– Надо уходить, на запах придут другие, – капитан взмахнул клинком, стряхивая кровь.

– Что с Ерином и Лугасом?

– Мертвы, оба, – упавшим голосом сообщил гном.

Я на коленях подполз к парню, все еще не веря своим глазам. Лицо Ерина исказила гримаса ужаса, рот распахнут в безмолвном крике, оттуда медленной струйкой вытекала кровь. В животе две дырки, как пулевые ранения, вокруг них зеленая слизь. Подружиться я с этим парнем не успел, но умереть вот так… Только что же с ним разговаривал. Это мог быть и я.

– Вставай, Андрей, им уже ничем не поможешь, – резким рывком гном поднял меня на ноги.

Где-то наверху вновь зашелестели шаги мохнатых лап.

– Быстрее, – заорал капитан.

Этот крик вывел меня из ступора. Рюкзак на плечи, арбалет в руки.

– Бежим! – вновь скомандовал Корвум.

И мы побежали. Сзади, уже не таясь, неслись пауки, много пауков. Они бежали по полу, по стенам и по потолку тоннеля, коленчатые ноги мелькали, как спицы в колесе. Когда казалось, что нас уже настигли, Торнбрук выхватил из кармана склянку с ярко- желтой фосфоресцирующей жидкостью и не глядя бросил себе за спину. Упругий толчок подтолкнул нас в спину, волна жара опалила волосы. Я на секунду оглянулся, в узком месте перехода стояла стена огня. Пламя бешено лизало камни и пожирало еще брыкающиеся тела неудачливых преследователей.

– Не отставай, надолго это их не задержит.

Я прибавил ходу и обогнал гнома. Снова развилка, но Корвум уверенно держит направление. Вперед и только вперед. Внезапно стены расступились, и отряд влетел в огромную пещеру, похожую на станцию метро. Вокруг все было белым-бело от паутины. С потолка, как гроздья винограда, свисали коконы. Сзади из тоннеля послышалось шипение, тут же сверху на его зов раздалось ответное, гораздо громче и с нескольких точек.

Капитан рванул через пещеру к спасательному выходу из паучьего гнезда. Но его уже перегораживали, спускаясь на нитях паутины, как спецназ по веревкам, пятеро черных пауков. Тела около метра длиной, раскинутые во все стороны длинные волосатые ноги, они вызывали одновременно отвращение и страх. Ну почему в этом мире все такие здоровенные, то крысы, а теперь вот пауки размером с сенбернара. Свет фонариков раздражал тварей. Они прятали свои выпученные шарики глаз за передними лапками и шипели. Длинные и изогнутые хелицеры, похожие на кривые кинжалы, постоянно двигались, на их кончиках поблескивали капельки яда. Вход в пещеру перекрыли преследователи, обожженные и покалеченные. Ловушка захлопнулась.

– Бей их, – заорал капитан Корвум и кинулся на пятерку, преградившую выход. Приняв на щит удар передних лап, он крутанул перед собой мечом, и их обрубки полетели на пол. Как винтовка, захлопала тетива эльфийского лука. С потолка посыпались пронзенные стрелами пауки. Падая, они разбивались о камни, некоторые еще корчились в агонии, дергая суставчатыми лапами. Гном, издав воинственный клич, бросился на помощь командиру. Паук задрал вверх морду, демонстрируя свои жала, и получил со всего маху по ним посохом, во все стороны брызнула зеленая кровь.

Сзади из тоннеля перла паучья волна, щелкали жвала, стучали о каменный пол когти. Им навстречу вышла одна Виолетта, коса полностью размотана, кончик ее касался земли. Взмах руками – и в набегающих пауков полетели десятки длинных каменных ножей. Передние ряды смялись, задние все напирали, образовалась давка, магесса сжала обе руки у груди и выбросила вперед булыжник размером с баскетбольный мяч. Камень врезался в самую кучу пауков и взорвался, разбрасывая вокруг куски мяса и обломков. Мелкие, острые осколки секли паучьи тела не хуже шрапнели. Вслед за первым в продолжающую шевелиться массу влетели еще два булыжника. Стены и пол залила зеленая паучья кровь.

На капитана с гномом насела не меньшая толпа пауков. Корвум крутился, как юла, ловко принимая атаки на щит, и тут же колол мечом из-под него в незащищенное брюхо паука. Торнбрук махал посохом не хуже шаолиньского монаха, дробя суставы мохнатых ног и паучьи головы. Оба были перемазаны зеленой кровищей с головы до пят. Я опомнился, вскинул арбалет, прицелился и выстрелил в кучу мельтешащих тел. Болт пробил насквозь одного, и застрял где-то в толпе. Я лихорадочно принялся перезаряжать арбалет, как в этот момент прямо из стены, порвав паутину, выпрыгнула троица членистоногих. Руки дрожали, болт никак не хотел вставать в пазы, а пауки все ближе. Меня качнуло, мимо пронесся Эредор, на ходу он выбросил вперед руки, и пауки споткнулись, запутались в собственных ногах. Они зашатались, будто пьяные, задергались, сталкиваясь друг с другом. Блеснули два клинка, и в потерявших ориентацию пауков влетел вихрь из лезвий. В стороны полетели какие-то ошметки и брызги крови. Эльф работал руками с точностью и скоростью автомата, его кинжалы мелькали, словно лопасти вентилятора, расчленяя и пронзая все на своем пути. Один проход – и от пауков остались жутко искромсанные тушки.

Но остальные все перли и перли в нескончаемом потоке, разбегаясь по стенам и окружая нас. Оказавшись в круге за спинами профессиональных воинов, мой мандраж прошел, мозги прояснились, появилось чувство локтя и защищенности. Я перезарядил арбалет, четко, как на тренировке, присел на одно колено и стал выцеливать особо крупных особей. Щелк, легкий толчок в плечо и короткая деревянная стрела со стальным наконечником насквозь пробивает головогрудь, вырывая с другого бока куски хитинового панциря. Щелк, и решившего зайти сбоку паука сбивает с ног и отбрасывает на собратьев.

Виолетта, похоже, выдохлась, каменные лезвия и разрывные булыжники все реже слетали с ее рук, а пауки все ближе и ближе. Я успел выстрелить еще один раз, когда капитан закричал:

– Огонь! Торнбрук, сожги их к демонам.

Отскочив в середину круга, образованного отрядом, гном крутанул свой обляпанный кровью посох. Потом дернул что-то в коробе на спине, и с одного бока вывалилась тонкая кишка, а с другого выскочила изогнутая ручка. Соединив шланг с посохом, Торнбрук принялся быстро дергать вверх-вниз за рукоять на боку.

Капитан продолжал что-то кричать, но все заглушал рев гнома, который то ли пел, то ли молился. Наконец он отпустил рукоятку, натянул на глаза свои очки-консервы, одним махом опрокинул в себя пузырек с зельем и взвыл:

– Ортодруил!

Посох гнома сверкнул искрой и выдал гигантский шар ревущего пламени. Огонь мгновенно поглотил стоявших перед ним пауков. Задние попытались спастись бегством, но тщетно, алхимический огнемет гнома бил метров на пятнадцать, сжигая все на своем пути. Меня сбили на землю как раз в тот момент, когда разбушевавшийся гном повернул свою коптилку в мою сторону. Пламя прошлось над головой, а вслед за ним по мне прошелся коваными сапогами и сам гном. Окружившие нас пауки бросились бежать. Удушливый запах паленой плоти распространился по всей пещере. Торнбрук дико гоготал в перерывах между залпами и остервенело дергал за рукоятку, когда струя огня уменьшалась. Рядом на земле лежали остальные члены отряда.

– Лежи, не дергайся, сейчас у него топливо закончится, и он остановится.