— Почему? — настойчиво поинтересовалась я.

— Да потому, что голодный аррафат, голоден во всем. Хватит шуметь! — услышала я третий голос из трюма. Подскочив, заметила глаза аруха, сверкающие из-за решетки не менее ярко, чем у Сфера, — Еще не хватало ваши стоны всю ночь слушать. Завтра употребим кого-нибудь и все дела.

Вот теперь мне стало по-настоящему тревожно. Встав с железной койки, подошла к дверному проему. В трюме стало совсем тихо. Слова о том, что завтра «кого-то употребят» услышали уж точно все. И теперь шла коллективная работа мысли по поводу, а кого же пустят на мясо.

— Вы же это несерьезно? — подала я протестующий вопль. — Нельзя есть разумных существ.

— С чего бы это? — удивился арух, цокая лапками.

— Почему это? — практически в один голос с пауком спросил Сферр.

— Потому, что они разумны, — донесла я до них эту прописную истину.

Сферр снова усмехнулся, но тактично промолчал.

— Разумное не разумное, главное, что мясо, — пробурчал арух и скрылся в своем отсеке, слышно было лишь цоканье его паучьих лапок по металлу.

В трюме окончательно воцарилась тишина. Местные обитатели, видимо, решили не напоминать главным хищникам о своем существовании.

— Вы ведь это несерьезно, Сферр. Вы ведь не станете никого есть? — еще раз попробовала я достучаться до своего аррафата.

— Я не хочу сейчас это обсуждать, Селена. Главное, что не пострадаешь ты. Остальное мелочи.

— Я не понимаю, как так можно! Это же неправильно! — вскрикнула я.

— Я не хочу это обсуждать, Селена, — с нажимом повторил аррафат, — Я сделаю, так как должен. А ты ложись и засыпай, малышка.

Поняв, что разговора не будет, я легла на койку. Только вот уснуть, никак не получалось. Я лежала и буравила взглядом стену. Как когда-то в свой холодной и пустой квартире. В буше клокотала такая ярость, что хотелось орать от безысходности, еще мучительно, до дрожи, оказаться в соседнем отсеке и уткнуться носом в теплое живое тело. Ощутить тяжесть руки Сферра поверх спины и забыться крепким сном.

Когда я успела так сильно к нему привязаться? В какой момент он стал таким близким?

«Почти сразу», — шепнул мне внутренний голос.

Как только увидела, как только ощутила слабый аромат лимона, идущий от его волос, как глупая наивная девчонка влюбилась без оглядки. Оттого и тяжело мне было услышать от него «Уходи». Пусть даже ради моей безопасности, но его фраза взрастила обиду, горькую и необъяснимую.

— Селена? — снова позвал меня Сферр, откуда он только знал, что я не сплю.

— Да? — отозвалась я.

— Почему ты бодрствуешь? — прямо спросил он.

— У меня бессонница, — рявкнула я, распахнув глаза, и села на жестком лежаке. — Не хочу я спать одна, не хочу, слышишь?! Зачем ты меня прогнал?

Обида все же прорвалась наружу, как бы сильно я не желала ее скрыть. Плюнув на все, я поднялась с лежака, приняла упор лежа и принялась отжиматься.

— Селена, перестань, — громко приказал Сферр, — прекрати издеваться над собственным телом.

Отмахнувшись, я продолжала выполнять упражнения. Но усталость не ощущалась. Аккуратно подняв тело вертикально на руках, принялась отжиматься таким способом. Руки слегка дрожали, но это было хорошо.

— Селена, не смей! — рявкнул аррафат. — Ложись спать!

— Не приказывай мне, — пробормотала я негромко. — Не смей меня больше прогонять! — мой голос звенел от горечи. — Не смей говорить мне «уходи»! Иначе я уйду. Уйду! Слышишь, навсегда уйду.

Вскочив на ноги, я уперлась руками и лбом о стену.

Сферр ни слова не проронил в ответ. Пару секунд ничего не происходило. В трюме было тихо. А потом ослепляющим пламенем сначала вспыхнула его решетка, а затем моя. Через мгновение он, пошатываясь, стоял рядом. От ужаса и понимания, что он только что сделал, я задохнулась собственным дыханием. Резко соскочив с места, я подбежала к нему и принялась осматривать его тело, надеясь, что он не обжегся и не получил травм.

Кожа в местах соприкосновения с энергетическими прутьями решетки пылала, но ожогов на ней я не обнаружила. Облегченно вздохнув, обняла этого несносного мужчину и уткнулась в его обнаженную грудь.

— Не проси меня уйти никогда, пожалуйста, — шепнула я одними губами. — Я не хочу от тебя уходить. Я хочу быть с тобой и неважно, как сильно ты голоден или опасен.

Тяжелая ладонь легла мне на голову.

— У тебя влажные волосы, — шепнул Сферр. — Я не хотел прогонять тебя. Только обезопасить.

Обняв его за талию, прижалась всем телом. Разом отступила обида и злость. Он рядом. Больше ничего и не надо.

— А я не хочу засыпать без тебя, — откровенно призналась я.

— Я тоже не хочу засыпать без своей малышки, — он произнес это так нежно, что мое сердце дрогнуло и запело от счастья.

Подхватив на руки, Сферр перенес меня на койку. Рядом с ним, лежак уже не казался ни жестким, ни неудобным. Тихо засыпая, я вслушивалась в грохот большого сердца моего аррафата и перебирала прядки его густых длинных волос. А самой хотелось чего-то большего, намного большего. Прикосновений, ласк, поцелуев и близости. Но здесь и сейчас было не время и не место. Сферр уткнувшись в мою макушку, прерывисто дышал и сжимал в объятиях так, что, казалось, ребра хрустнут.

— Завтра все будет как прежде, — шепнул он мне на ушко, обжигая горячим дыханием.

— Как прежде, у меня уже никогда не будет, — отозвалась я. — И ты даже не представляешь, как я этому рада.

Сон пришел быстро и незаметно. Согретая в объятьях своего мужчины, я больше не ощущала ни одиночества, ни своей ненужности.

* * *

Распахнув глаза, я долго не могла понять, в чем дело. Что выдернуло меня из дремоты. Вслушиваясь в окружающие звуки, не сразу, но все же уловила какую-то странную возню. Не в отсеке, а в общем помещении. Сферра рядом не оказалось. Приподнявшись, обнаружила, что я сплю в отсеке одна, укрытая курткой аррафата, а его самого и вовсе не видать.

Снова опустившись на койку, вслушалась в происходящее. Звуки казались странными и непривычными. Не выдержав приступа острого любопытства, все же заставила себя окончательно проснуться и выглянуть наружу.

Картина, представшая перед глазами, поражала масштабностью и жуткой нелепостью.

По центру трюма вышагивали арух с аррафатом. А в сторонке согнанные в кучку толпились бедные местные монстрики. И вид у них такой несчастный и печальный, словно их уже съели. Те немногие, кому повезло не понравиться моему голодному мужчине в качестве деликатеса, выглядывали из своих отсеков, и, казалось, как-то особенно гадко улыбались, ожидая развязки.

Все это выглядело как-то совсем ненормально и нереально.