бывало, немалых трудов стоило разыскать его в какой-нибудь трущобе, и можно себе представить, в каком ужасном виде”». (Тхоржевский, 1986, с. 290.)

«Весной 1862 начал роман “Брат и сестра”, но написал очень немного… присоединились неудачи личного характера. Он впал в апатию, запил, покушался на самоубийство. Незадолго до смерти он писал А.Н. Пыпину300: “…Не будет дела, не найду его, буду пить мертвым поем”. В промежутках между запоями Помяловский все-таки работал (рассказ“ Поречане”, несколько глав романа “Брат и сестра”)». (Ямпольский, 1935, с. 130.)

«Весной 1863 года в палату к Щапову301 поместили Н.Г. Помяловского в “сильнейшей степени развития белой горячки”. Кошмары преследовали Николая Герасимовича». (Маджаров, 1992, с. 120.)

«Среди кабаков и притонов разврата, в душной атмосфере ночлежных домов он окончательно расшатал свое здоровье, падал все ниже и ниже, и никакие усилия родных и близких уже не могли его поддержать и вывести на настоящую дорогу. Открывшаяся в ране на ноге гангрена положила конец его бурной многострадальной жизни». (Глинский Б., CD Брокгауз и Ефрон.)

Если само наличие алкогольной зависимости у человека писательской профессии не очень удивительно, то необычайная злокачественность течения болезни и смерть в 28-летнем возрасте требуют пояснений. Речь идет об осложненном алкоголизме, алкоголизме, развившемся у психопатической личности. Н.Г. Помяловского можно отнести к группе психопатов неустойчивого круга с характерной динамикой заболевания. На первом этапе мы видим повышенную возбудимость и активное сопротивление запретам; на втором приобретается склонность к зло-

употреблению алкоголем с быстрым нарастанием патологического влечения. Третий этап: бесхарактерность, беспорядочность поведения, приводящая к социальной дезадаптации, а затем и деградации. И возникновение гангрены — следствие тех антисанитарных условий, в которые писатель попадал во время длительных запоев и бродяжничества.

ПОП (Pope) АЛЕКСАНДР (1688–1744), английский поэт и переводчик.

«Свою рахитическую конституцию он унаследовал, очевидно, от отца». (Nisbet, 1891, с. 144.)

«Вследствие своей болезненности был уродлив, постоянно ребенком страдал головными болями». (Сегалин. 1926, с. 93.)

«Он был рано развившимся мальчиком, нетерпеливо читая книги на латинском, греческом, французском и итальянском языках, которые он сумел выучить самостоятельно, и непрерывно писал стих за стихом, имитируя поэтов, которых Читал. Лучшие из этих ранних сочинений — “Ода на Одиночестве'’ и перифраз святого Томаса Кем-пийского, написанные, как он утверждал, в возрасте 12 лет… Этому раннему творческому проявлению, возможно, способствовало болезненное телосложение Попа. В результате слишком усердного учения, как он сам полагал, Поп приобрел искривление позвоночника и туберкулезную инфекцию, которые ограничили его рост и серьезно вредили здоровью. Его полный рост составлял четыре фута и шесть дюймов, но изящество его профиля и выразительные глаза придавали ему некоторую привлекательность. Он всю жизнь страдал от головных болей, а его уродство сделало его чрезмерно чувствительным к физической и умственной боли. Хотя Поп был способен ездить верхом на лошади и путешествовать, он был неизбежно устранен от нормальной физической деятельности, и его энергичное мышление в значительной степени было направлено на чтение и сочинение». (CD Britannica 2000.)

«Надо признать, что он был самым раздражительным изо всего genus irritabile vatum (“легко возбудимого рода поэтов”), что любой пустяк мог его обидеть, но я убежден, что поэт виноват в этом больше, нежели человек… Его жалкое, изможденное и увечное тело было настоящим ящиком Пандоры, заключавшим в себе все физические недуги, какие когда-либо обрушивались на человека. Может быть, именно это обстоятельство так заострилоего сатиру и в какой-то степени служит к ее оправданию». (Честерфилд, 1971, с. 258.)

«Наши взгляды как наши часы: все они показывают разное время, но каждый верит только своим». (А. Поп)

В «Энциклопедии патографий» неоднократно встречается сочетание острой и злой сатиры у писателя с каким-нибудь заболеванием: физическое уродство — Лихтенберг, неврологическое расстройство — у Свифта… Александр Поп, писавший свои сатиры чаще от вымышленного лица, уверенно вписывается в этот далеко не полный ряд. Невольно приходится думать о возможной тесной связи чувства собственной ущербности и гениального сатирического творчества.

ПРЕСЛИ (Presley) ЭЛВИС (1935–1977), американский эстрадный певец, киноактер, автор песен. «Король рок-н-ролла».

«Элвис перестал верить людям, обрек себя на полное одиночество и стал пленником собственного богатства. Он одержим страхом, что его покой нарушит какой-нибудь незнакомец, который может убить его… Его депрессии порождены также и физическим недугом. В последние годы он стал страдать от ожирения и весит уже около двух центнеров. Поэтому Элвис проводит время от времени курс голодания». (Ветлова, 1977.)

«Ближайшие друзья Пресли обеспокоены нарастанием признаков, свидетельствующих о том, что он думает о самоубийстве. Во всяком случае его два двоюродных брата покончили с собой, а сам Элвис уже делал такую попытку в 1967 г. Он постоянно думает о смерти… За эти последние 31 месяц личный врач прописал “королю” 19 тыс. таблеток». (Голдман, 1991, с. 6.)

«В 1981 году биограф Пресли Альберт Голдман выпустил книгу, в которой утверждалось, что рок-музыкант умер из-за того, что по неосторожности принял слишком большую дозу транквилизаторов. Действительно, токсикологи, исследовавшие после смерти музыканта его желудок, обнаружили, что в течение последних суток он принимал 22 вида лекарственных препаратов, в том числе: зла вил, авентил, морфий, кодеин, валиум, нембутал, диазепам, этинамат, амобарбитал, пентобарбитал, пласидил. Среди тех, у кого брал интервью Голдман, собирая материал для книги, были люди, которые намекали или прямо говорили о самоубийстве певца. Спустя девять лет Голдман пришел к тому же выводу: Элвис Пресли покончил жизнь самоубийством… Вместо того чтобы принять содержимое пакетов по привычному расписанию, Элвис принял всю эту громадную дозу разом, да еще добавил изрядную дозу кодеина. Никто не выдержал бы такой нагрузки — и Элвис знал это». (Лаврин, 1993, с. 462–463.)

«Элвис практически вел ночной образ жизни, поскольку не мог появиться нигде днем без огром'ного количества охранников. Он стал психически неуравновешенным человеком, и любое неосторожно сказанное слово или поступок, не понравившиеся ему, вызывали у него приступ дикой ярости… Наркотики вошли в жизнь Элвиса в армии, где он стал употреблять дексед-рин. Некоторые из его друзей называли Элвиса “ходячей аптекой”. Элвис употреблял огромное количество наркотических препаратов в самых разнообразных формах: он пил и нюхал, он ими кололся». (Уоллас и др., 1993, с. 193.)

«Он не пользовался, очевидно,