Пока я оценивала настроение Сферра, потасовка в трюме как-то поутихла. Крабы забрались в пустующий отсек недалеко от нас. А тараканы, пожужжав и помахав возмущенно жесткими крыльями, убрались к себе. Тяжело вздохнув, я все же подошла к Сферру и тихо присела рядом с ним.

— Сегодня день кормежки, — пробормотал он еле слышно.

— Ты голоден, сходить за пакетиками? — тут же всполошилась я.

— Нет, Селена, сегодня день кормежки, а мяса не прислали. Да, я голоден и сейчас опасен даже для тебя, поэтому уходи в соседний отсек, — подняв руку, он указал мне на выход.

Слова его звучали холодно и безразлично. Внутри меня что-то дрогнуло и оборвалось. Сюжет страшной сказки, в которую превратилась моя жизнь, набирает обороты.

— Ты прогоняешь меня? — я отказывалась верить в услышанное. Все эти дни Сферр был нежен и всячески убеждал меня, что он лучший из мужчин и вот сейчас, когда я окончательно поверила в то, что он мой единственный, он указывает мне на дверь.

— Просто уйди, Селена, оставь меня в покое и не выходи пока не пришлют еду, — отмахнулся он от меня.

Поджав губы, я готова была расплакаться. Отвернувшись и собрав остатки своего достоинства, молча двинулась на выход. Душу жгла горькая обида. Видимо, это судьба у меня такая — быть никому не нужной.

Соседний отсек, в котором я не так давно нашла Сферра, лежащим на полу, казался пустым и холодным. Усевшись на лавку, замерла истуканом. И что теперь делать? В душу холодной змеей вполз страх и неуверенность. Что дальше? Без Сферра я не представляла уже ни существования здесь в трюме, ни жизни вовсе. Сказка подошла к своему логическому завершению, обернувшись кошмаром.

Я сидела не двигаясь. До меня доносились редкие обрывки фраз, стоны, рыки. Все казалось прежним, но теперь враждебным. Меня бросили. Снова.

— Ненавижу, — поджав губы, я еле сдерживала рвущиеся наружу рыдания. — Как же я ненавижу свою жизнь!

Неуклюже завалившись на бок, я поджала ноги, обхватив их руками. Весь день я провела в такой позе. Слушая крики за стеной, шуршание сверху и еще различила набирающий силу гул самого корабля. Интересно, какой он со стороны, большой ли? Именно сейчас я отчетливо осознала, что нахожусь на борту инопланетного судна и даже не знаю, как он выглядит. Высокородный ахунт показался мне очень высокомерным и себялюбивым, наверное, и корабль у него, что надо.

Запустив руку в волосы, я чуть сжала их. Сколько я уже тут. С неделю, может чуть меньше. И даже вымыться, как следует, не могу. То подобие раковины, что было за покореженной дверью, не позволяло помыться полностью. Но можно попробовать хотя бы волосы чуть промыть.

Соскочив, я дергаными движениями скинула куртку Сферра, я все еще ходила в ней. Она была толще и длиннее, а главное, намного теплее моей. И пахло он нее аррафатом. Расстегнув рубашку, я осторожно, опасаясь испачкать, повесила ее на ручку двери ведущей в небольшую санитарную зону. Открутив краны, довольно похожие на наши земные, пустила напор воды по максимуму. Жидкая пахучая дрянь, что заменяла мыло, неплохо мылилась. Так что, закрыв глаза, я представила, что это шампунь и принялась терзать свои уже немного спутавшиеся волосы.

Результат превзошел ожидания, через несколько минут я расхаживала по отсеку и пальцами прочесывала мокрые локоны. Не знаю, что это у них за «мыло» такое, но волосы после него ощущались просто шелковистым. Подождав пока с них перестанет стекать вода, и они немного просохнут, я снова опустилась на эту уже ненавистную жесткую лавку.

Погас свет, и спустя пару секунд вспыхнула красная решетка.

Темнота сгущалась, а сон все не шел. Поднявшись, я тихо подошла к выходу из отсека. В трюме что-то происходило, я заметила неяркие мерцающие огоньки. Что-то или кто-то убирал следы дневных побоищ. Вздохнув, вернулась к койке и заплела волосы в толстую косу. Затем, чтобы утомить себя, уперевшись руками в пол, принялась отжиматься. Где-то после пятидесяти отжиманий я потеряла счет и просто методично продолжала делать упражнения. В свое время это немного помогало одолеть бессонницу, главное, утомить себя до состояния «упал-уснул». Но в этот раз что-то ничего не выходило.

— Селена! — полетел до меня не очень тихий шепот. — Ты что делаешь?

Я не ответила, сам выгнал вот и нечего теперь ко мне лезть. В душу тихо прокрадывался холод.

— Селена, — в голосе аррафата прорезалось осуждение, — сейчас же прекрати и ложись спать.

«Ага, сейчас! Слушаюсь и повинуюсь», — мысленно огрызнулась я, но вслух не произнесла ни слова.

Где-то на подсознании до меня уже стало доходить, что я все же перегнула палку с обидой, и выставили меня вон из отсека, а не выпихнули в открытый космос полетать. Но вот беда, обижаться я могла, а вот прощать не научилась. И теперь сама мысль снова поверить этому мужчине и простить его за грубые слова, казалась мне кощунственной.

— Ты похожа на маленького орзара, такая же пугливая и колючая. Стоит приблизиться на шаг, как ты сворачиваешься клубочком и выпускаешь длинные иглы, — донеслось до меня из темноты.

Повернув голову, я сквозь красную энергетическую решетку различила силуэт аррафата. Он стоял в соседнем отсеке и, прислонившись плечом к косяку, наблюдал за мной. Его оранжевые глаза пылали в темноте завораживающим огоньком. Не желая и дальше радовать его глаз своей ночной тренировкой, завались на койку, немного охнув от того, что ударила колено о «мягкий лежак».

— Селена, девочка моя, — ласково протянул он, — я голоден. Завтра либо пришлют мяса, либо я его добуду себе сам. Но рядом со мной тебе сейчас не стоит находиться, я плохо себя контролирую.

Прикусив нижнюю губу, я обдумывала его слова. Не знаю, что творилось со мной, будто внутри меня в голове все перевернулось и все невидимые краны сорвало.

Раз в полгода нам делали «прививки от эмоций», так мы в шутку называли эти уколы. Успокоительный препарат, который действовал на нервную систему, угнетая ненужные чувства, делая нас спокойными и уравновешенными. Именно в этих прививках и заключался весь секрет невозмутимого легендарного хладнокровия мигуми. Сейчас я пыталась вспомнить, когда мне делали эту инъекцию последний раз, и по всему выходило, что давно. Она не действовала более. Именно поэтому на меня обрушилось столько эмоций и чувств, сколько я за всю жизнь не ощущала.

— Селена, ответь мне, — голос Сферра стал настойчивее и жестче, он больше не шептал. — Что с тобой? Поговори со мной!

Я не хотела. Обида была так сильна.

— Девочка моя, — ласково позвал меня Сферр, — я о тебе беспокоюсь. Поговори со мной.

— Ты боишься, что меня съешь? — задала совсем даже для меня неожиданный вопрос, который сорвался с языка быстрее, чем в голове созрел.

— Нет, — аррафат даже усмехнулся, — хотя, задумка ахунтов была, видимо, именно такая. Тебе не надо меня опасаться, просто засыпать со мной в одной кровати все же не стоит.