– Господин Стефан! Господин Отто! Как вы здесь оказались? Очень вовремя, надо сказать.

Вот теперь испугался и стражник. Крепкая хватка на руке Леоны разжалась, и Томас недоуменно повторил:

– Господин Отто? Секретарь его сиятельства?

– Болван! – взвизгнула Моника. – Ой, господин секретарь, вы не подумайте, это я не вам. Вас-то я безмерно уважаю.

А толпа, собравшаяся поглазеть на бесплатное представление, становилась все многолюднее. Отто окинул ее взглядом и сухо бросил:

– Пожалуй, действительно пора переместиться в более спокойное место. Куда там предлагал пойти наш друг Томас? – последние три слова секретарь особо выделил голосом.

Стражник предпочел промолчать, и тогда Стефан сильнее сжал пальцы на его плече.

– Куда ты звал этих молодых людей?

– В караульную, – простонал Томас.

– Отлично. Туда и направимся.

Пользуясь суматохой, Леона решила было ускользнуть, но драконоборец быстро пресек ее попытку, просто взяв за руку. Не так крепко, как до этого стражник, но все же ощутимо. Моника и Томас понуро брели сами, а паж заметил Клауса и подошел к нему.

– Вы тоже отправились на поиски дракона, да?

– Да, – подтвердил плохо понимающий, что происходит, воздыхатель Эрны.

Агидиус обрадовался еще сильнее.

– Как замечательно! Вместе веселее будет. И как только мы сразу не догадались захватить с собой господина Стефана?

Расслышавший его слова Стефан только хмыкнул.

Караульное помещение оказалось длинной узкой комнатой с низким потолком, стенами из темного камня и небольшими окнами.

– Итак, – начал допрос Отто, – в чем ты, Моника, обвиняешь этого достойного молодого человека?

Писарь усердно заскрипел пером, а Моника, услышав данную секретарем его сиятельства южанину характеристику, растерянно заморгала.

– Так ведь ни в чем, ваше благородие, – наконец пробормотала она. – Ошибочка вышла.

– Хорошо, тогда послушаем юношу. Ваше имя?

– Ле… Леон.

– Рассказывайте, Леон.

– Да я и сам не понял, что произошло. Мы с другом гуляли по ярмарке, проголодались и решили купить пирогов с мясом. Купили вот, – Леона кивком указала на сверток в руках Агидиуса, – и направились к… Неважно, куда. И тут эта женщина схватила меня за руку и стала кричать, будто я украла… украл у нее кошель с монетами. Тут же набежала толпа, потом появились вы, а следом подошел и этот стражник. Вот и все.

– Следовательно, Моника видела, что друг ваш – человек небедный?

– Не знаю. Должно быть, видела. За пироги он расплачивался.

– Да что вы его слушаете? – взъярился Томас. – Видно же, что воришка себя обелить хочет. Спер у честной женщины кошель, а возвращать украденное не желает. В паре они работают: этот ворует и тому, хорошо одетому, передает.

Агидиус покраснел, Стефан, наоборот, побледнел, но ни один из них не успел сказать ни слова. Отто кивнул смирно стоявшему у стены караульному, и тот без разговоров двинул бывшему товарищу по шее.

– Кажется, твоим мнением я не интересовался, – скучающим тоном заметил секретарь. – Распоясались вы здесь, как я погляжу. Без позволения рты при начальстве раскрывать начали. Этого типа, пожалуй, из стражи уволим, чтобы впредь неповадно было со своим замечаниями куда не след лезть.

Писарь угодливо закивал и еще быстрее заводил пером по бумаге, опасаясь, должно быть, что и ему достанется под горячую руку.

– Ничего мы у нее не брали, – твердо произнес Агидиус, сверля злым взглядом испуганную Моника.

Мошенница уже давно успела сообразить, что ничего себе выгадать не получится, и теперь, скорее всего, прикидывала, как выпутаться с наименьшими потерями.

– В этом я как раз уверен, – просветил собравшихся Отто. – Видите ли, на сию особу уже поступали жалобы. Насколько я помню, впервые я услышал о ней от мельника. Его она обвинила в домогательствах и стребовала мешок муки, чтобы дело не дошло до графского суда. Мельник остротой мышления никогда не отличался, потому сначала отдал ей требуемое, а уж потом поинтересовался, грозило ли ему наказание за несовершенное преступление. Потом была Ханна, у которой Моника обманом отобрала петуха и десяток яиц. Не сомневаюсь в том, что существуют и другие одураченные, вот только жаловаться они не ходили. А теперь ты решила сыграть по-крупному, так? Увидела мальчишек и собралась отнять у них деньги? Одной такое дельце провернуть затруднительно, но подмога у тебя имелась. Кем тебе приходится Томас? Брат? Дядя?

Моника сцепила зубы и притворилась немой, зато Томас опять не выдержал.

– Скажете тоже, господин секретарь! Чтобы я – и родня этой жабе? Да мой свояк с ее покойным супругом прежде дружбу водил, вот откуда я ее знаю.

– Дурак! – выплюнула Моника. – Промолчать не мог? Доказательств-то против нас никаких не было.

– Ошибаетесь, – звонко произнес Агидиус. – Я могу дать слово благородного человека, что вы пытались очернить моего друга.

– И что? – спросила мошенница. – Он-то к благородным не относится. А я ошиблась просто, со всяким бывает.

– Вас поймали с поличными, – заявил Отто. – Обоих. Так что выкручиваться и оправдываться бесполезно. Полагаю, десяток плетей способны вразумить тебя, Моника. Если же попадешься еще раз, то столь легким наказанием не отделаешься. А вот с Томасом дело обстоит гораздо серьезнее.

Стражник побледнел.

– Да что вы, господин секретарь, я ведь прежде никогда… ни разу… и не замечен… Это она все, она меня соблазнила легкими деньгами. Сказала, что найдет на ярмарке доверчивого простачка, а мое дело простое – припугнуть немного. В темницу-то никому не охота, вот мальчишки и должны были раскошелиться.

Теперь на Томаса взирали с отвращением все присутствующие, но он, не замечая направленных на него взглядов, частил дальше:

– Она-то заслужила наказание, это да. Я вам такое про нее порассказать могу. Вы и четвертой части ее темных делишек не знаете. Но меня-то за что?

– Хватит! – стукнул кулаком по столу Отто. – И это вот недоразумение служило в городской страже? Начальника караула сюда! Будем разбираться.

Разбирательство прошло быстро. Досталось всем: и Монике, и Томасу, получившему полгода заключения за подрыв авторитета городских властей, и разжалованному начальнику караула, и даже коменданту. Последний, правда, отделался словесным внушением. Выйдя на залитую ярким солнечным светом площадь, Отто все еще продолжал бурчать:

– Развели бардак! Стражи с мошенниками в сговор вступают, начальство дальше собственного носа видеть ничего не желает! Ну уж нет, я этого так не оставлю.

– Пообедать бы, – робко заикнулся Клаус, втягивая носом соблазнительный аромат уличной выпечки.