Грохнув стулом, Саша поднимается из-за стола.

– Я, наверное, тоже лучше домой, – говорю я Василию. – Сегодня нам вряд ли удастся поработать. Будет у вас время – заполните анкету и пришлите мне.

Он выглядит недовольным, но я стараюсь об этом не думать.

– А вы на машине? – спрашивает Саша. – Если нет, могу вас подкинуть.

– Подкиньте! Я буду вам за это очень признательна. – Я тоже встаю, подхватываю сумку.

Через пару секунд мы с ним выходим из кухни, и на мгновение я даже верю, что скоро окажусь дома. Но суровая действительность, быстро опускает меня с небес на землю. Василий настигает меня в коридоре, схватив за плечо, разворачивает к себе.

– Таня, я тебя не отпускаю.

Наши взгляды скрещиваются, в глазах Василия отражается что-то похожее на угрозу.

– Но ведь вы… У вас же еще ничего не улажено с поставщиками кормов. Зачем мне терять время?

– Я тебя не отпускаю! – повторяет он и прижимает меня к себе, чтобы даже не думала дергаться.

Саша смотрит на нас с недоумением:

– Что-то не так?

– Все нормально, – с невозмутимым видом отвечает Василий. – Просто Таня решила остаться.

Саша покидает дом, а мы с Василием возвращаемся на кухню.

– И что это сейчас было? – ехидно интересуюсь я. – За друга испугались? Думаете, я стала бы к нему клеиться и помешала воссоединению его покореженной разводом ячейки общества?

Василий молчит, смотрит скептически. Во мне, естественно все закипает.

– Хорошего же вы обо мне мнения! – бурчу я, поправляя волосы. – Вообще-то я тоже за семью, за то, чтобы дети росли с отцом.

Его лицо становится непроницаемым, он опять пытается залипнуть в планшете и своих записях. Я подлетаю к нему, выдергиваю дурацкий планшет.

– Что вы молчите? Не дали мне уехать – так не делайте вид, будто меня здесь нет.

Я нависаю над ним грозной фурией, а он лишь показательно вздыхает.

– Я хочу домой, – добавляю я. – Еда в меня уже не лезет, идти гулять в ваш сад мне не интересно. Почему вы меня не отпустили?

– Вообще-то, я действовал в твоих интересах, – наконец цедит он. – Саня у нас не в меру обаятелен, ты бы на него запала, а потом страдала. И плохо бы справлялась с работой. Ты и так меня, как специалист, не радуешь, нечего в рабочее время еще и на мужиков заглядываться.

– Я ни на кого не заглядывалась.

– Ага, конечно. Сидела тут флюиды источала, как какая-нибудь безмозглая кукла-мукла из эскорта.

– Да как вы… Кто вам дал право меня оскорблять?

– Я не оскорбляю, говорю как есть. Я хочу, чтобы на работе ты думала о работе, а не о том, как перед мужиками хвостом вертеть.

Я шмякаю планшет на стол.

– Василий, вы просто редкостный хам!

– Возможно. Но я никогда и не утверждал, что душка.

Мне как-то резко надоедает с ним пререкаться. Да кто он вообще такой, чтобы я перед ним оправдывалась? Думает обо мне гадости – и пусть, считает плохим специалистом – плевать.

– Можно мне хотя бы на такси домой поехать? – жалобно спрашиваю я.

– Нет, нельзя. – Его губы насмешливо кривятся. – Сиди и жди, когда я освобожусь.

Я с трудом подавляю желание вывалить ему на голову какой-нибудь салат. И то – делаю это исключительно из уважения к повару, приготовившему ужин.

Василий опять погружается в работу: листает документы, что-то пишет. Я сажусь на стул и просто сижу, уставившись на собственные руки, сложенные на коленях. Есть мне и правда больше не хочется, заняться нечем. Буду, значит, немым укором.

– Если хочешь, можешь посмотреть в гостиной телевизор, – милостиво предлагает Василий спустя некоторое время.

Я только фыркаю и продолжаю сидеть, уставившись в одну точку. Очень скоро у меня начинает ныть спина, затекает шея. Время от времени я искоса поглядываю в сторону Василия, но он, кажется, забыл о моем существовании.

На кухню приходит Михалыч – домоправитель Кузнецова, однажды снабдивший меня жилеткой.

– Вы поели? Можно убирать?

– Да, спасибо, Андрей Михалыч! – ласково отвечает Василий. – Все было очень вкусно.

– А рыжий чего здесь? – Михалыч смотрит на стул рядом со мной. – Он вам не мешает?

– Вы о ком? – В глазах Василия появляется настороженность.

Михалыч эту настороженность считывает и тут же меняется в лице.

– Ни о ком. Я так просто, сам с собой. Сделать вам чаю?

– Да, пожалуйста.

Михалыч молниеносно убирает часть блюд в холодильник, тарелки, вилки и ножи отправляет в посудомойку. Потом заваривает чай. Насыпав заварку в красивый глиняный чайник, он начинает странно дергать рукав рубашки.

– Уйди, говорю, – еле слышно шипит он. – Отстань.

Я поворачиваюсь к Кузнецову, тот тоже заметил странное поведение своего домоправителя.

– Не шали, – снова шепчет Михалыч. – Опять запру в кладовке, будешь сидеть там в темноте целую неделю.

На лице Василия появляется измученное выражение. «Господи, еще и это? За что?» – как бы говорит весь его вид. Тем не менее, Василий берет себя в руки, вкрадчиво спрашивает:

– Андрей Михалыч, а вы таблетки пили сегодня?

Домоправитель вытягивается в струнку:

– Пил. Конечно, пил.

Василий откладывает планшет и идет к одному из шкафчиков, достает оттуда желтую таблетницу, встряхивает. В таблетнице что-то постукивает.

– Нет, Андрей Михалыч, вы забыли про таблетки. Второй раз подряд.

Он заставляет домоправителя принять какую-то пилюлю, а потом советует ему прилечь. Михалыч пытается возражать, но Василий мягко обнимает его за плечи и уводит из кухни. Я немного в шоке от происходящего.

Вернувшись минут через пять, Василий как ни в чем не бывало сам делает нам чаю, ставит передо мной чашку:

– Остыл, наверное…

Я с подозрением разглядываю чаинки на дне белой, с цветочком кружки.

– А вам не кажется, что поручать готовку человеку, у которого не все в порядке с головой, несколько рискованно?

Василий пожимает плечами.

– Михалыч редко готовит, в основном, мы что-то заказываем. Сегодня он так ради тебя расстарался – хотел угодить.

– С чего бы?

– Да я в шутку сказал ему, что если ты найдешь мне нормальную жену, мы наймем тебя для него. Ну, чтобы ты и ему супругу нашла.

Я даже вздрагиваю от подобной перспективы.

– Да ты не думай, он не всегда такой, – торопится успокоить Василий. – Просто переутомился немного в последнее время, плохо спал.