на меня, окинул взглядом всё вокруг… И выдал вполне логичный, к моему сожалению, ответ:

— За чувака, которого я обнаружил посреди ночи с двумя стонущими свёртками, раненой девушкой на руках и трупом арбалетчика за спиной! Девушка твоя, кстати, молчит… Может, она заложница?

— Я пострадавшая! — возмутилась Кэт, висевшая у меня на руках.

— Разберёмся! — глубоко вдохнув и выдохнув, успокоил её Вавася.

— Это я пострадавшая! — возмутилась «коза». — Мне угрожали! В меня стреляли!

— Разберёмся! — успокоил и её Вавася.

— Не надо разбираться! Надо этого буйного посадить! — раздавала советы неугомонная «коза».

— Надо мне «лечилку» дать! — поддержал её «доброхот» из кулька.

— И мне! — глухо простонал «маска».

— Граждане, спокойно!.. После чистосердечных признаний всех вылечим! — заместитель Вавася, Пробка, решил, видимо, помочь шефу и сам успокоить возмущённых: — А пока сидим по домам и ждём сотрудников…

Договорить он, само собой, не успел. Как только смысл сказанного дошёл до «козы», её и без того истеричный голос тут же сорвался на визг:

— Я не буду писать признаний!.. Я невиновная!.. Я пострадавшая!.. У меня стекло!..

— Говорю же: как есть, больная! — повторил я, когда Вавася удивлённо посмотрел на меня. — Орёт и орёт… Почти не замолкает с тех пор, как проснулась!

— У-у-у-у! — уверенно подтвердил Русый, прижав уши к голове.

— А что с раненой девушкой? — закатив на секунду глаза, устало спросил глава полиции.

— По животу полоснули. Порез глубокий. Я «лечилку» дал, но её надо бы Лене показать… — признался я.

— Так! Пробка, отряди человека за Леной-медиком! — потребовал Вавася и снова повернулся ко мне. — Бросай свои живые тюки… А откуда, кстати, кожа-то?

— Да из капсулы этого, который в маске! — я указал подбородком на светлый прямоугольник двери. — У него там все стены кожей обиты!

— Маска деревянная? Африканская? — деловито уточнил Вавася, задрожав, как гончая, почуявшая добычу.

— Ага, — кивнул я.

— Попался, урод! — радостно рявкнул Пробка.

И от души приложил ногой свёрток с «доброхотом», отчего тот жалобно заскулил.

— Кхм… Он… Тот, который в маске, в другом свёртке! — уточнил я.

— А-а-а! Ну тогда… — Пробка ничуть не смутился и тут же пнул второй свёрток, отозвавшийся глухим повизгиванием. — Попался, урод!..

— Меня-то за что? — простонал «доброхот».

— Разберёмся! — успокоил его Вавася.

И добавил, сквозь плотно сжатые зубы, недобрым шёпотом очень уставшего человека:

— В крайнем случае, пришьём что-нибудь, чтоб было за что…

А потом встрепенулся и снова повернулся ко мне:

— Вано, идите быстрее с раненой в участок! Лену, которая медик, туда приведут.

— Да я всегда за! Подмерзаю уже тут! — признался я.

— Лисов! А ну-ка проводи Вано! — рявкнул Вавася.

— Так точно! — молоденький полицейский отвлёкся от разглядывания арбалетчика и кинулся к нам.

— Вано, свёртки свои бросай! Этих мы сами дотащим! — посоветовал Пробка, когда я попытался снова сделать шаг вперёд, отчего ремни натянулись, а два страдающих и стонущих свёртка сдвинулись с места.

— Ремни обрежьте! — попросил я. — Руки заняты…

В сопровождении молодого полицейского мы добрались до участка. Кэт уложили в одном из кабинетов и даже притащили аптечку. Но кровотечение у неё уже остановилось, а до прихода Лены я не решился заниматься лечением. Пусть лучше врач…

— Всё, потерпи… Скоро Лена придёт, всё сделает, и тогда тебя доставят домой! — решил я утешить Кэт.

— Вот так, значит? А ты меня провожать не собираешься? — возмутилась девушка слабым голосом. — Отпустишь двух девушек посреди ночи? А вдруг по городу ещё один псих в маске гуляет?

— Одних вас не отпустят! — успокоил я её. — А мне тут ещё объяснительную писать.

— Сходила, называется, в кафе… — снова пожаловалась девушка.

— У-у-у-у! — подтвердил Русый, устраиваясь рядом с ней на полу.

И явно вознамерился продрыхнуть тут всё то время, пока его беспокойный хозяин будет разбираться с мелкими бытовыми трудностями.

— Ладно… Как поправишься, пошли со мной в кафе! — немного подумав, сказал я Кэт.

— Не пойду! — обиженно ответила девушка. — Ты неромантично предложил.

— Кхм… — я бы сказал, что меня «обломали», но ещё не всё было потеряно. — Ладно, я тебе романтично предложу… Но только, когда поправишься!

— Вот-вот… — буркнула девушка, а уже через несколько секунд задышала ровно и медленно.

Как и любой человек, который крепко-накрепко уснул.

— Хорошая психика! Устойчивая! — одобрительно заметил Лисов. — И девчонка хорошая!

На этих словах я повернул к нему голову и посмотрел так неласково, что молодой полицейский тут же засуетился и поспешил выйти в коридор.

Коротая время в участке, я всё гадал, кто успеет раньше: Лена или Вавася с живыми свёртками. Оказалось, что гаданием я на жизнь не смогу зарабатывать… Потому как хлопнувшая дверь возвестила о приходе совершенно нового действующего лица.

— Где он? — громко спросил до боли знакомый голос.

— Кто, Вано? — удивился дежурный.

— Зачем мне Вано среди ночи? Где этот маньяк⁈ — рявкнул Кукушкин.

— Так нет маньяка… У нас только Вано! Ну и псина его, вместе с девушкой!.. — попытался объяснить дежурный.

— Как нет маньяка, если мне сказали, что он есть⁈ — голос Кукушкина налился силой, мощью и вселенской обидой. — Вы тут вообще сбрендили? Зачем будить меня посреди ночи с глупыми розыгрышами⁈

В этот момент снова хлопнула дверь. И ещё один знакомый голос задал тот же сакраментальный вопрос:

— Привет, Иваныч… А где?

— Кто, маньяк? — слабым голосом уточнил дежурный. — Извините, нет его… Пока нет, но скоро будет!..

— Да зачем мне ваш маньяк? Не буду я его лечить, даже если подыхает! — вознегодовала Лена. — Где наша Кэт?

— А-а-а… Она там! — с облегчением ответил дежурный.

— А почему это ты, Лен, маньяка не будешь лечить⁈ — расстроился Кукушкин. — А как его судить, если он сильно ранен⁈ А как его показательно, при всём народе, казнить⁈

— Пускай через клонирование лечится! — отрезала Лена, и я услышал, как её шаги быстро приближаются к кабинету.

Девушка влетела к нам, уперев руки в бока и грозно хмурясь. За её спиной, у входа в полицейский участок, гордо реял белый помпон мэра.

—