Происхождение индоевропейских языков

Одна из больших загадок доисторического времени – это происхождение индоевропейских языков, группы родственных языков, на которых сегодня говорят почти по всей Европе, в Армении, Иране, Северной Индии, но не на Ближнем Востоке, где индоевропейские языки на протяжении последних 5 тысяч лет существовали только на периферии, и мы это знаем, потому что именно на Ближнем Востоке изобрели письменность.

Одним из первых подметил сходство индоевропейских языков Уильям Джонс, служивший судьей в Калькутте в Британской Индии. В школе он выучил латынь и греческий, затем освоил санскрит, язык священных индуистских текстов. В 1786 году он записал: “Независимо от того, насколько древен санскрит, он обладает удивительной структурой. Он более совершенен, чем греческий язык, более богат, чем латинский, и более изыскан, чем каждый из них, и в то же время он носит столь близкое сходство с этими двумя языками как в корнях глаголов, так и в грамматических формах, что оно вряд ли может быть случайностью; это сходство так велико, что ни один филолог, который занялся бы исследованием этих языков, не смог бы не поверить тому, что они произошли из общего источника, которого уже не существует”39,[11]. В течение двух столетий ученые ломают головы, как на такой огромной территории сложились столь похожие языки.

В 1987 году Колин Ренфрю предложил обобщающую теорию, призванную объяснить теперешнее распространение индоевропейских языков. В своей книге Archaeology and Language: The Puzzle of Indo-European Origins (“Археология и язык: загадка индоевропейского происхождения”) он предположил, что единообразие языков на обширных евразийских территориях можно объяснить одним-единственным событием – расселением анатолийских фермеров 9 тысяч лет назад40. Аргументацию он построил на том, что фермерство давало анатолийцам экономическое преимущество и оно помогло им расселиться по всей Европе. Антропологические исследования неизменно указывают, что язык в небольших сообществах меняется при крупных миграционных вливаниях, поэтому столь масштабное явление, как распространение индоевропейских языков, вряд ли было вызвано чем-то иным, кроме как массовой миграцией41. У Ренфрю и его последователей не было никаких археологических данных о более поздних миграциях в Европу, а анатолийцы выступали как уже сложившаяся популяция с высокой плотностью, так что не было нужды придумывать еще какую-то предприимчивую группу мигрантов. И вот вердикт Ренфрю: индоевропейские языки пришли в Европу вместе с фермерством 42 .

С учетом имевшихся на тот момент фактов логика Ренфрю была очень убедительной. Но вот появилась информация по древней ДНК, она продемонстрировала массовое перемещение людей культуры шнуровой керамики в Центральную Европу, и гипотеза о распространении индоевропейских языков с миграцией фермеров из Анатолии рассыпалась. Ведь рассуждения Ренфрю основывались главным образом на убеждении, что после укоренения фермеров в Европе никаких демографических вливаний, настолько крупных, чтобы повлиять на язык, происходить не могло, – вполне убедительная анатолийская гипотеза, нашедшая множество сторонников. Но на всякую хитрую теорию найдется свой болт, так и здесь – данные говорят, что ямники оказали на Европу сильное демографическое влияние; совершенно очевидно, что они и близкородственные им группы стали самым важным источником генетической изменчивости в сегодняшней Северной Европе. Следовательно, именно экспансия ямников могла способствовать распространению новых языков по Европе. В пользу этого предположения – что многие или даже все индоевропейские языки принесены ямной культурой – говорит повсеместное укоренение индоевропейских языков в Европе в последние несколько тысяч лет, а также сравнительно недавнее время миграции ямников, более позднее по сравнению с расселением фермеров43.

Анатолийской гипотезе индоевропейских языков противопоставляется степная гипотеза: последняя утверждает, что распространение языков шло с севера Понто-Каспийской области (между Черным и Каспийским морями). Главный аргумент этой гипотезы (до появления данных по генетике) был сформулирован Дэвидом Энтони, показавшим, что общий словарь большинства индоевропейских языков вряд ли сложился много раньше 6 тысячелетий назад. Энтони обосновал свою гипотезу тем фактом, что все современные ветви индоевропейских языков, за исключением рано отделившихся вымерших анатолийских вариантов (например, древнего хеттского), включают обширный набор слов, обозначающих повозки, колеса, оси, упряжь. Он увидел в этом сходстве доказательство, что все сегодняшние индоевропейские языки от Индии на востоке до Атлантического побережья на западе происходят от праязыка, на котором говорили древние кочевники в кибитках. Популяция этих кочевников существовала, по-видимому, не раньше 6 тысяч лет назад, так как мы знаем из археологии, что колесо и повозка стали массовыми именно тогда44. И эти данные не позволяют принять гипотезу об анатолийской фермерской экспансии, происходившей 9–8 тысяч лет назад. Очевидным кандидатом в распространители индоевропейских языков становится ямная культура: она зависела от колесно-транспортной технологии и сформировалась как раз 5 тысяч лет назад.

Для Индии даже больше, чем для Европы, созвучна гипотеза о крупной миграции степных пастухов, сменивших земледельческие популяции и тем самым предопределивших распространение нового языка. Если Индию защищают от степи высокие горы Афганистана, то в Европе такого барьера нет. И все же степняки-скотоводы проникли и в Индию. Как мы увидим в следующей главе, почти каждый индиец несет равное наследие двух далеко разошедшихся предковых популяций, одна из которых не менее чем наполовину представляет прямых потомков ямников.

Несмотря на то что генетические исследования решительно склоняют чашу весов в пользу того или иного варианта степной гипотезы, они пока не могут прояснить вопрос о родине исходных индоевропейских языков, то есть указать место, где на них говорили до быстрой экспансии ямников. В анатолийских языках, характерных для хеттского государства и соседних культур (известных по записям на глиняных табличках, сделанных 4 тысячи лет назад), нет полного набора слов для обозначения колес и повозок, имеющегося во всех живых индоевропейских языках. У анатолийцев того периода, судя по их древней ДНК, не было никаких следов степного наследия, хотя аргументация эта косвенная, так как геномы хеттов, производителей глиняных табличек, пока не опубликованы. Я бы предположил, что наиболее вероятной родиной первых носителей индоевропейского языка был Кавказ, или, может быть, территории современного Ирана или Армении, потому что древняя ДНК того населения соответствует гипотетическому народу-прародителю и древних анатолийцев, и ямников. Если этот сценарий оправдан, то такая гипотетическая популяция должна была отправить часть своих мигрантов в степь – там они смешались в равной пропорции с местными охотниками-собирателями и, как описано выше, сформировали народ ямной культуры, – а другая часть направилась в Анатолию, где ее потомки впоследствии говорили на хеттском и схожих языках.