Голым капитан был похож на молодого актера Дольфа Лундгрена, двухметровый здоровяк с рельефной мускулатурой и с коротким ежиком светлых волос. На его фоне я казался жалким заморышем. Так и до комплексов недалеко.

– А что значит издержки магии? – обратился я к Виолетте, чтобы отвлечься от этого качка.

– Ну ты и темная деревенщина. Магия неразрывно связана с жизненными силами мага. Каждое заклинание несет в себе частичку самого мага, и чем меньше магической энергии у тебя остается, тем больше заклинания будут забирать жизненной энергии. Причем каждая стихия забирает что-то свое. Магия земли, к примеру, вытягивает силы из костей и волос. Поэтому маги делают некий запас прочности своего организма. Согласись, потерять часть волос лучше, чем внезапно обнаружить, что у тебя крошатся зубы или кости. А волосы, – она помахала кончиком косы, – они сами отрастут, когда я отдохну.

– А другие маги как?

Магесса устало вздохнула, но все же ответила.

– Магия огня иссушивает тело и внутренние органы, поэтому огневики все такие пухленькие. Впрочем, как и маги воды, или подсушишь жирок, или высохнешь, как мумия. Магия воздуха отражается на нервах, поэтому, кстати, среди воздушников столько психов и просто кретинов. Говорят, правда, им помогает медитация и самоконтроль, но от дурости они не спасают.

– Ясненько. А с Торнбруком что? – повернулся я вновь к капитану, который уже оделся в исподнее.

– О боги, сегодня что, день вопросов?

– Делать-то все равно нечего, – скрепя сердце я вырвал несколько листов из своей книги и стал набивать сапоги скомканной бумагой.

– Долго он так валяться будет? И может, его раздеть все-таки?

Гном лежал у самого огня, все еще без сознания, и от его комбеза шел пар.

– Ооо нееет, – Виолетта затряслась от смеха, – Торнбрука голым ты точно видеть не захочешь. Хотяяя…

– Эй, эй, я вовсе не про это. Просто забочусь о товарище. И на будущее, мне нравятся женщины…

– Ага, значит, на мою задницу ты все-таки пялился? – магесса выставила на меня указующий перст.

– Конечно, пялился, – достала она меня, – и вообще ты ее сама напоказ выставила!

– Что-о-о?

Лицо Виолетты вдруг стало злым и хищным, глаза сжались в узкие щелки, а вокруг предмета спора земля пошла волнами.

– Да чего ты кипятишься.

Я выставил вперед руки в примирительном жесте.

– Ты и с той стороны тоже очень красивая девушка!

– Уа-ха-ха-ха, – капитан заржал так, что чуть не свалился в огонь. Рядом с ним загибался от беззвучного смеха вечно невозмутимый Эредор.

Реакция Виолетты на мои слова была, мягко говоря, неоднозначной. Она покраснела, как свекла, потупила взор и, явно смущаясь, ответила:

– Благодарю.

Затем снова стала прежней фурией.

– А вы, два болвана, вместо того чтобы ржать, поучились бы, как комплименты даме делать.

– Не волнуйся, Андрей, с Торнбруком будет все в порядке.

А голосок-то прям ласковый. Ничего себе, назвал девчонку красивой, а она уже и растаяла. Или в мире у них негусто с сантиментами, или это только в армии так все сурьёзно.

– Я поясню, – Виолетта оставила свои тряпки и подсела ко мне поближе. – Погружаясь в себя и концентрируясь, алхимики управляют процессом слияния на гораздо более высоком уровне. Объединяя порой абсолютно разные, по сути, вещи, чтобы получить нечто новое или более мощное. К примеру, компоненты огненного зелья, которым Торнбрук разогнал пауков. В твоих или моих руках их смесь была бы не страшнее вот этого костерка. Но под влиянием Торнбрука они превратились в мощное пламя, испепелявшее этих гадов на месте. Побочный эффект такой концентрации временная потеря сознания.

– Это понятно, но что же, он так и падает в обморок после каждой концентрации?

– Не каждой, то, что ты увидел недавно, было далеко не рядовым случаем.

В разговор вмешался посерьезневший капитан.

– То, что Торнбрук сделал, сможет повторить отнюдь не каждый эксперт магии огня. Вообще-то он не очень любит пользоваться этой штукой. Не знаю, понял ли ты, но тогда на кону были наши жизни. И если бы не лем-лейтенант, кормил бы ты сейчас паучьих детенышей своими кишками.

– Капитан Корвум, я восхищаюсь действиями лем-лейтенанта Торнбрука, и я вовсе не хотел его унизить или обидеть. Мои вопросы связаны исключительно с попытками понять принципы действия алхимика в боевой обстановке.

Эти мои слова несколько охладили пыл капитана, а эльф и магесса стали поглядывать на меня как-то по-другому. Следующие два часа мы просидели молча, размахивая у огня сохнущей одеждой. Корвум протирал тряпочкой свои железки.

– Дольше нам оставаться здесь не стоит. Собирайтесь, – скомандовал Корвум, доставая из рюкзака сложенную карту.

Вместе с Виолеттой и Эредором они принялись обсуждать, каким путем лучше пойти. Когда же я решил тоже глянуть на карту, Корвум быстро ее сложил и спрятал обратно. Вот жешь конспиратор хренов. Я и сам рисовал в книге по памяти пройденный путь, заодно прочел про паучков. Оказывается, их ядовитые железы довольно дорого стоят на рынке.

– Андрей, ты сможешь и дальше нести Торнбрука?

– Да, капитан.

– Вот и отлично, тогда думаю, на всякий случай, тебе стоит выпить вот это.

На мою ладонь лег пузырек с мутно-желтой жидкостью.

– Это эссенция выносливости, нам предстоит пройти еще пару гал под землей, и хорошо бы без остановок.

– Эээ, капитан Корвум, а что если меня опять вырубит, как тогда?

– Придется рискнуть, здесь оставаться больше нельзя, нужно выбираться на поверхность и доложить коменданту о гаргоилах. Да и серебряного корня здесь нет.

Я откупорил пробку и опрокинул залпом пузырек с зельем. Ничего не произошло. Может, мэтр Элькарин ошибся, и у меня просто нестандартная реакция на местную наркоту. У нас ведь тоже врачи часто ставят народу неправильные диагнозы, типа лечили от желтухи – оказался китаец. Небось, и в этот раз перемудрили.

Закинув безвольное тело гнома на спину и перевесив арбалет на живот, на манер автомата, я вновь устремился за широкой спиной капитана в темноту тоннеля. Бежалось и вправду легче, чем обычно, но все равно приходилось останавливаться и переходить на шаг, чтобы перевести дыхание и попить воды. Спустя какое-то время тоннель круто изогнулся и уперся в завал до потолка. Дальше пути не было.

– Дерьмо, – простонал капитан.

Он достал карту и вновь собрал совещание штаба, на которое меня опять забыли пригласить. Да и пофиг, постою, хвост рыбешки поглодаю, говорят, когда много пьешь и потеешь, надо соль не забывать потреблять.

– Придется идти через одну из узловых пещер, – как приговор сообщил мне капитан.