– Я не вернусь в прошлое, – произнесла Лиана, и слеза вновь скатилась по ее щеке. – Теперь я знаю, какой должна стать. Именно сейчас, а не пятнадцать лет назад. Тогда мы лишь распаляли бы друг в друге тщеславие и эгоизм. И передали бы их по наследству детям. Но теперь…

– Теперь, когда я – отставной плейбой, а ты – послушница, покрытая шрамами? Ты ведь пока еще послушница? Ты не приняла монашеский обет?

– Не приняла, не бойся. Да, послушница со шрамами и плейбой в отставке. Такими мы и останемся.

– Этим и должно было кончиться, правда?

– Наверное, – кивнула Лиана. – Как бы мы выжили, если бы не держались друг за друга.

– Не выжили бы, – отозвался он. Теперь это казалось ясным.

– Я рада, что мы оба сумели измениться.

– А я рад, что мы наконец вместе.

– И я.

– Мы вместе потому, что я люблю тебя, а ты меня. Не ради Кионоса, не ради имиджа, не ради чего бы то ни было еще.

Ксандер подхватил Лиану на руки и закружил ее. С неба уже лило вовсю, и оба они вымокли до нитки. Раскрыв руки, Лиана подставила тело дождю, смывавшему годы, страдания и боль. Оставалась только любовь.

– Раньше я чувствовала себя ближе всего к свободе, когда скакала верхом, – проговорила она. – Но теперь я просто свободна. Совершенно свободна.

– Мы оба, Лиана, – поправил он.

Пятнадцать лет спустя

Он еще нас всех переживет. – Ксандер смотрел на жену, присев на край кровати.

Бал совершенно измучил его. Это был первый выход в свет для старшей дочери Ставроса и Джессики. Собственных дочерей Ксандера это событие так возбудило, что они не одну неделю доводили отца до белого каления, увлеченно планируя собственный светский дебют. То, что до него оставалось еще несколько лет, их совершенно не смущало.

Старший сын Мака и Евы относился к громким девичьим восторгам с фирменной невозмутимостью, явно унаследованной от отца. Сын Ксандера и Лианы полностью разделял настроение кузена. Этим они оба доводили до бешенства девчонок, на что, как втайне подозревал Ксандер, и было рассчитано это подчеркнутое безразличие.

Ксандер вздохнул. Время летит: не успел он глазом моргнуть – и вот он уже отец двух девочек-подростков и мальчика, который вот-вот войдет в подростковый возраст, но уже относится к жизни свысока.

– Вполне возможно, – отозвалась Лиана.

Она стояла у туалетного столика, стройная и элегантная. Ксандер любил наблюдать, как она снимает драгоценности. Его завораживали ее поза, движения пальцев…

Впрочем, в Лиане его очаровывало все. Сегодня, как всегда.

– А как он летает по дворцу на своей коляске с мотором! Ничего смешнее в жизни не видел!

Король Стефанос сумел обмануть и врачей, и саму смерть, и в свои почтенные годы он не потерял своенравия. Правда, с официальными королевскими обязанностями он уже не справлялся, передав бразды правления Ксандеру. И все же король с искренним наслаждением играл роль почетного и почтенного правителя своей державы.

– Это фирменный стиль Дракосов, – отозвалась Лиана. – Вы слишком упрямы, чтобы признавать себя побежденными.

– Точно, – улыбнулся Ксандер. После откровенного разговора с отцом он не подвергал сомнению свою принадлежность к королевской династии. – Ненавижу эти штуки! – Сдернув с шеи черный шелковый галстук, он с отвращением швырнул его на пол.

Лиана улыбнулась, подошла к нему и наклонилась для поцелуя.

– От этой пытки тебе не отвертеться.

– Знаю. – Он поцеловал ее в искривленный шрамом угол рта.

– Итак, Ксандер Дракос, наследник трона, ты не жалеешь, что вернулся?

– Ни единой секунды. Я готов каждый день носить галстук, если ты рядом.

– Правильный ответ.

– Кажется, из меня все-таки получается примерный муж.

– Уже получился.

Лиана вновь поцеловала его – глубже, чувственнее. И все вокруг словно перестало существовать. Как всегда, когда она была с ним. Со временем их взаимное влечение не угасло. Как и их любовь.

Гораздо позже, прижимая к себе жену, Ксандер гладил ее по щеке, изуродованной шрамом, пропускал сквозь пальцы длинные пряди волос.

– Лиана Дракос, – произнес он. – Я счастлив, что мне больше никуда не надо бежать.