Крепление возвращается на место, пока я прислушиваюсь к странным порывам ветра. Когда мы находились в гостинице, была точно уверенна, что ветер южный, но сейчас происходит чертовщина, которая никак не вяжется с общими синоптическими прогнозами и климатом. Так резко не мог поменяться ветер с южного на северный.

Сначала я чувствую ледяное дыхание гор, у меня мгновенно замерзает нос, и я прячу лицо за ворот широкого шарфа, накинутого на шею. Мужчины замолкают и быстро начинают надевать перчатки, от которых еще в начале пути отказывались.

— А вот об этом ты мне не рассказывала, — откликается Джаред, нечаянно толкнув меня локтем.

— Как и об остальном, — парирую я, осматривая небо, которое заволокло тяжелыми серыми тучами. — Сейчас что-то будет, я чувствую, это не к добру.

Трос резко дергается и останавливается, наши тела по инерции бросает вперед, но нам удается усидеть, благодаря страховке.

— Вовремя, однако, он вернул все на место, — едко говорит Джаред. — Можно подумать, что все расчетливо продумано, и ты рассчитывал скинуть нас в пропасть, отстегнув страховку. — Ядовитый смешок еще долго будет жить в моей памяти. Это не мой Джаред!

Грант двигается на месте, разворачивается и смотрит, сколько нам еще двигаться по канатной дороге. Если предположить, что мы будем вручную передвигаться, есть риск, что когда двинутся кабинки, мы полетим вниз и разобьемся. Я видела, как в каком-то фильме вот таким образом застряли молодые люди, и потом в итоге их сожрали волки. Такую перспективу не очень хочется представлять для себя и спутников.

На лицо посыпалась снежная крупа, ледяными крошками она покрывала наши комбинезоны. Я попыталась развернуться, чтобы тоже оценить расстояние, и зрелище было безрадостным. Прикусив до боли губы, мой мозг пытался придумать варианты спасения, любые подходящие для данной ситуации. Но все сводилось к тому, что надо ждать помощи извне, от нас ничего не зависело. Когда ветер задул с новой силой, я почувствовала толчок, затем сильнее, и канатная дорога поехала дальше, как будто ничего и не было.

— Напугалась? — они сказали это одновременно с двух сторон, наклонившись ко мне, но интонации были разные. Я не уловила точно, кому из них поверила больше.

— Я подумала о волках и живой еде. — Хотелось выразить все шуткой, но погода портилась с такой скоростью, на самом деле, пугая меня до чертиков.

— Хлопья снега. — Грант задирает подбородок вверх и, нахмурившись, смотрит в снежное небо. — Ты когда-нибудь видела, чтобы из крошки он вот так сразу в течение нескольких минут обрел форму? — Он качает головой и поправляет простую черную шапку, надвигая ее на брови. — Чертовщина продолжается. Ад желает разверзнуться.

Джаред вытягивает руку и ловит снежинки, кружащиеся над нами, сжимая их в кулак.

— Так пока мы едем на вашу священную гору, ты поведаешь историю, почему изменил решение? Я не хочу ничего сказать, тем более намекать, но ты меня в чем-то подозреваешь, при этом сам темнишь. — Я вообще не понимаю, о чем говорит Джаред, которому, видимо, нечем занять свое задетое самолюбие.

— Отец переубедил, он сталкивался с подобным, насколько тебе известно. И мисс Уиллис восхитила рвением. Еще вопросы? — Грант все так же спокойно сидит в пол-оборота, чтобы видеть своего оппонента.

Восхитила… Я не успеваю сосредоточиться на их разговоре и совместных обвинениях. Наша кабинка останавливается, громко лязгнув по креплению. Я освобождаюсь первая, перегнувшись через Гранта, и хватаю с крючка свой тяжелый рюкзак. Раскрываю замок и вытаскиваю альпинистские походные кошки, прикрепив их к горным ботинкам, дергаю за крепление, проверяю несколько раз. Я часто задавалась вопросом, для чего отец заставлял меня иметь при себе палки для трекинга даже на простом маршруте. Сейчас, когда я доставала свои складные телескопические палки, они не стали лишним грузом.

— Ты их так и не выкинула? — Джаред надевает альпинистские очки, затягивая их на затылке, и вытаскивает из своей сумки бипер.

— Ее можно использовать в качестве лавинного щупа на достаточно приличную глубину снега. Если бы ты чаще ездил со мной, то знал, что достаточно сложить несколько собранных палок в прямоугольник и перетянуть места стыка альпинистскими петлями — получатся носилки для пострадавшего товарища по группе. Впрочем, ты, судя по всему, забыл, что такое сплоченность. — Осуждающе смотрю на него и передаю ему один из своих ледорубов.

— Настраивай так, как я скажу. — Грант указывает на второй бипер Джареду и подходит ближе к краю. — Передатчик в устройстве работает на строгой частоте.

— Я похож на дурака? — оскаливается мужчина, зубами стягивает перчатку и трясущимися руками нажимает на кнопки.

— Скорей на клоуна, у тебя неплохо получается кривляться, — говорит ровным голосом Грант, в который раз приводит меня в замешательство. Он привык управлять людьми, для этого ему не надо кричать или становиться в позу. От такого человека исходит сила. Тяжелый взгляд, которым он сопровождает свои слова, воспринимается с еще большим психом. Джаред натягивает снова перчатки и сплевывает рядом с обувью оппонента. — Ты не забывай постоянно проверять связь. И не потеряй!

— Вот уж это я точно не забуду. — Толкнув своим плечом Меллона, Джаред хватает рюкзак и начинает идти вперед мимо меня. — А ты сделай лицо проще, я прям чувствую эти флюиды, исходящие от тебя. Ты как собака в течке. — Он втягивает носом воздух и выдыхает изо рта клуб пара. — Так бы и съел.

— Ты хотел сказать — сука?! — Толкаю его в плечо со всей силы. — Да что ты… — Он не дает мне даже договорить, надвигая глубже шапку, прячет от меня свое лицо.

Я качаю головой, ведь он несколько часов назад был самим собой, куда пропал мой друг и что с ним происходит!? Мне видно, насколько его все раздражает, из улыбчивого и весёлого человека он превратился в ходячее зло. И скорей всего здесь моя вина, но если судить о том, что никаких попыток не предпринимаю по отношению к Меллону или еще кому-либо, Джареду не о чем беспокоиться. Ощущаю себя полной идиоткой. То, как я позволила ему приблизиться к своему телу, и самое главное — оказаться такой прозорливой. Нам конец.

— Видимость портится из-за метели. И будет хуже. — Грант подходит ко мне близко, передает пояс и веревку. — Надень это, я с ума сойду если с тобой что-то случится. Будем идти друг за другом, не могу потерять тебя. Я не оставлю тебя. — Он обхватывает мое лицо ладонями и заглядывает в глаза.

У меня от шока открывается рот, выдавая тайное желаемое за действительное, я выгляжу полной тупицей. Поэтому я благодарна снежинке, попавшей мне в глаз, начинаю отчаянно моргать, и закрываю лицо руками, чтобы скрыть румянец, появившийся на моих щеках. Шизанутая, придет же в голову.

— Было бы — здорово… Я поняла, что ты не имел в виду ничего, — сдавленно произношу я разочарованным голосом. Это так тупо, мне будто двенадцать, и я увидела своего идола, стою с подтекающими слюнями и разбрызгиваю вокруг себя. — Я ведь часть команды, — теперь я звучу, как сломанный патефон, излишне весело.