встречу я все равно не решилась. Наверное, потому что в университете, полном беззаботных студентов из обеспеченных семей, только мы двое были по-настоящему одиноки.

На следующий день в три часа дня мы с Касё встретились у салона красоты с прозрачными стеклянными стенами. Он схватил мою дрогнувшую руку и завел внутрь. Нас попросили подождать на диване, пока мастер освободится. Наконец к нам подошла молодая девушка-парикмахер. Заметив, что она озадаченно переводит взгляд с меня на него, Касё объяснил:

– Постричь надо ее, – он тут же ткнул пальцем в меня и, показывая на открытую страницу в журнале, стал поспешно объяснять: – Сделайте что-нибудь в этом духе. Челку не трогайте. Пусть останется такой длины, а то будет как школьница.

– Эй, так не пойдет! Я никогда не носила стрижку боб! Не думаю, что мне она подойдет…

– Ой, сначала сама запустила волосы, а теперь из-за боба переживаешь. Не ной, потом еще спасибо скажешь. Я подожду тебя в кафе «Доутор», оно тут рядом.

– Скажу спасибо?.. – недоверчиво переспросила я.

Парикмахер, сдерживая смешок, пригласила меня пройти в зал, и я нехотя поднялась с дивана.

Пока меня стригли, наступил вечер. Солнце заходило за горизонт, и я рассеянно смотрела на длинные тени, которые отбрасывали прохожие. Стояла ранняя весна, и еще холодный ветер щекотал мне шею. Я постучала по окну кофейни «Доутор». Касё, который в этот момент читал какой-то учебник, поднял глаза на меня. Рядом с ним на стуле лежала открытая сумка, и я с удивлением обнаружила, что она битком набита сборниками судебных прецедентов и юридическими справочниками. Выйдя из кафе, Касё воскликнул:

– Ого! – И серьезно добавил: – Тебе идет.

Пробравшись через толпу, мы оказались в барбекю-ресторане на неприглядной узкой улочке. Подавали там в основном блюда из потрохов. Касё сидел напротив меня с кружкой пива в руках. Я смотрела на его отстраненное лицо, вертела в руках палочки для еды, пропахшие дымом от жаровни, встроенной в стол, и размышляла: «Почему я пошла ужинать с парнем, с которым познакомилась только вчера?» Я давно так не наедалась, как в тот вечер.

Касё оказался хорошим слушателем. Я сама не заметила, как рассказала ему, что брала академический отпуск, что переехала от родителей и стала жить одна. Казалось, его поразил мой рассказ.

– Вот это ты молодец, – восхитился он.

Вдруг Касё обратился к группе пьяных мужчин, сидевших за соседним столиком.

– Простите за беспокойство. Я учусь показывать фокусы, не хотите посмотреть?

Те начали весело подтрунивать:

– Давай! Только смотри не оплошай!

Касё самодовольно улыбнулся, показал на свободный столик неподалеку и объявил:

– Сейчас все, что лежит на том столике, исчезнет!

– Да ну? Даже меню?!

Пока они смеялись, Касё резко вскинул руки над столом, ладонями закрыв лежащие на нем палочки для еды. Через мгновение он убрал руки – палочек уже не было. Раздались изумленные возгласы. Касё внезапно раскинул руки в стороны и, наклонившись вперед, прижался к столу всем телом. Когда он медленно выпрямился, на его черных рубашке и джинсах не было ни пятнышка. Как он и обещал, со стола действительно все исчезло, в том числе зубочистки и меню. Зал ресторана разразился аплодисментами: восторженные мужчины стали угощать его пивом, мясом, кто-то даже протягивал деньги.

– Спасибо, спасибо! – не переставая благодарил Касё и с удовольствием принимал угощения.

Когда мы вышли, я изумленно произнесла:

– Анно, у тебя, наверное, очень интересная жизнь.

– Никакой фамилии!

Он достал сигарету и зажег. Странным образом куривший Касё прекрасно вписывался в этот вечерний городской пейзаж, пестрящий ослепительно-яркими вывесками.

– О, пойдем туда!

Он докурил и повел меня в старый бизнес-центр. По его словам, там арендовал помещение небольшой паб.

– Что, какой еще паб?

Пока я недоумевала, Касё уверенно шел все дальше и дальше вглубь обшарпанного здания. Когда он открыл дверь в конце темного коридора, нас встретили девушки, лица которых скрывались за толстым слоем макияжа. Приветливо улыбаясь, они с восторгом воскликнули:

– Вот это да! Какие у нас юные посетители! – и радостно захлопали в ладоши.

– Давно не виделись! – сказал Касё. – У нас всего четыре тысячи иен на двоих, но, может, получится что-то придумать? – обратился он к одной из ярко разодетых хостес. Кажется, она была не японкой.

– Ну ладно, проходите. Заплатишь, как заработаешь, – громко бросила она и проводила нас за столик в углу.

Касё, казалось, было совершенно безразлично, что мне некомфортно здесь находиться, он спокойно сидел, подперев голову рукой. А когда хостес принесла нам виски, он со своим обычным скучающим видом спросил:

– Ты откуда?

– С Филиппин, – ответила она, выставляя перед нами стаканы. – Как приехала сюда, сразу начала встречаться с одним парнем. Совсем бестолковый был, мне с ним тяжело приходилось.

– Серьезно? А в итоге что, он тебя бросил?

– Бросил, меня? Нет, конечно. Я сама ушла.

– Жаль тебя. И этого твоего тоже.

– Не «этого», у него вообще-то имя есть! Куронума, все-то тебе знать надо, парень.

Я не понимала, что происходит. Заметив мое замешательство, и Касё, и девушка расхохотались.

– Смотри, как бы твоя красотка тебя не бросила, – сказала хостес, кинув взгляд на меня.

– Она не моя девушка. Это младшая сестренка. Если кто меня и бросил, так это родители, – несмешно пошутил он.

От неожиданности я застыла, рука, сжимавшая стакан с виски, так и зависла в воздухе. Девушка сунула в рот зажженную сигарету и похлопала Касё по плечу:

– Ну, главное, ты выжил. А то не смог бы больше пить и любовью заниматься, – сказала она с улыбкой.

Когда хостес ушла за другой столик, я шепнула Касё:

– И часто ты ходишь в такие места?

– Нет, конечно. У меня же нет денег. Так, иногда заглядываю в караоке-бар рядом с работой. Показываю фокусы, за это мне бесплатно наливают, – рассказывал он, не выпуская из руки стакан с виски.

– Хм… Не рановато ли в твоем возрасте ходить по таким местам?

– Некоторые люди рано взрослеют. Ты, Юки, кажется, тоже из их числа.

Лицо Касё снова стало непроницаемым, лед в его стакане треснул. Он похлопал девушке, которая пела в караоке, и добавил:

– Эти хостес всегда готовы поддержать беседу, даже если ты хочешь поговорить о чем-то серьезном. Иногда мне хочется побыть в подобном месте. Наверное, меня плохо воспитывали.

– Почему ты сказал, что тебя бросили родители?

– Так вышло, что я живу один, хоть и недалеко от них. Это о дочерях, студентках типа тебя, родители пекутся и от себя ни на шаг не отпускают.

Я сделала глоток воды и ничего не ответила. Касё был уже довольно пьян, и я не могла понять, то ли ему очень весело, то ли он готов расплакаться в любую секунду. У меня сдавило в груди от непонятной тоски.

Около полуночи мы опомнились, что уже поздно, выскочили из паба, но все равно опоздали на последний поезд. Когда мы добежали до плохо освещенной платформы, я была уже без сил. Купив