелёным, так что такому там по дороге вызревать, и что там выйдет бабушка на двое сказала) И будь внимателен к тому, что в памяти всплывающие утверждения о избыточной важности такого совершенства внешнего вида продукта, который ешь, исходят от источников, скажем мягко, весьма изрядно средней компетентности, и одновременно там, в памяти, присутствуют в наличие иные поучения, весомые и высшего характера, сводящиеся к наставлениям о том, что тут присутствует та ситуация, когда не кому-то там со стороны решать, определяя степень красоты того, что ешь, при этом, за всем, что и связано с приготовлением-потреблением пищи наблюдение идёт уж не иначе, как своими собственными глазками, по ходу подготовки и приготовления-потребления внутрь всего съедаемого. Кто ест, тот и смотрит на всё, и мнение о том, чистый ли, грязный, или же красивый-некрасивый, а то и вкусный — невкусный, как приятно-неприятно пахнет, не только о еде, а обо всём принимать тому, кому во всём, в конце концов, участвовать, а не кому-то там со стороны ещё откуда-то смотрящему. И результат наличия-отсутствия воздействия от всех подобных факторов на что-нибудь, по сути своей, в сущности, на что угодно, будет зависеть от того, как сам при вот таком обнаружении — фиксации такого рода факторов в своём сознании протянешь нить между замеченным и тем, что или же чего, и после выявления определённого, отдельно зафиксированного, согласно утвердившемуся мнению следует ждать. Живёт-то в теле тот, кто смотрит, нюхает, жуёт, и мнение по поводу увиденного-пережёванного формировать кому ещё, кроме того, кто съел? Уж точно не кому-то там со стороны. Эстетика при самом разном взгляде и самом разном рассмотрении схожего вопроса может демонстрировать самые разные подходы к одинаковым вещам. Поэтому тут так важен фактор именно личного мнения для определения подхода к данному вопросу. И, уж, конечно, при подобном рассмотрении такого рода темы, соглашаться хоть с какой-то там спецификой развития каких-то там особенных, но обязательных процессов более чем странно. Тут ставя появление-исчезновение чего-то там особенного, пусть там желательного или же пугающего, всё равно, и в строгую зависимость от того, есть пятнышки на чём-то где-то, или тех пятнышек, там, где-то, сколько не старайся, вовсе не найти, любой, кто формирует мнение о жизни, двигаясь таким путём, оказывается в истинно крайне нелепом положении — тут либо всё в зависимости от того, есть эти пятна там-то или там-то, или нет, но тогда, что тут меняешь убирая эти пятна? Даёшь команду организовать происходящее-будущее так, либо иначе, и это когда те, отмеченные мнением о столь нежелательной особенности пятна там по какой-никакой причине появились? Но если, в результате вот такого рода действий ожидаешь кардинальных перемен во всём, то что же помешает этим неким силам, от которых всё такое ожидается, и пятна помешать заметить и убрать, и потрудиться сделать так, что то, что уберёшь, опять проявится-появится на том же самом месте? Так что тут, вот в такого рода случаях, подход один — признавая все такого рода действия со стороны подобной формы фактором, сам себя ставишь в больше чем нелепые условия, когда, в сущности, не решаешь, как же жить, а, по сути, признаёшь, что гонят так по жизни в том или ином каком-то направлении, уж не иначе понуждая там-то тут-то что-то убирать, то ли, иное трогать-вытирать, на что-то наступать-не наступать, короче, совершать те ли, иные действия, идея совершить которые иначе бы в сознание ни в коем случае не поселилась. Обычный человек, раз уж живёт, то должен принимать решения, в согласии с которыми и поступает, обычно, в соответствии с тем направлением, в котором и влекут такого вот живущего, на тот момент достигшие какого-то развития, духовные начала. Да, развиваться людям можно помогать, однако попытаться строить схему, при которой некое происходящее одного свойства с постоянством, в обязательном порядке ставится в какую-то зависимость от действий до нелепости иных, никак не связанных с тем, что предполагается менять, смешно. По меньшей мере от такого веет глупостью, и выглядит всё в целом странно и нелепо, а потому и повод согласиться с чем-либо подобным, сколько не ищи, но обнаружиться не может.

Если задуматься о картине, что, как результат, после минувших жизней формируется, то как же много самых разных отпечатков прежде жившего когда-то там, после неисчислимых лет прожитого и где-то там накоплено! Всему подобному и обязательно следует давать возможность от раза к разу становиться всплесками для появления очередного нового живущего, чтобы потом, после очередной смерти и очередного тела, получающийся результат прожитой жизни мог в новой жизни тела новообретённого получать возможность, сохранив определённые достигнутые результаты, словно снова начинать формироваться-жить, начиная не с пустого улучшаться. При этом разделить, как и кого здесь следует карать и награждать, на первый взгляд, а всё-таки довольно просто — коль результат прожитого, своим развитием, делами и духовными заслугами по большей части только радует, такому можно позволить при очередном рождении сохранить ранее сформировавшийся при до того имевшей место жизни образ, который словно бы проснётся в новом теле, после чего как будто снова сможет в новом варианте жить. А если тот, кто прожил перед этим жизнь, существование своё ничем хорошим, ни в каких-либо делах, ни в духовном плане не украсив, то сохраняться личности такой и смысла нет. Пусть тот, кто получится как результат такого возрождения, используя накопленные в прежней жизни основные знания, гораздо проще и быстрее вспомнит всё, что с теми знаниями в новом начинаемом существовании как-нибудь будет связано. Вспоминать и словно снова возрождать личностные качества того, кто, в процессе жизни, и в делах обыденных, как и в духовном росте так и не смог продемонстрировать достаточного роста и прогресса необходимость вроде бы невелика, ведь у подобного