— В княжеские палаты? — проигнорировал я вопль военачальника.

Догадывался, что в Тюремный замок меня больше не пустят. А куда ещё, кроме тюремного крыла княжеских палат. Там, конечно, Федя сейчас обитает, но места всем хватит.

— Да чтоб тебя… Да вы… Да хрен с вами! Сами доберетесь, а то свободного транспорта нет, — сдался Бутурлин.

— Конечно, воевода. Такси вызовите нам, — отозвался Петя. — Моя машина тоже там где-то, — он неопределенно махнул рукой в сторону обугленных развалин.

— Такси вам вызвать? — воде как снова разозлился воевода, но ненадолго. — Ладно, сейчас.

Бутурлин не поскупился, вызвал хорошую машину. Так что мы отправились садиться в комфорте, с собственным баром и кондиционером. Ну а что поделать, надо значит надо. Тем более я знал, где у великого князя кладовая…

Глава 14. Вот когда три умных человека берутся за дело…

— Тебе не показалось, что воевода какой-то нервный? — задал вопрос Петя, когда мы проехали минут пять.

Я неопределенно хмыкнул в ответ. Резников уже расположился, вытянув ноги и взяв в руки толстостенный хрустальный стакан, плеснув туда что-то из бара. В этом царстве бухла я еле отыскал себе бутылку воды и заливался единственным доступным мне способом. С удивлением понимая, что как-то… привык. Ужас какой.

— Работа у него такая, — всё таки поддержал я разговор. — Не бережет он себя, давно отдохнуть пора. Кстати, а вы хорошо знакомы?

Уж больно живо отреагировал Бутурлин на рожу моего нового подельника. С затаенным страхом. Похоже граф с свое время повеселился не хуже меня. Лучше вряд ли, но воеводу успел знатно достать.

Собственно, именно эта мысль вызывала больше доверия к Резникову, чем всё остальное. Ну не может быть злодеем человек, умеющий отлично поставить город на уши.

— Встречались несколько раз, — уклончиво ответил граф, пряча ностальгическую улыбку, и взглянул на меня с уважением: — Но тогда он не так бесился.

Ну так, опыт у меня побольше. Я загадочно улыбнулся в ответ, так мы и доехали до Святых ворот. Там возникла заминка, внутрь такси не пропускали. Но мы твердо решили придерживаться закона. Сказали в тюрьму, значит до дверей и должны доставить. А то как-то некрасиво выйдет, опасные преступники, и свободно расхаживают по Цитадели.

Так что стражникам пришлось звонить воеводе, чтобы он подтвердил. Его крики по телефону были слышны даже сквозь закрытое окно автомобиля.

Зато у Княжеских палат нас ждали. Дюжина хмурых витязей, посланных Бутурлиным, подошли к задаче более серьезно. Недовольные тем, что им поручили сопровождать каких-то оборванцев, а именно так мы и выглядели, они изменили свое отношение, когда узнали наши рожи.

Моё лицо, по слухам, заставил выучить всех воевода. Вроде как портрет даже повесили где-то в Оружейных палатах. Ну а наместника те, кто охотился в западных лесах, и без того хорошо знали. Так что уже нам было сложно от них избавиться, когда мы дошли до тюремного крыла. Мужикам явно было очень интересно, что мы такое натворили.

Но наконец они удалились. И даже охраны никакой не оставили. Обидно немного.

Внутри же нас встретил сонный Федя. Красильников уже принял водные процедуры и шествовал в пушистых тапочках и махровом халате к себе в «камеру».

— Доброй ночи, — машинально поздоровался он и сначала пошел дальше, затем вздрогнул, встряхнул головой и повернулся: — В смысле? Макс? Ты чего тут делаешь?

— Сидеть я тут буду, — я изобразил полное смирение со своей нелегкой судьбой. — Мы, точнее. Познакомься, это Петя. Тьфу ты. Граф Резников, наместник Изборской крепости.

— Ээээ, очень рад знакомству, — Федя смутился, стягивая полы халата, чтобы прикрыться. — Граф Федор Красильников, к вашим услугам.

— Взаимно. Но том официальную часть закончим. Пожрать есть что, Федя? — моментально освоился наместник. — И выпить. Ночка у нас та ещё выдалась…

Красильников расслабился, перестав прикрываться. И засуетился, накрывая царский стол. Для пиршества выбрали допросную комнату, за наличие стола подходящего размера. Принесли удобные стулья, распахнули окна, чтобы впустить свежий ночной воздух. Неплохо обустроились, короче говоря.

Красильников уже освоился и завел полезные знакомства, так что нам принесли с кухни ароматное мясо, гарниры и прочие излишества, на которые я взглянул с сиюминутной грустью. Благо среди угощений оказалось многое из того, что мне было можно.

Когда Федя, по моей наводке, пошел за бочонком вина в кладовую, то вернулся с великим князем. Влад официально поздравил нас с началом отсидки, сразу же превратив это в первый тост.

— Господа, а что на этот раз случилось? — поинтересовался правитель города, тщетно отлавливая маринованный огурчик изящной вилкой.

Ругнулся тихо про себя, виновато огляделся и схватил скользкий овощ пальцами, с хрустом откусив добрую половину. Запил вином, сморщился и молча вышел. Вернулся быстро, с мутной двухлитровой бутылью под мышкой. Про свой вопрос забыл, так что дальше мы обсуждали в основном нелегкую жизнь князей и графов.

Затем включили музыку, сделали погромче и перешли на более интересные темы, касающиеся женского пола. Мне и без содержимого бутыли было весело, так что я с радостью участвовал в этом внезапном празднике жизни.

Так нас и застал воевода. Мы даже не сразу поняли, что он пришел, пока не замолкла музыка, а вместо неё заорало:

— Да вы край охренели! Даже тюрьму в балаган превратили! Ну хоть бы сделали вид, что вам стыдно! Нет, сидят тут, жрут и бухают!

— За что стыдно? — кажется искренне удивился Резников, застыв с поднятой рюмкой.

— Я что просил, Макс? — не обратил внимания на такое хамство воевода и переключился на меня. — Не подавать хреновый пример великому князю!

Влад от такого аж проснулся, обвел сцену медленным взглядом и опустил голову обратно, не увидев ничего достойного его высочайшего интереса.

— Да он сам принес! — указал я на полупустую тару.

— Да ёб вашу… — выдохнул воевода и тяжело опустился на свободный стул.

Плеснул себе от души, выпил залпом, крякнул и потянулся за огурцом. После второй и хорошей закуски Бутурлин раскраснелся и расслабился, откидываясь на спинку.

— Ну хоть бы окна закрыли, — уже добродушно заворчал он. — На весь внутренний город музыка орет и вопли пьяные. Из тюремного крыла. Вот что люди подумают?

— Какие? — не понял я.

Глубокая ночь на дворе, кроме патрулей и Кромских псов тут