У меня были причины радоваться тому, что я сижу, прислонившись спиной к Джейкобу – таким образом, изрекая, на собственный мой прозаический взгляд, совершеннейшие глупости, можно было не смотреть в его лицо.

Но благодаря этому я также почувствовала, как напряглись его мускулы в ответ на мое заявление о том, что мне плевать на опасности. Ведь наше общество диктовало правила поведения не только мне – оно определяло и его права и обязанности. Позволить мне рисковать собой подобным образом для мужа, главы семьи, было бы делом совершенно неподобающим.

Он задержал дыхание и мгновением позже испустил глубокий вздох.

– Ох, Изабелла, – прошептал он, – порой, планируя наше путешествие, я думал, что веду себя как отец, потакающий дочери, не в силах видеть свое дитя огорченным. И это сослужило плохую службу нам обоим. Ты – не ребенок. Ты… – муж дрогнул, и я с удивлением опознала в этой дрожи сдерживаемый смех. – Это прозвучит просто ужасно.

– Скажи же.

– Ты ведь помнишь выштранского карлика в зверинце?

– Альбиноса? Конечно!

Трофей лорда Хилфорда, во многих смыслах – причина тому, что мы с Джейкобом оказались здесь…

– Ты очень напоминаешь мне этого дракона.

Взвившись, будто ужаленная, задохнувшись от возмущения и бурного веселья, я развернулась в нему.

– Значит, я – бледная бесполая карлица?!

Он заслонился от меня локтем, не в силах больше сдерживать смех.

– Вовсе нет. Но мистер Суорджин постоянно твердил, что этот экземпляр поразительно жизнестоек. Думаю, не излови его лорд Хилфорд, это животное прожило бы прекрасную жизнь где-нибудь в этих горах, – разом посерьезнев, Джейкоб взял меня за руки. – Изабелла, мне совсем не хотелось бы, чтоб ты зачахла. Как муж, я должен заботиться о тебе, и так я и сделаю. Я обеспечу тебе ту жизнь, к какой ты стремишься.

В новом приливе чувств не было ничего драконьего. Однако я не могла позволить себе выразить их – все это было слишком личным, а наши спутники были неподалеку. Проглотив целых три возможных ответа, я, наконец, сумела выговорить:

– Спасибо. Мне очень не хотелось бы жить по соседству с мулинским болотным змеем.

Миг мы смотрели друг на друга – и хором расхохотались. Должно быть, взрыв смеха распугал все живое, кроме людей, на полмили вокруг.

Овладев собой, мы спустились вниз, съели очередную порцию чесночной колбасы и радостно встретили мистера Уикера, вернувшегося с сообщением, что дракон действительно обитает там, где ожидалось. Мужчины тут же отправились спать – назавтра им предстоял очень ранний подъем, и, если бы не усталость после странствий по горам с грузом рисовальных принадлежностей, в ту ночь я ни на миг не сомкнула бы глаз.

Без всяких усилий я поднялась наутро одновременно с мужчинами и после их ухода сгрызла все ногти до основания. Как правило, выштранские горные змеи охотятся в сумерках, утром и вечером, а в светлое время суток погружаются в чуткий сон. Подобраться к одному из них во сне крайне трудно – намного легче улучить момент и встретить его на выходе из логова, прежде чем он сможет взлететь.

Чуть более часа спустя резкий щелчок выстрела заставил меня вздрогнуть и обернуться туда, куда направились охотники. Но, не успела я совершить и половины оборота, за первым выстрелом последовал второй, третий, а после и четвертый. Я затаила дух и после продолжительной паузы услышала пятый выстрел – вероятно, избавивший умиравшего зверя от лишних мук.

– Дракон убит, – прошептала я, неотрывно глядя в сторону верхнего конца овражка, точно мой взгляд мог проникнуть сквозь деревья и камни и увидеть охотников. (На самом деле я смотрела не туда: пещера находилась градусах в сорока западнее направления, в котором тянулся овраг.)

Знай я, что сумею отыскать это место без посторонней помощи, я бросилась бы туда в тот же миг – без перьев, без бумаги, вообще без чего-либо полезного. Но, поскольку мне пришлось ждать, я собрала все необходимое и поднялась на край оврага. Едва увидев Джейкоба, я поспешила поздравить его и наконец-то встретиться с моим драконом лично.

Тело дракона распростерлось на голой каменной площадке, поверхность которой несла на себе следы множества взлетов и приземлений. Серая чешуйчатая шкура зверя превосходно сливалась с песчаником, и я невольно вздрогнула, представив себе, на скольких из пройденных нами накануне скальных выступов вполне могли дремать драконы. Голова животного была вытянута примерно в нашу сторону; мощная челюсть отвисла, мертвые глаза остекленели.

Нападение, которому мы подверглись по пути в Друштанев, было еще свежо в памяти. Даже зная о том, что дракон мертв, я опасалась приблизиться к нему. Он казался одновременно и больше, и меньше, чем я ожидала: больше – оттого, что находился так близко, меньше – из-за того, что лежал совершенно неподвижно. Затаив дыхание, я сделала шаг, другой и, наконец, подошла так близко, что смогла положить руку на серый бок, быстро остывавший в холодном горном воздухе.

Дракон… Не просто дурно нарисованная картинка в книге, не просто внезапная угроза с небес. Настоящий, прямо передо мной – и мы вот-вот раскроем его секреты!

Лорд Хилфорд с мистером Уикером уже занялись измерениями: размах крыльев, обхват туловища, длина от кончика носа до кончика хвоста. (Наш экземпляр оказался просто отменным – почти пяти метров в длину и прекрасно сложенным.) Затем настал черед более мелких деталей: голова, шея, длина когтей и так далее. Увы, возможности взвесить животное мы были лишены, а формула мистера Чиггинса впоследствии оказалась прискорбно неподходящей для расчета веса дракона, но мы сделали все, что могли.

Моей задачей, конечно же, были зарисовки. Я много думала над тем, как подойти к этой задаче, и потому сразу же начала отдавать распоряжения:

– Джейкоб, дорогой, не мог бы ты расправить одно из крыльев? Правое прекрасно подойдет – да, вот так, поперек площадки. Релеску может начинать снимать шкуру со второго для зарисовок мускулатуры и скелета – думаю, это займет некоторое время. Вначале покончим с более мелкими деталями, затем перейдем к общему виду.

Открытая каменная площадка как нельзя лучше подходила для наших целей: солнце освещало ее почти весь день. Велев Ильишу следить за возможными появлениями драконов, мы приступили к работе.

Я разложила под рукой уголь, тушь и перья, установила планшет и приколола к нему лист бумаги. Я опасалась, что руки будут дрожать: ведь до дракона, пусть и мертвого, было не больше фута, а для меня настал час оправдать свое присутствие в экспедиции – конечно же, всего этого было довольно, чтобы заставить юную женщину нервничать. Так оно и вышло, но руки знали свое дело и делали его, ничуть не заботясь о смятении ума.

Первой задачей, конечно, стал быстрый набросок тела с наметками окружающей местности и Джейкоба, присевшего у головы снять слепок с драконьих зубов – для масштаба. Хотя наибольшую научную ценность представляли собой зарисовки мелких деталей, изобразить общий вид тоже было жизненно важно: в те времена большинство изображений драконов изобиловали весьма прискорбными неточностями: человеческие плечевые суставы, слишком массивные туловища, слишком маленькие крылья… Мой первый рисунок должен был послужить обрамлением, в которое позже будут вставлены более мелкие детали, но долго работать над ним я не могла и, едва наметив основные линии, взялась переносить на бумагу изображение крыла.