—Конечно, оставляй,— отмахнулся мечник.— И, если тебе несложно, яхочу потренироваться,— кивнул онналежащую накровати сферу.

Вожидании визита стражников явытащил изпространственного рюкзака гоблинский нож иушел водвор, где высокие стены защищали меня отпостороннего наблюдения. Здесь, назаднем дворе, мысГлебосом занимались тренировками скинжалом, скопьём. Теперь жеярешил заняться новыми тренировками. Чтобы замной ненаблюдали изокон комнат, яотошел замалюсенькую баню, что стояла здесь же, водворе. Перенес кстене бани чурку, накоторой кололи дрова, иосмотрелся. Площадка вышла маленькая, номне много иненужно— все жененакопьях сГлебосом дерусь, атренируюсь сновым навыком.

Япопытался сосредоточиться, новголову лезли мысли отом, что яобменял превосходный кинжал нанавык. Ипусть этот навык очень хорош, иего ненужно таскать ссобой, как кинжал, ибояться, что украдут, ииспользовать, может, получится чаще, чем раз вчас… Нояведь мог остаться иснавыком, искинжалом!

Чертов некромант.

Явыдохнул ипостарался вспомнить, как именно располагались осколки описанного Глебосом конструкта, когда яускорял восприятие. Фигура вспомнилась быстро ивыстроилась будто сама собой. Время растянулось, будто льющийся избаночки мед. Едва япопытался шагнуть вперед, наплечи игрудь навалилась знакомая тяжесть, заныли мышцы.

Ябыпоследовал совету стражника, только намомент перенапряжения уменя «ускорение восприятия» незначилось вкачестве отмеченного навыка. Теперь, как ивслучае скомплексом уклонения, навык должен работать гораздо лучше инеприносить сверхнагрузок.

Первым делом япопробовал подпрыгнуть. Напряг мышцы, оттолкнулся, прикладывая максимум силы. Ноги распрямились, стопы оторвались отземли, ияподпрыгнул метра наполтора. Как идумал— навык как-то позволяет задействовать огромную силу закороткий промежуток времени. Вобычном состоянии янесмог быпробить кость нежити стилетом, даже будь уменя сотня попыток.

Навык впечатлял своими возможностями: спомощью него можно было как сражаться сопытными мечниками, так ивыходить против мертвецов. Незнаю, смог быясправиться снекромантом, как помне, острозубый имеет идругие козыри врукаве, нокого-то другого вышло быудивить более, чем смертельно.

Ятренировался шагать как можно медленнее, соскоростью обычного человека, подкидывал иловил гоблинский клинок зарукоять, пытаясь поймать тускорость, скоторой рукоять небудет больно лупить поладони иотбивать пальцы. Иприкидывал возможности, которые навык мог мне предоставить.

Ямогу приноровиться прыгать поветвям деревьев. Могу задействовать навык втолпе иподрезать чужие кошельки лучше, чем самый опытный вор. Черт! Жаль, что неделя соревнований прошла— стаким навыком ябызаписался вучастники иимел бывсе шансы напобеду. Ну, если бывышел непротив Глебоса, акпримеру выбрал бои наодноручных мечах.

Новтожевремя «ускорение восприятия» требовало максимальной концентрации. Мне все время приходилось сосредотачиваться натом, чтобы крутить шестеренки конструкта вмоей голове. Как только язабывал это делать, восприятие стремилось вернуться всвое русло.

Яперехватил кинжал поудобнее инанес перед собой несколько ударов, метя повоображаемому противнику. Навык «владения кинжалом» подсказывал, что стоит полоснуть погорлу воображаемому врагу, затем— полицу, или резануть поруке, которой тот пытается заслониться. Множество советов отнавыка заключались внанесении широких режущих ударов, априобретенный изкниги опыт подсказывал, что внекоторых случаях стоит нанести удачный режущий удар, алучше— три или больше иотойти подальше, оставив противника истекать кровью.

Нож двигался медленно, нояускорял его, как только мог. Тот порхал, подлетал нанесколько метров вверх, ия, красуясь, ловил его тозарукоятку, тодвумя пальцами залезвие— для меня ондвигался небыстрее летящей пушинки.

Под конец ярешил испытать свой навык наберезовой чурке. Яхотел увидеть, насколько глубоко нож войдет вдерево.

Язавел руку сножом заспину, потом, напрягая мышцы, выпрямил руку иотпустил рукоять. Железо мелькнуло серебристой рыбкой. Клинок двигался через воздух спотрясающей скоростью.

Чурка нехотя затрещала, когда мой нож снеимоверной силой влетел внее. Дерево дрогнуло отудара, иотножа расползлась глубокая трещина. Клинок ушел внутрь порукоять.

Аястоял, ощущая силу имощь накончиках пальцев. Вот теперь яуверен, что стану непобедимым воином исмогу преодолеть любые преграды, которые поставит передо мной судьба!

Яотменил влияние навыка, именя качнуло. Вушах гулко застучало, мир вокруг потемнел, пошел фиолетовыми кругами. Яухватился застену, пару секунд постоял, ноожидаемого облегчения ненаступило— фиолетовые пятна расплывались, заполняли мир, пока онвесь неисчез, икакого цвета туман, этот мир заслонивший, ясказать уже немог.

Меня затошнило, ивдруг мне захотелось прилечь, причем ненатраву, апрямо здесь, нащепки. Что-то подсказывало, что так будет легче переждать этот странный приступ. Иплевать, что могут увидеть, плевать…

Я, неотпуская стену, опустился накорточки ипривалился спиной кбане.

—Аяговорил, что нестоило прыгать выше головы,— сказал знакомый голос. Увы, собеседника яневидел, даисмысл сказанного пролетал мимо меня.— Тыпостроил пятый этаж дома, нозабыл ипро первые четыре, идаже про фундамент. Даеще ираскачиваешь сейчас эту конструкцию, которая держится натрубе для слива дождевой воды.

Смысл слов проносился мимо меня. Янечувствовал тела, исознание медленно уплывало. Кажется, меня куда-то тащили, вокруг кто-то ругался испорил. Мысли вмоей голове токружились так быстро, что янемог справиться сними, тоисчезали. Меня навещали видения изпрошлых жизней, иказались очень реальными. Авот сама реальность стала туманной ирасплывчатой. Апотом вмоем сознании все смешалось— реальность ииллюзия стали неразличимы. Явидел странные образы ислышал звуки, которые смешивались вединое бесконечное эхо.

Апотом это наконец закончилось, иязаснул.

Ямедленно открыл глаза исразу жезажмурился. Мир вокруг был невозможно ярким, утреннее солнце ослепительно светило сквозь пыльное окно. Отрезкого света сразу заболели глаза ипотекли слезы.

Яприщурился, пытаясь привыкнуть ксолнечным лучам. Сколько жеяспал, если глаза так реагируют надневной свет?

Сел накровати. Тело будто набили ватой, вынув все мышцы, зато оставили чувство дикого голода ижажды. Таким слабым ясебя неощущал, даже когда впервые появился тут. Как-то непоплану пошли эксперименты сновым навыком, стоило слушать Глебоса…

Яосмотрелся. Царапина перебинтована. Наподоконнике пустые склянки, настоле— кружка. Надо же— вода!

Дотянувшись докружки, сграбастал ееизалпом выпил, чувствуя, как вода бежит послипшемуся пищеводу.

Затем поднялся наноги, оделся ипошагал взал. Каждый шаг сопровождался тяжестью, будто меня обвили цепями ипытаются вернуть обратно впостель.

Выйдя вкоридор, япосмотрел надверь комнаты Глебоса. Колебался пару секунд, норешил, что зайду кнему позже. Разговаривать нехотелось, только есть.