* * *

Гуляя по улицам Пхеньяна или проезжая по ним на машине, любой иностранец сразу замечает, что в КНДР больше произведений искусства «для масс», чем в какой-либо другой стране мира. Вместо «визуального загрязнения» городской среды уродливой рекламой, характерного для столь большого числа мировых мегаполисов XXI века, улицы Пхеньяна украшают разноцветные плакаты, настенные рисунки и мозаики, сделанные вручную и превозносящие добродетели Лидера, Партии и Страны. Такое наглядное искусство и стоящая за этим культурная система достаточно много говорят о том, как живет народ, как он видит свое место в жизни страны, какую роль искусство играет в осуществлении непрекращающегося проекта по воспитанию идеальных граждан и совершенного общества.

Но кто именно создает все эти «шедевры»? Что это значит – быть художником в Северной Корее?

Очевидно, что классическое представление о художнике как о творце, гении со своим индивидуальным восприятием мира, который создает произведения в собственной студии и затем продает их через систему коммерческих галерей, – не имеет никакого отношения к северокорейской действительности. Сама мысль о том, что художник может жить такой жизнью, скорее всего, будет воспринята как буржуазная, реакционная и капиталистическая. Искусство тут должно быть значительно более УТИЛИТАРНЫМ, чем на Западе и в других местах: оно должно быть пропагандистским. Это означает, что оно призвано воспитывать и поддерживать ценности системы, транслировать четкие и легко читаемые посылы, а не заигрывать со смыслом или провоцировать двусмысленные интерпретации. Как Ким Чен Ир написал в одном из своих бесчисленных трактатов на тему эстетики: «Такое явление, как чистое искусство, оторванное от жизни людей, не существует».

Если повезет, способности будущего художника заметят достаточно рано. Поиск и отбор талантливых во всех видах искусства детей проходит в КНДР повсеместно и постоянно, на ежегодной основе. Лучшие из них могут после школьных занятий посещать кружки в местных дворцах пионеров, где их способности будут оттачиваться. Самых лучших отправляют в Пхеньян для занятий в наиболее известных творческих школах. (Надо сказать спасибо одержимости Ким Чен Ира искусством – развитие своего таланта является одним из немногих способов, с помощью которого возможно преодолеть ограничения системы сонбун, хотя, конечно, никаких гарантий нет.) Лучшие из лучших будут учиться в знаменитом Дворце пионеров и школьников района Мангёндэ, который был реконструирован в 2015 году и теперь блистает мраморным великолепием и в котором есть кружки почти по всем видам искусств, науки и спорта. Сюда часто водят туристов и зарубежных официальных лиц, показывая им классы и репетиционные залы. Эти экскурсии часто заканчиваются впечатляющими представлениями, когда лучшие маленькие певцы, танцоры, акробаты, музыканты и актеры демонстрируют свои таланты, отточенные до поразительного совершенства.

После окончания творческого вуза, обучение в которых, как правило, длится пять лет, актеры будут направлены в какой-либо из многочисленных театров или других коллективов, а выпускники факультетов изобразительного искусства поступят на работу в одно из творческих объединений; самое почитаемое и престижное из них – это Мансудэ, где работает около тысячи художников вместе с четырьмя тысячами ассистентов и администраторов. Этим творческим объединением были созданы огромные статуи Кимов, установленные на холме Мансудэ, а также тысячи других скульптур вождей, разбросанных по всей стране. Все фрески и мозаики Пхеньяна сделаны в Мансудэ, так же как и большинство написанных маслом картин, выставленных в Корейском музее изобразительного искусства на площади имени Ким Ир Сена.

Когда мастера поступают на работу в художественную студию, им позволено писать, рисовать, ваять всё, что захочется. У них есть месячный количественный план, но предметы своих творений они выбирают сами. Такая гибкость в этом вопросе допускается потому, что ко времени начала работы художники уже прошли идеологическую школу длиной во всю предыдущую жизнь, гарантирующую, что они будут создавать только ПРАВИЛЬНЫЕ образы. Время от времени, более или менее часто в зависимости от вида искусства, могут нагрянуть проверяющие комиссии, которым надо продемонстрировать талант какого-либо отдельного деятеля (если это, например, мастерская художников, пишущих маслом, или вышивальщиц) или всей мастерской (если в ней работают над монументальной скульптурой или мозаикой).

Успешные художники в течение творческой жизни движутся по системе званий и наград, высшим из которых является звание народного (художника, артиста и т. д.), а вторым по значимости – заслуженного. Этих званий удостоены всего пара сотен человек, большинство из которых живет со своими семьями в Пхеньяне в дарованных роскошных домах и квартирах в новом районе на берегу реки Тэдонган и которым положен особый рацион питания. Наиболее удачливым может быть даже присуждена Премия Ким Ир Сена.

В общем, можно сказать, что жизнь деятелей искусства в КНДР складывается относительно удачно. Их могут отправить в оплачиваемые поездки по красивым местам страны – для вдохновения. Или даже – в составе групп – за границу. Художники работают в своих студиях с понедельника по пятницу. По субботам, как и все граждане Северной Кореи, они обязаны посещать учебные занятия, чтобы изучать теоретические труды Ким Ир Сена и Ким Чен Ира – для дальнейшего расширения кругозора и развития эстетических представлений в рамках идей чучхе, основы которых они уже получили во время учебы в художественной академии. После выхода на пенсию они могут стать членами творческого объединения Сонхва в Пхеньяне, которое проводит собственные выставки входящих в него художников.

В отличие от Запада, в КНДР нет такого понятия, как «звезда», среди актеров, художников или писателей. Вместо этого имеется система знаменитых работ. Так, северокорейцы в ответ на вопрос о любимых книгах расскажут вам краткий сюжет какого-то романа или повести, но, скорее всего, не смогут назвать имя его автора. В живописи все совсем типично – любимой картиной, несомненно, будет названа «Вечерняя заря над Кансоном» Чон Ёнмана. Вечернее небо пылает всеми цветами заката, дым извергается из труб огромными змеями и плывет над сверкающей рекой. Не стоит обращать особого внимания на содержание – картина Чона вызывает восхищение просто игрой цвета. Стоя рядом с ней, госпожа Квак рассказывает нам историю создания этого полотна: идея картины была предложена художнику лично Ким Чен Иром. Переполненный охватившим его после гениальной подсказки вдохновением, Чон отправился в город Нампхо в поисках пейзажа, с которого можно было бы написать свой шедевр. Когда ему случилось увидеть панораму завода в вечерний час, он тотчас вспомнил совет Великого Вождя, немедленно достал свои краски, чистое полотно и приступил к работе.

* * *

В самом деле, весь город можно рассматривать как один гигантский музей искусств. Посмотрите на метро – кровеносную систему столицы. Его станции представляют собой одну большую галерею. Проект оформления каждой станции разрабатывался архитекторами и художниками, размышлявшими над темами, отраженными в названиях: Красная Звезда, Слава, Революция, Освобождение.

Дворцовый стиль убранства, мраморные колонны и арки, экстравагантные светильники – всё это знакомо тем, кто ездил на метро в Москве. Но тут особо выделяются цветные мозаики, сделанные коллективом творческого объединения Мансудэ: рассмотрите их поподробнее, пока ожидаете прибытия поезда. На станции «Процветание» всю заднюю стену занимает картина, изображающая Великого Вождя Ким Ир Сена, окруженного рабочими. Вождь показан в образе «маэстро» средних лет, идущего на фоне дымящих фабричных труб и золотого заката, его расстегнутый плащ развевается на ветру, а дюжина счастливых и улыбающихся синих и белых воротничков следует за ним. Художественное оформление стен на станции «Строительство» рассказывает о драматических моментах восстановления Пхеньяна после войны, а в центре станции «Слава» – изображение горы Пэктусан, священного места зарождения духа корейской нации, являющегося одновременно, по версии официальной пропаганды, местом рождения Ким Чен Ира. За пределами страны, однако, известно, что истинное место его рождения – воинская часть в Сибири, где его отец жил в изгнании[32].