защитные приемы, тем лучше. И нашей Изнанке, и тебе самому. — Улло вернулся ко мне, к дальней стене этажа. — Занятие интересное, но стоит приложить усилия, чтобы получилось.

Он протянул мне волшебную палочку — основание кисточки, а второй, своей, взмахнул колдуя. Тут же все предметы комнаты покрылись призрачно голубым свечением, и все это магическое покрывало поползло по стенам, словно лижущие песок убегающие волны.

— Это — защита от ударов. Первое правило хорошего мага, — Милиан требовательно посмотрел на меня, — перед опасностями, искусственными, как тренировка, или настоящими, как бой, нанести на себя защиту. Делается это так: говоришь заклинание и касаешься себя артефактом.

Улло произнес короткое слово, совершил быстрый взмах палочкой и коснулся ее кончиком своей руки.

— Магия этого заклинания не видна, но ты ее тут же почувствуешь внутри и точно поймешь, что оно сработало. Никогда не забывай применять его. Это спасет жизнь. Действие длится по-разному, в зависимости от силы того заклятия, что может угодить в тебя: если заклятия слабые, защита держится около получаса. Чем сильнее, могущественнее заклятия, тем счет идет на минуты и даже секунды. Если нанес на себя защиту, ранений и ссадин на теле можно избежать, заклинание охраняет в некоторой степени и от внешних физических увечий. Правда, есть один побочный эффект. Как только действие защиты кончится, тело будет ломать.

Вторая часть описания защитного заклинания мне вообще не понравилась. Срок действия зависит от силы направляемых в тебя ударов! Когда пройдет время защиты, тебя будет колбасить! Я на это… нет, конечно, подписывался, когда согласился по дурости своей помогать защищать этот мир. Но мне не нравится это положение! А поделать ничего не смогу. Придется привыкать к предстоящим болям. Ну или вообще стараться максимально ограждаться от всех потенциальных ударов. Быть битым — да вы издеваетесь! Мне каждый рабочий день по ушам долбят оркестранты! А теперь что, еще к профессионально израненным барабанным перепонкам прибавится увечье в виде перелома ноги или ушиба руки?!

Милиан увидел на моем лице смятение, но не подбодрил, а пошел дальше:

— Я отстану от тебя, когда решу и пойму, что ты овладел теми заклинаниями, которые сегодня хочу показать. Но сперва — научись крепить защиту. Давай.

Милиан еще дважды произнес заклинание и повторил движение рукой. Я сделал, как и он. Но ничего не почувствовал, хотя, по словам Улло, должен был.

— С чувством, Константин. С чувством! — пояснил Проводник. — Ты должен поверить. Придется, без веры никак. В вере — твоя сила, сила — в твоих способностях, твои способности — в вере в себя: замкнутый круг. Так у всех волшебников. Магия просто так, из ниоткуда не берется. Да, она витает в воздухе, да, он буквально пропитан ею. Да, из нее можно наколдовать и с ней можно сотворить практически всё! Да, каждый, кто находится в нашем мире, дышит магией, буквально. Но чтобы уметь ею пользоваться, нужно ее ощутить, поймать, настроиться на ее волну. Волшебство — та же музыка. Твори! А музыка — это ведь искусство творить волшебство. Давай, соберись. Соедини в себе свою магию и свою музыку!

Что значит эта вот его фраза?! Что он может знать о музыке? Это же моя епархия! Его поле — магия и грузоперевозки! А в ноты пусть не лезет! Вот я дам ему сейчас кантату витиеватую на пять километров, посмотрим, как он продирижирует! Нашелся мне, разбирающийся!

В мыслях славно дуясь на своего наставника, тем не менее я успокоился быстро. Закрыл глаза. (Все ведь закрывают глаза в фильмах и книгах, когда пытаются совершить что-то великолепное? И после этого у персонажей получается. Может, всё дело в закрытых ве́ках, ничуть не в вере?)

В темноте отчего-то было спокойнее. Я не видел Милиана, и мне было проще думать, потому что один его вид выводит меня из равновесия — вечно что-то подскажет под руку, поучит, как дитя малое, подшутит, ухмыльнется, аж сил нет терпеть! Я в школе и училищах не особо любил слушать преподавателей: они мешали думать в голове свои мысли. А когда хвалили, как прекрасно я исполнил то или иное произведение на том или ином инструменте, как я едино провел хор и оркестр, всё равно делали замечания за какие-то сущие пустяки.

Ладно. Темно. Хорошо. Что там: слово и взмах, касание?

Всё равно волнуюсь. Нет, не потому что боюсь навредить себе неправильным произношением, здешнее Провидение истолкует мою фразу как смертельный удар, и я покалечу сам себя (хотя стоило и над этим подумать). Волнуюсь, потому что в первый раз делаю то, что никогда обычный землянин не делает. Какая-то магия. Волшебные палочки. Ну бред, скажите! Ребенок внутри меня еще жив, я стараюсь сохранить в себе детство. Но даже сейчас, в этот самый миг маленький Костя напуган вместе со мной: неизвестное, не характерное для Земли одновременно зачаровывало и пугало. Руки ребенка, как всех детей на планете, тянулись попробовать, а разум взрослого взвешивал и осторожничал.

Ох, что-то мне сложно решиться. Думаю, подведет меня волнение. Но не вечно же я буду собираться с духом!

Я подумал об Арише. О своей дочке, что порой мнит себя доброй феей. Вот она верит в волшебство. И я поверю вместе с ней.

Слово. Взмах. Кончик палочки уперся в ладонь.

Через пару секунд что-то произошло, чего не могу объяснить. Ощущение чего-то неуловимого, но заметного, скрытного, но явного, неочевидного, но ожидаемого. Это точно оно.

Я открыл глаза и посмотрел на Милиана.

— Отлично, — только и сказал он. — Но будешь в бою так долго собираться и концентрироваться, от тебя живого места не останется.

Уголки моих губ недовольно сползли вниз. Какой кошмарный старикан! (Надеюсь, он не умеет читать мысли и не включает это заклинание в моем присутствии, если оно существует.) Хотя он в действительности прав: что меня за эти секунды могут триста раз грохнуть. Но не прав он в одном: я не собираюсь лезть на поле брани. Я бы хотел на скамейке запасных забронировать место или из тыла работать. На амбразуру лететь не хочется. Никому не хочется. И лучше, чтобы это было не надо. Чтобы мирно и дипломатично поплевали друг другу в лицо через столешницу за столом переговоров, покидали друг в друга бумаги и ручки, показали языки, как рассерженные малолетки, и в конце бы концов подписали акт о безоговорочном перемирии на веки вечные.

— То, что показываю и говорю, запоминай. Придется тебе уместить в своей памяти несколько десятков основных и нужных заклятий: слова, движения, взмахи.