– Тая, никто не приедет, – я тревожно принюхивалась к дыму, нешуточно повалившему из соседнего окна. – Мы сгорим!

– Типун тебе на язык, дура! Думаешь, соседям хочется лишиться из-за нас квартиры? Вызовут! Уверена, сейчас весь дом названивает в пожарку! Ты кричи давай, кричи!

– Я кричу.

Наоравшись до хрипоты, мы решили немного передохнуть и поберечь силы. Из-под комнатной двери повалил дым, видать занялись обои.

– Когда загорится линолеум, нам придется душно, – тихонько вздохнула я. – Не видать красненькой машинки?

– Не видать. Сен, дай сигарету.

Я прикурила сама и протянула ядовитую палочку подруге. Покуривая, мы временами покрикивали в окно и посматривали, не едут ли наши спасители.

– Что-то они не больно-то торопятся, спасители жизней человеческих, – Тая нервно покусывала фильтр. – Где эти уроды?

В кухне уже было не продохнуть, из комнаты валил на удивление едкий, удушливый дым, от которого слезились глаза и раздирал горло кашель.

– Пожа-а-ар… – без особого энтузиазма не крикнула, а сказала в окно Тая. – Помогите, козлы-ы-ы… Сена, иди сюда, к окну, а то задохнемся ко всем чертям собачим.

Я же склонялась к мысли, что задохнемся мы так или иначе. Перед глазами уже вовсю плыли круги, а зловонный дым заполнил всю квартиру и висел плотной пеленой. Я уже успела представить наши обугленные тушки на пепелище, как Тая вдруг хрипло выкрикнула:

– Пожарные! Ура, мы спасены!

Я подскочила к окну. Во двор, одна за другой, въезжали две чудесные красные машины.

– Помогите! – завопили мы в два голоса. – Спасите!

Спустя пару минут, в прихожей стали слышны какие-то звуки.

– Двери открывают! – завопила Тая.

Она бросилась в прихожую и скрылась из вида в плотной дымовой завесе. Чихая и кашляя, я последовала за нею. С первой деревянной дверью бравые пожарные справились в два счета, они ее просто выбили, а потом приступили к железной.

– Мы здесь! Спасите нас!

– Отойдите от двери! – послышалась команда, и мы брызнули обратно на кухню.

В дыму уже ничего не было видно, слышно было, как что-то трещит в комнате, наверное, полыхала деревянная кровать. Раздался пронзительный визг и в прихожей возник сноп оранжевых искр. Как только железная дверь рухнула на пол, мы понеслись на волю, буквально расталкивая и сбивая с ног инопланетян в скафандрах, плавающих в дыму. Нам что-то кричали во след, но мы неслись вниз по лестнице подальше от дыма и пламени. Выскочив из подъезда, мы распихали зевак и помчались куда глаза глядят. А глядели они у нас, наверное, в разные стороны, потому что Тая поскакала налево, а я направо.

– Вот они, – заволновался народ, – из горящей квартиры!

– Сена, за мной! – раздался хриплый Тайкин крик. – За мной, кому сказала!

Я сделала кривой зигзаг и помчалась следом за ее быстро удаляющейся спиной. Бежала я только благодаря каким-то сверхъестественным силам, меня так мутило, что я практически ничего перед собой не видела.

На одном дыхании мы миновали три двора и залетели в четвертый.

– Та-а-а-ая! Стой! Хва-а-атит…

Дыхание мое прервалось, я упала в песочницу рядом с каким-то краснощеким малышом и закашлялась. Время было уже поздним, малышня разошлась по домам, один только этот детеныш продолжал прогулку. Тая с трудом затормозила у турникета и вернулась к песочнице на подгибающихся ногах. Малыш дал мне по голове железной лопаткой и завопил, как пожарная сирена. Рядом немедленно нарисовалась его бабушка. Она начала что-то говорить недружелюбное, что именно я не могла расслышать, я продолжала кашлять, а из ушей у меня, кажется, валил дым.

– Женщина, – грозно произнесла Тая и громко чихнула, – где мы находимся? Что это за городишко?

– Люберцы! – отрезала бабушка противного малыша. – Наркоманки проклятые, нигде от вас покоя нет! Пошли вон отсюда! Держитесь от ребенка подальше!

У нас не было ни сил, ни желания с нею воевать. Немного отдышавшись, я поднялась на ноги, отряхнула с себя песок и, под аккомпанемент бабкиных проклятий, подошла к Тае. Поддерживая друг друга, мы покинули эту негостеприимную песочницу.

– Надо выйти на дорогу и тормознуть тачку, – Тая осторожно потрогала синяк на своей скуле.

– У тебя есть деньги?

– Да, хватит до гей-клуба доехать, может, еще и на вход останется.

Тая распустила волосы и пригладила челку, чтобы скрыть синяк и пластырь на лбу. Выглядели мы вполне прилично, без сажи и копоти на одежде, так что водители не должны были шарахаться от нас в резком испуге. Тая начала усиленно голосовать, но почему-то ни одна свинья не останавливалась.

– Ты сделай тревожное лицо и посматривай на часы, – посоветовала я, – будто мы опаздываем и готовы любые деньги заплатить. На это клюют. И все-таки, сколько у нас денег? Имею право знать.

– Четыреста долларов, часть зелеными, часть рублями.

– Ого, откуда столько?

– Дядька сбивший меня откупился, сунул на лечение и чтобы я заявление не писала.

– Здорово… не в смысле, что тебя сбил, а в смысле, что денег дал. Делай озабоченное лицо. Хочется поскорее отсюда убраться, мне в каждой машине Роман со своим толстозадым дружком мерещится.

Тая добросовестно соорудила на физиономии выражение какого-то тоскливого мучения и напряженно уставилась вдаль, будто выискивала линию горизонта. Спустя минут пять, какой-то отважный автомобилист решился затормозить возле нас. Из новенькой зеленой иномарки неслась блатная музыка, за рулем сидел крепко сбитый молодой человек.

– Вам куда, девчонки? – поинтересовался он с хитрым прищуром.

Я заглянула в окно – не расположился ли на заднем сидении его дружок, но там было пусто.

– Вообще-то нам в Москву, – отодвинула меня Тая.

– Ну, я тоже туда еду, а куда вам конкретно?

– В клуб «Водолей».

– Первый раз о таком слышу.

Угу, понятно, значит гетеросексуал.

– А где он находится?

Этого мы не знали.

– Ну, хотя бы приблизительно?

Мы не знали даже приблизительно.

– Ладно, садитесь, найдем ваш клуб.

Тая тут же полезла на переднее сидение, а я с удовольствием забилась назад. Когда сидишь сзади, можно расслабиться, придремнуть, а впереди придется общаться с водителем, чего мне совсем не хотелось.

Как только авто сдвинулось с места, Тая тут же принялась «непринужденно щебетать».

– Вы притормозите у какой-нибудь палатки, – ворковала она, – я на секундочку выскочу, куплю водички попить.