— Ладно, — окончательно разозлилась Поппи. — А если я признаюсь, что у меня темное прошлое?

— Ты имеешь в виду ту аварию?

Интересно, что ему об этом известно? С трудом отогнав от себя эту мысль, Поппи покачала головой:

— Нет, то, что было до нее. Между прочим, я была ужасным ребенком — вечно строила всякие каверзы и бунтовала по всякому поводу. Спроси мою мать, если хочешь.

— Поппи, какое мне дело до того, какой ты была в детстве?!

— Потому что это и есть моя истинная натура.

Гриффин покачал головой и с усмешкой взглянул ей в глаза.

— Не думаю. Люди со временем меняются. В жизни бывает всякое, и несчастные случаи в том числе, люди учатся на своих и чужих ошибках, становятся лучше и мудрее. Так и с тобой. То же самое, кстати, могло произойти и с Хизер.

— Стало быть, ты думаешь, что она — Лиза? — спросила Поппи, обрадовавшись, что можно переключиться на другую тему. — Если да, то тогда ты больше мне не друг. — Она указала ему на дверь. — Убирайся!

Он погладил ее по руке:

— Нет, я не думаю, что она Лиза. Я уверен, что она Хизер…

Гриффин не договорил. Или договорил? Поппи успела услышать последнее слово. Теперь. Он считает, что теперь это Хизер.

* * *

Мика не был большим специалистом по части расчесывания волос. Об этом непререкаемым тоном заявила ему Мисси. Незадолго до этого она вылезла из ванны, завернулась в полотенце и попросила отца расчесать ее мокрые волосы. Он успел провести по ним щеткой лишь пару раз, как зубья ее запутались в волосах, и Мисси вскрикнула от боли.

Мика всегда до ужаса боялся сделать дочкам больно. Он всячески оберегал их, с тех пор, как умерла Марси. Готовить он умел, мог почитать им вслух. А вот причесывать… Но даже если бы он умел и это, девочки предпочитали, чтобы их причесывала Хизер.

Но ее не было. Она сидела за решеткой, вычеркнув его из своей жизни. Мика тщетно пытался угадать, что же все-таки она скрывает. Догадки были одна другой мучительнее.

Решив сделать хоть что-то полезное, Мика торопливо уложил дочек в постель и спустился вниз, чтобы проверить содержимое чулана возле кухни. Рядом, на стене, висел список того, что нужно купить в магазине, школьное расписание и множество записок с нужными телефонами, написанных рукой Хизер, вперемешку с рисунками девочек. Честно говоря, он понятия не имел, чьи это телефоны.

Зато он хорошо знал, что означает лист в самом центре. Это был перечень того, что предстоит сделать, чтобы, чуть только в кленах появится сок, можно было немедленно приступить к варению сиропа. Итак, рощу сахарных кленов он уже очистил и привел в порядок. Теперь надо проложить трубы. В прошлом году ему помогала Хизер…

Стиснув зубы, Мика направился к задней двери. Снег возле нее казался хорошо утоптанным, однако он знал, что это ненадолго. До весеннего равноденствия оставалось совсем недолго. Приход весны Мика нутром чуял. Недаром он был сын и внук сахаровара.

В такие вечера, как сегодня, нужно мыть котлы и готовить все к сезону, который начинается в апреле. Опоздаешь — и сок загустеет, станет почти черным, а потом и вовсе перестанет течь.

Он уже повернул рукоятку газа, собираясь нагреть воды, когда в мозгу у него вдруг вспыхнула мысль: что, если кому-то из дочек вдруг приснится дурной сон? Ведь отсюда он ничего не услышит. Раньше он всегда уходил со спокойной душой — потому что рядом с ними была Хизер.

С тоской подумав, что он не может позволить себе роскошь оставить все немытым, Мика наполнил водой бак из оцинкованной стали, добавил в него приготовленное заранее специальное моющее средство. Но через пару минут он завернул кран с газом и бегом вернулся в дом.

В субботу Гриффин спал мертвым сном, из которого его вырвало дикое завывание работающего на высоких оборотах двигателя. С перепугу решив, что кто-то сейчас протаранит стену дома, он кубарем слетел с постели. Свет фар, пробившись сквозь занавески, уперся в потолок. Гриффин выскочил на крыльцо и слепо заморгал, когда яркий свет ударил ему в лицо.

— Кто тут? — завопил он.

Лучи фар прочертили в темноте ослепительную дугу, резко свернули вбок, а вслед за ними исчез и шум. В отблесках света на снегу мелькнуло нечто, напоминающее снегоход. Гриффин успел разглядеть позади смутные очертания какой-то темной массы довольно большого размера. Через секунду рев двигателя окончательно стих, и вновь воцарилась тишина.

Закрыв дверь, Гриффин глянул на часы — еще не было и шести. За ночь печка прогорела, и в комнате стоял холод, но уже не такой лютый, как когда он только приехал. К тому же Гриффин заранее принес в дом дрова — сухие, они только и ждали того, чтобы их сунули в печь.

Убедившись, что угли еще есть, Гриффин кинул на них парочку поленьев, и через несколько минут печка весело загудела.

Он влез в джинсы и куртку, сунул в карман фонарик, который накануне купил у Чарли, и вышел из дома. Тропинка, ведущая к озеру, была теперь протоптана, и идти по ней было одно удовольствие. Добравшись до озера, он увидел рядом со следами своего грузовика глубокие колеи, оставленные гусеницами снегохода, которые привели его к дальнему концу острова.

— Как дела? — окликнул его из темноты дребезжащий старческий голос.

Гриффин подошел поближе:

— Насколько я понимаю, вы — Билли Фарруэй?

— Точно.

— Мне говорили, что рано или поздно вы появитесь.

— Нынче рано, а все из-за ледового праздника. Торчал, понимаешь, на дальнем конце Элбоу — уж больно там рыбка хорошо ловится. Да только на выходные там будет не протолкнуться — все отправятся за покупками. Ну и порыбачить, конечно. Что хорошего сидеть друг у друга на голове, верно? Эх, а как там славно треска клюет! Ты, парень, кофе-то пил уже или нет?

— Еще не успел, — улыбнулся Гриффин. — Могу сварить.

— Вот и свари, пока я тут приберусь малость в доме. Только без молока и всяких там фокусов. Я предпочитаю черный.

Гриффин вернулся в дом, поставил на плиту котелок и отыскал в шкафу две кружки. Уже рассвело. Выглянувшее из-за горизонта солнце выхватило из темноты дом, о котором упомянул Билли Фарруэй. Это была крохотная деревянная избушка с жестяной крышей и торчавшей куда-то вбок трубой, стоявшая на полозьях, под которые спереди и сзади были подсунуты поленья.

Вскоре в единственном крохотном окошке тускло замерцал огонек. Захватив кружки с кофе, Гриффин отправился к домику, подойдя, он постоял немного и нерешительно толкнул дверь. Внутри не было ничего кроме узкой походной койки, стула и печки. На полках вдоль стен вперемешку с книгами валялись кульки с припасами и консервные банки. Гриффин разглядел еще две корзинки, в одной были бананы, в другой яйца. На краю плиты стояла почерневшая от времени чугунная сковородка.