— Ибн Саудом», — писал Хакимову Чичерин, указывая на то, что советские интересы в «арабском» вопросе сводятся к объединению арабских земель в одно государственное целое160. Вскоре войска Ибн Сауда заняли Мекку, и Керимов начал переговоры с ваххабитами, которые закончились вполне успешно —

   16 февраля 1926 г. королю Неджда было передано письмо о признании будущей Саудовской Аравии Советским Союзом. На это письмо последовал положительный ответ, и вскоре Ибн Сауд стал самым верным соратником коммунистов на Ближнем Востоке. В тот период советских дипломатов не смущали религиозные пристрастия саудитов, в которых они видели естественных союзников в борьбе против мирового империализма101.

Молодое государство Неджд, Хиджаз и присоединенные области сразу постарались громко заявить о себе как о новом серьезном игроке на мировой арене и как об альтернативном Турции и Египту центре исламского мира. В противовес лоббируемому англичанами «халифатскому» конгрессу в Каире король Ибн Сауд предложил созвать Всемирный мусульманский конгресс в Мекке — самом священном для мусульман городе. Как уже упоминалось выше, лидеры ЦДУМ горячо поддержали его предложение, целью которого не в последнюю очередь являлась легитимизация аннексии Хиджаза162.

13 мая 1926 г. в Каире открылся первый Конгресс по «халифатскому вопросу», лоббировавшися Англией и улемами каирского университета «Аль-Азхар», видившими в нем свой интерес163. Никаких значимых решений он не принял, авторитетных богословов не собрал и вообще прошел довольно сумбурно, благодаря чему на его фоне очень выигрышно стал выглядеть открывшийся в Мекке 7 июня 1926 г. Всемирный мусульманский конгресс, на который прибыли 57 делегатов из основных мусульманских стран и территорий — Индии, Голландской Индии (Индонезии), Палестины, Неджда, Хиджаза, Асира, Турции, Афганистана, Йемена, Судана и СССР. Среди делегатов доминировали представители государства Аравийского полуострова, прямо подконтрольных королю Ибн Сауду164.

Председателем конгресса был избран представитель Хиджаза, а вице-председателями — глава индийской делегации и муфтий Ризаэтдин Фахреддин. Главной темой этого высокого собрания стал вопрос о независимости мусульманского мира и об объединении мусульман в рамках Всемирного мусульманского конгресса, который было решено сделать постоянно действующей организацией и ежегодно созывать его съезды либо в Мекке, либо в «мусульманской стране, не подверженной иностранному влиянию»1Ь5. Обсуждение столь глобального вопроса совсем затмило тему халифата, которая на Конгрессе вообще не поднималась. Не поднималась она и впоследствии, что, безусловно, расстроило планы Великобритании использовать восстановленный халифат в своих целях. «Участие мусульман СССР на Конгрессе в значительной мере способствовало успеху последнего», — с удовлетворением отмечали потом советские дипломаты166.

На Всемирном мусульманском конгрессе была затронута важная тема взаимоотношения основных течений ислама, поставленная на повестку дня в связи с вопросом о степени доступности святых мест Хиджаза для всех мусульман. Памятуя об исключительной нелюбви ваххабитов ко всем инакомыслящим мусульманам, в особенности к шиитам[9], глава Ассоциации улемов Индии Мухаммед Кефаятулла предложил разрешить мусульманам молиться в Мекке согласно их традициям. Эта инициатива вызвала яростные возражения принимающей стороны, однако индийцев поддержали афганская и советская делегация. В итоге было принято решение ограничить нетерпимость ваххабитов в отношении других мусульман в период посещениями ими Мекки и Медины. С определенными оговорками эта практика сохраняется до сегодняшнего времени — шиитов в Саудовской Аравии не любят, но терпят. Правда, только шиитов-джафаритов167.

Вполне возможно, что дискуссия о равноправии шиитов и суннитов и веротерпимости внутри ислама стала первым шагом к принципиально новому направлению мусульманской дипломатии — систематическому диалогу между исламскими течениями, обычно именуемому сейчас сближением мазхабов. Как видно из материалов конгресса, российские мусульмане, уже имевшие успешный опыт суннито-шиитского диалога в Закавказье внесли заметный вклад в начало оздоравливающего исламский мир процесса. «Ритуальные противоречия и различие течений разъединили мусульман. Сосредоточтесь на восстановлении между ними согласия и сотрудничества в главных вопросах и общих интересах и избегайте того, чтобы различия культов или рас стали поводом для раздоров в Исламе», — подчеркивал в обращении к делегатам Конгресса король Ибн Сауд168.

Таким образом, при непосредственном участии мусульманских лидеров СССР и советских дипломатов государство Ибн Сауда громко заявило о себе как о ведущей мусульманской державе, причем державе, созданной вполне законным путем. Особенно важной здесь выглядела победа ваххабитов над хашемитами, которые были сначала изгнаны их Хиджаза, а впоследствии — и из Ирака, сохранив свою власть только в Иордании. Дом потомков Мухаммеда не был представлен ни на каирском, ни на мекканском конгрессе, которые ознаменовали не только конец эпохи халифата, но и ослабление высшей элиты исламского мира. Таким образом, советская дипломатия и руководство ЦДУМ внесли серьезный вклад в изменение хода истории всей мусульманской цивилизации169.

Главные плоды своего успеха Саудовская Аравия пожала в 1969 г., когда она выступила учредителем ОИК и заставила признать свое первенство большинство мусульманских стран. Другое дело, что для советских мусульман участие во всемирном мусульманском конгрессе положительных последствий не имело — вскоре южные границы СССР были закрыты, что сделало невозможным совершение хаджа, а в 1938 г. после расстрела оказавшегося «врагом народа» Керима Хакимова была отозвана советская дипломатическая миссия из Саудовской Аравии170.

Со временем Саудовская Аравия перешла под контроль Великобритании, а затем и США. На этом направлении советская дипломатия потерпела сокрушительное поражение, что стало особенно заметно во время Афганской войны. Впрочем, многие эксперты по исламу в СССР и не имели особых иллюзий насчет возможности вовлечения Саудовской Аравии в советскую орбиту и обосновано полагали, что английский резидент Лоуренс Аравийский не зря поднимал аравийских бедуинов на войну с Турцией, и что Великобритания сохранила серьезные рычаги влияния на короля Ибн Сауда.

«Мекка является центром международных сношений мусульманского мира и первоисточником религиозных сил учения ислама. Она является рассадником панисламизма и, кроме того, расположена в районе английского влияния. В силу указанного, совправительство в годы Гражданской войны не разрешало желающим совершить хадж выезда за границу», — так органы ОГПУ мотивировали запрет на паломничество в Мекку, приводя практически те же аргументы, что и их коллеги в XIX в.171 Показательно, что в своем отчете-интервью о Мекканском конгрессе муфтий Ризаэтдин Фахреддин искренне радовался тому, что «революция сделала смешными все страхи перед такими выдуманными жупелами, как “панисламизм” и пр.». Радость муфтия оказалась преждевременной — идея любой ценой уменьшить зарубежное влияние на российский ислам оказалась актуальной при любой власти и до сих пор она весьма востребована профильными чиновниками и силовыми структурами172.

Муфтий Ризаэтдин Фахреддин о роли журнала

«Ислам» в пропаганде советского режима

Считаю нелишним упомянуть, что журнал «Ислам» со дня своего выхода держался, с одной