Мне показалось, что собеседование прошло хорошо. Мне задавали всевозможные вопросы о том, почему я хочу это сделать, куда я хочу поехать, что я надеюсь получить, а также каковы мои планы на будущее. Они спрашивали о школе, о том, как легко я нахожу друзей, спрашивали о постоянной девушке и об отношениях с братьями и сестрами.

Последние два вопроса были немного сложными. Я описал Дженнифер как главную девушку, с которой я встречался, но сказал, что на данный момент мы не встречаемся. Я рассказал о своих отношениях с сестрой и о том, какие они хорошие, и что у меня были некоторые проблемы с братом, которые я обычно решал, игнорируя его выходки и используя свою комнату как временное убежище.

Это, казалось, удовлетворило их. Последний вопрос касался моих отношений с родителями. Я сказал им, что с отцом у меня примерно такие хорошие отношения, какие только могут быть между 15-летним сыном и 61-летним отцом. Они были немного удивлены разницей в возрасте, особенно учитывая, что я был самым старшим. Я объяснил, что папа не женился до 45 лет, а маме было 26. Я сказал, что у нас с мамой были разные взгляды практически на все, поэтому отношения были натянутыми.

В моем заявлении они спросили об ответе «католик» в вопросе о религии. Я сказал, что хожу в церковь лишь изредка и ничего страшного не случится, если я не буду ходить туда в течение года. И это было хорошо, как я знал, потому что в Швеции не так много католических церквей.

Когда мы закончили, я был счастлив и уверен, что прошел проверку. Я использовал все свои навыки общения с родителями девушек, с которыми встречался, чтобы предстать зрелым, умным, сосредоточенным молодым человеком. Мне сказали, что я узнаю о принятии и о том, в какую страну меня направят, к концу ноября. Мне предложили начать приходить на ориентационные встречи с ноября, что я воспринял как очень позитивный знак.

По дороге домой Мелани наконец затронула тему наших отношений.

«Я хочу сказать «да» твоим основным правилам, но это трудно», — сказала она.

«Ты всегда хочешь все контролировать. Тебе придется отказаться от этого. Думаю, вопрос в том, насколько сильно ты хочешь заниматься со мной сексом? От чего ты готова отказаться?»

Она молчала, поэтому я продолжил.

«Пит сказал мне, что ты написала ему, и он ответил. Я рад этому».

«Да. Это были просто скучные вещи о школе и моей семье. Он писал о своих занятиях и людях, с которыми встречался».

«Но он написал ответ! Ты написала ему еще раз?»

«Да. Я написала ему вчера. Но я не вижу в этом смысла. Он никогда не примет меня обратно, и даже если он захочет, я не уверена, что буду счастлива».

«Что сделает тебя счастливой? Я имею в виду, кроме как остановить машину и заняться диким сексом прямо сейчас».

«Это предложение?» — спросила она с надеждой, но потом сказала, «Не бери в голову, я знаю, что нет. Я просто хочу вернуться к тому, что было раньше, но ты мне не разрешаешь».

«Ты имеешь в виду, что мы с Дженнифер не позволим тебе, да?»

«Да. Я не понимаю, почему вы так зациклены на этом. Это просто секс.»

«Мелани Спенсер, это НИКОГДА не просто секс, и ты это знаешь. Посмотри, что случилось со мной, когда я думал, что это «просто секс» с Дженнифер. Я разрушил свою жизнь. Был ли это «просто секс», когда ты отсосала у своего соседа? Если да, то почему Пит расстроился? В конце концов, это был «просто секс».

«Так что насчет тебя и Мэри? Ты и Келли? Я могу продолжать, понимаешь?»

«Можешь. Мэри — единственный человек, которого я когда-либо встречал, который может «просто заниматься сексом» с парнями, не испытывая при этом какой-то эмоциональной привязанности. Келли была особым случаем. У нее была очень конкретная цель, она добилась ее и пошла дальше. Я до сих пор говорю, что это было похоже на деловую сделку, а не на секс.

«Даже между тобой и мной никогда не было «просто секса». Там что-то было. Мы оба признавали это. Мы держали эти чувства под контролем из-за Биргит, но они всегда были там, ожидая всплытия. Я думаю, это то, что произошло сейчас, и мне нужны основные правила. Они нужны мне и Дженнифер. И я думаю, что тебе они тоже нужны. Ты вообще ищешь парня?»

«Нет. И ты прав. Я всегда пыталась сказать, что между нами был «просто секс», но это не так», — Она подавила всхлип. «Я все испортила, не так ли? Может быть, я стану монахиней!»

«Сестрой Мелани? Я просто не вижу этого. И то, что ты будешь находиться среди всех женщин, похоже, не отпугнет тебя судя по тому, что я видел в прошлый раз!» — сказал я с ухмылкой.

Она засмеялась и я продолжил.

«Если говорить на серьезную тему, не думала ли ты стать психотерапевтом, ну, знаешь, психологом? Когда я встречался с доктором Мерсер, я понял, что вы обе задавали вопросы одинаково и ни одна из вас не давала мне ответов. Вы оба заставляли меня разобраться во всем самостоятельно».

«Я не думала об этом. Это интересная идея. Но не меняй тему».

«Далеко мне до того, чтобы уводить тему от секса в разговоре с дикой и сумасшедшей Мелани Спенсер!»

Она снова засмеялась.

«Мне неприятно это говорить, — сказала она, — но теперь, похоже, у тебя есть ответы, а я потерялась. ОК. Давай сделаем по-твоему».

«Просто поговори с Дженнифер. Она главная».

«Конечно, она. Она была главной с тех пор, как вы впервые трахнулись!»

«Мелани Спенсер! Как будто ты не была главной после нашего первого раза? Или Биргит? Или Бекки? Может, я и «тупой мальчик», но я вижу, что происходит. Я нахожу умных, волевых, уверенных в себе женщин, и они берут на себя течение моей жизни. И только когда я их не слушаю или между ними возникает конфликт, случаются плохие вещи. Ну, не считая гребаного шторма в Стокгольме в начале этого лета».

«Ты скучаешь по ней, не так ли?».

«Да, скучаю», — сказал я со слезами на глазах. «Каждую минуту каждого дня».

Остаток пути до дома мы ехали молча.

Когда я вернулся домой, я сказал папе, что, по моему мнению, собеседование прошло очень хорошо и что я, вероятно, буду ходить на ознакомительные встречи, начиная с ноября.