Удивительно, но мы дожили до рассвета. Не желая встречаться с дворниками, которые должны были придти убирать институтскую территорию, мы покинули свое лежбище и вышли на улицу. Небо было чистым, будто свежее вымытым, румяное солнце отражалось в стеклах домов и магазинов, казалось – город пуст. Мы проснулись раньше всех, ощущение того, что кроме нас в центре города никого нет, было таким непривычным, таким романтичным, что мы даже выбросили из головы свое расследование. И решили посидеть в скверике у фонтана. На противоположной скамейке, в солнечных лучах, крепко спал маленький бомжик, а в остальном мы были одни.

Дождавшись открытия Макдоналдса, мы отправились в плюшечную, как следует, умылись, прихорошились и прошли в зал завтракать. Вместо лимонада взяли по большому картонному стакану кофе, по гамбургеру и принялись давиться горячей булкой и котлетой. Лезло с трудом, если бы не кофе, прямо и не знаю, что б мы делали.

Завершив трапезу, Тая хотела закурить, но во время вспомнила, где находится.

– Чего сейчас будем делать? – поинтересовалась я. – До двух часов?

– Предлагаю поболтаться по магазинам и купить хотя бы расческу и щетку с зубной пастой.

– Еще мыло и дезодорант.

Тая согласилась, что это тоже не помешает, и мы отправились по магазинам. Я думала, что шоппинг взбодрит и перехочется спать, но я в корне ошибалась. Стоило только войти в теплый, душный магазин, как на меня наваливалась такая бешеная сонливость, что я еле удержала глаза открытыми.

По ходу мы завернули в парфюмерный магазинчик и пока я бессмысленно таращилась на плавающие перед глазами витрины, Тая навалилась на прилавок и страшно зевая, провыла:

– Дезодорант «Да-а-а-ф-ф-ф», пожалуйста, салфе-е-етки, чесало, то есть, расческу, щетки зубны-ы-ые…

– Какие? – напряженно поинтересовалась молоденькая продавщица.

– Любы-ы-ые! – зевота так и раздирала Таисию Михайловну. – И пасту.

– Возьми еще какой-нибудь крем для лица, – на секунду проснулась я.

– Да, – Тая потрогала синяк на скуле, – крем для лица, плюс тональный, плюс пудру.

Брали, разумеется, все самое дешевое, мало ли, когда еще грядут денежные вливания.

В заключение взяли еще тушь для ресниц, маленький наборчик теней и две помады. И пошли в Макдоналдс. Уборщики нас уже узнавали. Взяв еще по картонному ведерку кофе, мы принялись за наведение марафета. Немногочисленные посетители нам не мешали, не раздражали, мы уже чувствовали себя в плюшечной как дома. Тая щедро намазала мордаху тональным кремом и только при ярком дневном свете заметила, что крем слишком светлый.

– Ничего страшного, – сама себя успокоила Тая, и потянулась за пудрой.

Пудра тоже оказалась очень светлой. Когда она нанесла слой пудры поверх тонального крема, ее лицо стало похоже на маску мертвеца для Хеллоуина. Я фыркнула в кофе и тут же пожалела об этом, потому что Тая принялась меня отчитывать за черствость души и окаменелость сердца. Выяснилось, что я только и могу, что издеваться над людьми, желающими вернуть своему искалеченному, израненному лицу первозданный вид и свежесть. Я молчала, рассматривая кофейную бурду, и ожидала, когда же она выдохнется, но заряда хватило надолго. Затем Тая принялась рисовать глаза, а я взялась за картошку-фри. Глаза Тая рисовала долго, тщательно и опять перестаралась с ресницами, а когда она еще и губы накрасила малиновой помадой, то ее лицо окончательно стало похоже на маску, но только не мертвеца, а вампира… голодного, недовольного, не во время проснувшегося вампирчика со скверным характером.

– Ты краситься будешь?

Попробовала бы я отказаться. К счастью мне надо было маскировать только синяки под глазами образовавшиеся от недосыпа, и я обошлась одной пудрой. После легкой реставрации лицо стало вполне приличным, с таким лицом и в гей-клуб можно пойти, не боясь фейс-контроля.

До половины второго дремали в скверике у фонтана, с нами пару раз пробовали познакомиться вполне приличные молодые люди, но Тая открывала глаза, как-то автоматически с этим открывался и ее малиновый рот, и оттуда вылетали слова, способные сильно дискредитировать юную особу в глазах общественности. Если уж Таюхе не до флирта, значит, дела совсем плохи.

В половине второго отклеили свои вялые тела от лавочек и двинули в сторону «Водолея».

– Господи, – с надрывом произнесла Тая, когда мы подошли к заветной подворотне, – помоги нам! Пусть этот голубь окажется на месте! Пусть он будет жив и здоров! Как-нибудь потом сочтемся, Господи!

Охраны у дверей не наблюдалось, сами двери были закрыты. Подойдя ближе, мы прочитали на глянцевой табличке, что клуб работает с 19. 00.

– И как нам попасть внутрь? – озадачилась Тая.

– Давай постучим.

Мы постучали, но нам никто не открыл.

– Вот сейчас лягу тут на асфальте, и буду лежать до девятнадцати ноль – ноль! – злобно произнесла Тая. – Чертов клуб! Никак не попасть внутрь!

Она не успела осуществить свой план, как во дворик въехала уже знакомая нам роскошная иномарка. В этом «Порше» мы уже имели счастье один раз прокатиться.

– Слава! – завопили мы, едва ли не бросаясь под колеса авто. – Славочка!

Разумеется, сразу он нас не узнал, лишь когда мы в подробностях рассказали где, когда и при каких обстоятельствах познакомились, нежное лицо Славы озарилось улыбкой.

– Ах, да, конечно! – воскликнул он. – Здравствуйте, девчонки! А я ждал, что вы придете на программу!

– Ой, у нас такие дела, такие дела творились, прости, что только сейчас до тебя добрались, – с этими словами Тая протянула руку и взяла его за изящное худенькое плечико, видимо для того, чтобы он не вздумал задать стрекоча после того, как мы озвучим свою просьбу к нему.

– Слава, – мяукнула я, – ты не мог бы провести нас в клуб?

– Разумеется, приходите вечером, пройдете бесплатно.

Ишь, какой ловкий.

– Нет, – ласково сверкнула белыми клыками Тая, – нам сейчас нужно, у нас к тебе очень важное дело.

Он посмотрел на часы.

– У меня сейчас репетиция…

– Да, мы в курсе мы уже были тут вчера. Слава, речь идет о жизни и смерти, и только ты можешь нам помочь, – с пафосом закончила Тая, продолжая держать его за плечо.

– Ладно, – сдался Слава, – идемте. Да не сюда, идете к служебному входу, а я поставлю машину и догоню вас.

Мы оскалились в благодарных улыбках и двинули в указанном направлении.

Как ни странно, Слава не поспешил уехать, а вправду догнал нас у служебного входа с торца здания. При входе за столиком сидел охранник.

– Это со мной, – сказал Слава, поздоровавшись, и нас пропустили без всякого гавканья.

Слава провел нас через гримерную в маленькую комнатушку с круглым столиком, парой стульев и диванчиком. Судя по электрическому чайнику, банкам кофе и лилипуту-холодильнику, это была комната отдыха артистов. От кофе мы не отказались, мы все еще надеялись проснуться от растворимой бурды. Должно быть для того, чтобы достичь необходимого эффекта, его нужно выпить в огромном количестве.