Жидкая, словно лава, горячая Жила, когда ее достигли назначенные волшебники, кипела и бурлила, поднимая столбы пара. Воздух вокруг нее не был токсичен. Рядом с ее выходом на поверхность обнаружили следы Морсуса, и часть магов направилась дальше на его поиски. Пока от них не было никаких вестей. В Изнанке срочно поднимали все архивы, каждая земля Континента запрашивала информацию у соседей, чего не бывало много десятилетий. Нужна была любая, даже малая, весточка, старейшие записи о Жиле, чтобы понимать, что она есть и как с нею правильно совладать. Но сделать это было далеко не так просто: очень многие документы в очередную войну столетия назад были злонамеренно уничтожены и не записаны на другие, небумажные, источники.

Эх, если бы я мог по своему хотению посещать Изнанку, я бы так там гулял! Осмотрел все постройки, архитектурные образы которых привлекли меня с крыши дома Милиана. Перепробовал все местные блюда, которые никогда не отведаю на нашей планете. Разведал, какое снимают кино, чем богаты земные недра, есть ли и какой в Изнанке театр, какие пишут книги. Да я в школе даже не был столь любопытным, как сейчас! Такое недавнее знакомство с волшебным миром открыло во мне небывалый исследовательский интерес. Увы, всё, что я видел последнее время, оказываясь на чародейской стороне, — это уличные деревья, верхние этажи и крыши зданий в квадрат окна второго этажа жилища Милиана. Бывало, пролетали птицы, существенно ничем не отличные от земных. Мелькнет однажды вдали крупный, опасный дракон. Проплывет аэростат.

Мне было интересно еще раз, но гораздо дольше прогуляться по улицам столицы, походить по местным магазинам и узнать, какие товары и из чего предлагают местные производители, обозреть парки и скверы. Улло в очередной мой раз посещения Изнанки дал книжку-путеводитель и карту Континента, Амарада и столицы, откуда я и узнал, как в городе много растительных насаждений и зеленых зон, несмотря на то, что на первый взгляд мне показалось, что весь город заставлен лишь домами, заключенными в объятия речных каналов. Жаль, у меня нет возможности выйти в свет и показаться магическому миру во всей своей новоиспеченной чародейской красе, впитывая в себя атмосферу реального волшебства: Милиана я интересовал, видимо, только как потенциальный боец. Поэтому проводил время за изучением местного ремесла, то бишь использованием магии в боевых целях — это то еще искусство! Будучи учеником Улло, я не ощущал себя его коллегой, хотя казалось: я тоже волшебник, хоть и на стадии обучения владению артефактом и мастерству колдовства. В пожилом маге было строгости и нравоучений ровно столько, сколько во мне роста и даже больше. Нет, конечно, он порой по своей воле улыбался и шутил, ненадолго отвлекался от кратких тезисов на тему магических блоков и контрударов, но мне из него сложно было вытянуть что-то отвлеченное: он оказался крайне серьезно зациклен на всей этой истории с Морсусом. Уверен, его чувства особо обострились в последние недели — с момента открытого нападения темного волшебника на Дворец Совета, когда мы прибыли на посвящение в маги. Кажется, я могу его понять: личные счеты — отомстить за погибшую семью, искупить вину перед самим же собой в том, что годами ранее не остановил молодого мага, когда тот начал творить страшные дела. Жизнь за прошедшие долгие годы преподнесла ему такой шанс: подсунула прямо под нос врага номер один, чтобы повергнуть его! Улло не отступит. В нем чувства восстановления справедливости сравнимы с объемом любви к единственной внучке.

В один мой новый урок отработки заклинаний Проводник вручил мне обещанную книгу по теории и практике магии — вы удивитесь — для учеников начального звена, которую я мог изучать только в Изнанке. Заколдовать ее от глаз моей семьи, чтобы я мог проносить издание с собой в Москву, было нельзя — действовал запрет на перенесение из чародейского мира любых вещей. Поэтому теперь я стал появляться в доме Милиана раньше на несколько минут, чтобы перед практическим занятием прочесть очередную главу и ответить на вопросы Улло, проверяющего мои знания по уже пройденному. Опять как в школе. Вот несколько лет назад окончил высшую академию, думал: всё, заживу теперь без учебы — а вот нет! Верно говорят: век живи — век учись.

Пробежав глазами оглавление довольно объемного пособия, я разочаровался, увидев описание вполне обычных, повседневных, так сказать, приемов, хотя чего еще мог ожидать от учебника для десятилетних: никаких тут тебе суперзаклятий по сжиганию каменной горы дотла или осушению бездонных водоемов, никаких левитаций и перевоплощений. А меня еще с того дня, вечера нападения на Дворец, заинтересовало поведение Морсуса. Хоть и был мой первый опыт встречи с волшебством, первые минуты, и довольно опасные, но я всё равно увидел и почувствовал, насколько он силен и дерзок, изобретателен в применении заклятий. Особенно меня зацепило заклинание раздвоения, ну, создания себе подобного, клона. Как бы мне пригодилось — что на репетициях, что во время спектакля, так и вижу: мой двойник дирижирует сложную партитуру, а я-настоящий в это время провожу время с семьей в уютной квартире на мягком диване. Ладно, если без шуток, заклинание прикольное и очень нужное — так можно отвлечь врага и нанести внезапный удар. Жаль, что Милиан этому не научит — он сам этим заклинанием не владеет. Остается только постигать навыки обезоруживания, самозащиты, блока, оглушения…

Вот так вот я и жил, уже почти месяц. С каждым днем ощущал себя всё более уставшим, измученным, изнервничавшимся. И самого было жалко. И жалко было Лизу и Аришу, едва подумаю, что если бы сильно выказывал свое волнение, они тревожились за меня. Не надо, чтобы малышка волновалась за папу. Не надо, чтобы супруга, носившая под сердцем второго ребенка, переживала из-за моих проблем, в которые даже я не вляпался, даже не в которые меня занесло, а которые сами выбрали меня. Но как-то раз мы всё равно поссорились.

Я вернулся домой максимально на взводе: навалилась и усталость, и тяжело прошедшая репетиция, и неприятная ситуация с главным дирижером, и потому непродуктивная тренировка с Улло. И какой-то мелочи стало достаточно, чтобы я повысил на Лизу голос. Она изумилась, пошла в защиту, я занервничал еще сильнее. Так и разошлись по разным комнатам и не виделись, не разговаривали до времени сна. Когда ложились, отвернулись друг от друга, сухо пожелав доброй ночи, как будто ничего не было, но всё же было. Наутро я стал что-то извиняюще лепетать. Лиза пресекла мою попытку, спокойным супружеским тоном