Звонок Бориса прервал ее фантазии, взбодрил ее.

Конечно, ей хотелось узнать, как продвигается расследование убийства Савкиной, как поживает Макс, вообще как дела, но она побоялась проговориться, сказать что-то лишнее, а потому промолчала.

Рассказала о том, как они хорошо устроились, какая замечательная гостиница. Сказала, что скучает и что скоро они вернутся. Что Петр собирается отправиться утром в архив, а они с Тоней просто прогуляются по городу, осмотрят достопримечательности.

– Варвара Утешина на самом деле была избита двумя парнями неподалеку от своего дома, – сам напомнил ей о деле Борис. – Так что она не солгала. Луговой показал мне видео… Это ужас. Это ничего, что я тебе рассказываю на сон грядущий?

– Что ты, Боря?! Конечно, рассказывай! Ты же знаешь, как мне хотелось бы принять участие в расследовании. Я даже собиралась попросить тебя впустить нас с Тоней в квартиру этой убитой женщины… Как ее?..

– Анны Савкиной? Да там ведь уже работала группа экспертов. Ничего особенного не нашли. О ней вообще мало что известно, кроме того, что она встречалась с женатым человеком, Матвеем Морозовым. Ну ладно… Не буду тебе забивать голову всем этим. Ложись уже спать. Отдыхай. Ты хорошо себя чувствуешь?

Женя собиралась уже ответить, как вдруг почувствовала, как в животе ее произошло движение… Она от этого чувства испытала такой восторг, такое умиление, что на миг забыла, что разговаривает с мужем.

– Борис, ты здесь? Представляешь, он… или она… живет во мне своей жизнью, переворачивается… Это так необыкновенно… Прямо плакать хочется!

Борис молчал. Должно быть, тоже растрогался.

– Береги себя, милая, – услышала она. – И черт дернул тебя отправиться в Тамбов!

Женя отключила телефон. Теперь она не скоро уснет.

Тоня, которая дремала рядом на своей кровати, тоже проснулась.

– Что, лютует Борис?

– Ну и пусть. Я не домашнее животное. Не кошка и не собака. И не могу сидеть без дела, когда вокруг такое происходит. Тонечка, а ты как? Звонила своим?

– Звонила, конечно. Знаешь, если раньше я считала себя такой домоседкой и жила скучной домашней жизнью, то теперь, рядом с тобой, мне тоже хочется чего-то яркого, интересного, каких-то событий, приключений, поездок, тайн… Как вспомню нашу историю с комнатой для трех девушек[2], когда ты так легко вычислила убийцу, так помогла мне реально… А что мы с тобой пережили в Калине, где этого учителя столько раз пытались убить, отравить… Мы же разворошили это гнездо!..[3] А эта история с выстрелом в дверной глазок?[4] Убийства, головоломки, опасность, риск… Аж дух захватывает!

– А у меня чуть крыша не поехала, когда Петр увез меня в Живерни… Ты бы видела меня там… Точно думала, что у меня проблемы с психикой. И как интересно все дело повернулось?! А Петр?! Я его убить была готова![5]

– Теперь Москва. Тамбов. Макс Шахлевич. Исчезновение его жены. Убийство Анны-Нади. Избиение Варвары Утешиной. Получается, что ее зуб и волосы кто-то подбросил в квартиру Максу…

– И подбросил тот, кто убил эту Анну-Надю. Ох, чувствую, интересный нам завтра предстоит день!

В дверь постучали. Обе вздрогнули. Реально испугались.

– Кто там? – спросила Тоня, натягивая одеяло на подбородок.

– Это я, девочки, – услышали они тихий голос Петра. – Вы не спите? Время-то детское, всего-то восемь вечера.

Тоня открыла ему дверь. Оценила шелковую, жемчужного цвета пижаму Петра и, главное, красивую бутылку с виски.

– Не спится. Подумал, может, мы с Тонечкой выпьем по капле? Если нет, я просто извинюсь и исчезну.

Женя расхохоталась.

– Заходите, Петр! Какая у вас замечательная пижама!

– Да? Ты находишь? Мне тоже нравится. Конечно, я должен был бы набросить халат, но я его не взял с собой. А вот тапочки взял. Смотрите, какие классные! Называются «бежевая рептилия».

«Какой же он еще мальчишка! Такой наивный, смешной».

– Проходите, пожалуйста, садитесь… – Женя покинула свою постель, Тоня последовала ее примеру, и вскоре пижамная вечеринка перешла в серьезное обсуждение планов на завтрашний день.

Петр с Тоней пили виски, Женя – апельсиновый сок.

– Значит, решено, – подвела итог собранию Женя. – Завтра утром отправляемся на Октябрьскую. Я представляюсь московской подругой Анны-Нади, сообщу тем, кто ее помнит и знает, о том, что случилось, и скажу, что ищу наследников. Как вам мой план?

В квартире на улице Октябрьской проживали люди, поселившиеся там всего три года тому назад, квартира была за пятнадцать лет продана дважды, и никто из них Надю Финягину не знал.

Соседи помнили ее. Сказали, что девушка по имени Надя снимала здесь квартиру. Одна из соседок сказала, что Надя дружила с Ларисой Снегиревой, но она уже давно живет в Москве. Однако у Ларисы есть родная сестра Татьяна Комракова, которая работает секретарем в нотариальной конторе на улице Карла Маркса.

Поехали туда, и выяснилось, что Татьяна уже давно уволилась, родила двойню и теперь сидит дома, воспитывает детей. К счастью, им удалось узнать ее адрес (поскольку дело серьезное и связанное с наследством), приехали к ней домой.

Татьяна, дородная, высокая женщина, узнав о смерти Нади, заплакала. Впустила Женю с Тоней (Петр остался в машине) в квартиру, где пахло подгоревшим молоком, а по комнатам носились двое резвых мальчуганов лет трех-четырех, и внимательно выслушала посетителей.

– Мне, к сожалению, ничего не известно о жизни Нади здесь, в Тамбове, – сказала Женя. – И я, честно говоря, нахожусь в некотором замешательстве… Ведь в Москве Надю знают, как Анну Савкину.

– Понимаю… – покачала головой Татьяна. – Это ей моя Лара внушила, что, если девушка, у которой не складывается личная жизнь и ей всегда и во всем не везет, сменит не только фамилию, но и имя, то сможет начать жизнь как бы с чистого листа. Все изменится, и непременно в лучшую сторону.

– А что здесь не сложилось?

– Какая-то личная драма. Я точно не знаю. Кажется, ее бросил парень. Что еще может случиться с юной девушкой? Он разбил ей сердце, она очень тяжело пережила разрыв… Думаю, так все было.

– У нее есть родители? Родственники?

– Кажется, нет. Вроде у нее мама была, но она давно умерла. Там какая-то нехорошая история с квартирой была. Вроде бы ее забрали за долги. Но точно сказать не могу. Но то, что на Октябрьской она снимала квартиру, это точно. У нее всегда были проблемы с деньгами. Она работала официанткой в ресторане, и, Лара рассказывала, когда к ней ни придешь, всегда есть вкусная еда, та, что оставалась после банкетов. Вот так и питалась. А деньги откладывала, чтобы погасить долги,